Паштет из соловьиных язычков

– Эх, женщину бы сюда, – сказал он вслух, засыпая.

И она тут же явилась в образе восхитительной Шейлы Уайльдхукер. Одетая лишь в черные кружевные чулки, туфли на шпильке и распахнутую на груди блузку, она вошла раскованным шагом в пещеру и заявила:

– Марк! Ну где ты все это время был? Я по тебе скучала. Да и деньги уже закончились!

Марк рывком вскочил с кровати. Никакой Шейлы в пещере не было, но это никак не повлияло на его потенцию, которой на данный момент было хоть отбавляй.

– Ч-черт! – выругался он.

Марк сел на краешек нар таким образом, чтобы доски впились ему в зад самым немилосердным образом. Но это не помогло. Шейлу Уайльдхукер захотелось еще сильнее. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что дело не в Шейле! Точнее – не в ней именно. В данную минуту ему хотелось просто женщину. Любую! А еще лучше – несколько.

И вдруг на стене пещеры справа от него возникла красная надпись, сопровожденная буквами поменьше. Надпись эта гласила: «Промискуитет». И прямо под ней имелось пояснение: «Беспорядочные половые связи».

Марк, сжав разом все мышцы тела, вскочил на ноги, в два прыжка вынесся из пещеры и над ночной пустыней разнесся его громкий вопль.

– А-а-а! – орал он, уже падая в пропасть.

Полет продолжался недолго. Но в этот раз он был не совсем обычным. По мере приближения к земле скорость падающего тела замедлилась, и уже на излете Марк плашмя врубился во что-то мягкое и липкое. Густая каша залепила ему лицо, и страшная вонь ударила в ноздри. Тело тут же пошло вверх, но вонь никуда не исчезла, сопутствуя движению.

Марк догадался, что неосознанный ночной прыжок загнал его в тысячелетнюю кучу дерьма, покоившуюся под горой. И если раньше он не долетал до ее поверхности – в этот раз вышла осечка. Видимо, принятый вечером алкоголь дал ход сбою в настройках полета.

Шлепнувшись на площадку, Марк встал на ноги, посмотрел сначала на луну, заливавшую гору желтым светом, потом бросил взгляд на свой живот, заляпанный дерьмом, и вдохнул полную грудь воздуха, наполненного зловонными миазмами. Никаких женщин ему уже не хотелось!

Он встал на четвереньки, подполз к обрыву и принялся изрыгать в пропасть все, что еще оставалось у него в желудке. Над пустыней разнеслась череда зверских звуков, наверняка напугавших до одури всех сусликов в округе.

Закончив дело, Марк подполз к нише с водой и принялся в ней мыться. Но воды было мало, и когда она закончилась, невымытыми остались ноги. Смердело по-прежнему мерзко, и смысла возвращаться в пещеру не было никакого, так как можно было испачкать нары и шкуры.

– У-у-у-у! – в необъяснимом душевном порыве завыл Марк в ночное небо.

И небо откликнулось!

Луну заволокла туча. Хлынул ливень.

Марк, стоя под струями, с жадностью глотал холодную воду и тщательно мыл каждую частицу своего тела. У него даже хватило соображения вымыть нишу, из которой он всегда пил, и убрать подход к ней, заляпанный жидким дерьмом.

Когда дождь закончился, Марк с удивлением обнаружил, что нисколечко не замерз. Более того – он даже вспотел. Но самое главное – мозг его был абсолютно трезв.

С чувством выполненного долга Марк зашел в пещеру, вытерся шкурой, привычно выплюнул изо рта набившуюся туда шерсть и улегся на нары. Закрыв глаза, он мысленно позвал Шейлу Уайльдхукер, но она не явилась, напуганная, видимо, запахом, который не сразу исчезает даже с чисто вымытого тела, и потому Марк заснул, несолоно хлебавши, жалея, что решился на авантюру с ночными полетами в незнакомой местности. И снилась ему всякая чепуха, о которой даже не стоит упоминать.

*

Утром его разбудил Изя.

– Марк! Марк! – возбужденно выкрикнул ангел, переступив порог пещеры.

Ночной летчик, приподняв голову, уставился сонными глазами на Изю.

– Вставай, Марк! – воскликнул Изя.

Он поставил на стол обычную миску с паштетом и теперь делал руками Марку странные знаки.

– Что с тобой, Изя? – удивленно спросил Марк, садясь на нарах.

– На завтра назначена казнь! – крикнул Изя, приплясывая от нетерпения.

– Какая казнь? – Марк непонимающе встряхнул головой.

– Обычная! Время пришло!

Марка будто ударили!

Он вскочил на ноги и хрипло спросил:

– Ты издеваешься надо мной? Я тут всего две-три недели…

– Время здесь идет по-своему, – нетерпеливо отмахнулся от него Изя. – За тот промежуток, который провел здесь ты, в обычном мире пронеслись долгие годы!

– Да ладно! – недоверчиво воскликнул Марк. – Что же ты мне об этом сразу не сказал?

Он медленно стал приближаться к Изе с явно недружественными намерениями.

Ангел, пятясь, произнес скороговоркой:

– Сейчас не время выяснять отношения. На подлете Генрих Новицкий и архангел, отвечающий за завтрашнюю церемонию. Они объяснят тебе ее порядок. Хочешь отсюда выбраться – слушай их внимательно и не перечь!

– Получается, все это время я пытался изуродовать себя зря? – злоба так и распирала Марка. – Выходит, дни летят здесь настолько быстро, что мне не надо было кончать с собой? Достаточно было потерпеть всего две-три недели? Так?!

– Тихо-тихо, – попытался утихомирить Марка Изя.

В этот момент ангел уже вышел на площадку. И здесь ветер, дунув немного в сторону, изменил направление, и от Марка, вплотную приблизившегося к Изе, вынесло на простор ту часть сероводородной вони, которая не сразу исчезает вместе с отмытым в свое время дерьмом.

– Что это? – с брезгливостью воскликнул Изя, начав водить своим носом из стороны в сторону. – Ты обделался в постели?

– Сейчас ты у меня тоже обделаешься! – вскричал Марк.

Он уже не контролировал себя. Схватив Изю под руку, Марк одним мигом подтащил того к краю обрыва и вместе с ним сиганул вниз.

Но Изя, как оказалось, дураком не был, и, по всей видимости, слыл среди ангелов опытным асом воздушного пилотажа. Потому он на половине пути начал работать крыльями и оба прыгуна зависли над кучей дерьма метрах в пяти.

– Давай, сволочь, ныряй! – кричал Марк, пытаясь перевернуть Изю головой вниз.

Последний, даже не брыкаясь, терпеливо ждал и дождался. Обратная сила подхватила обоих летунов и вышвырнула их на площадку.

На вершине горы, прямо возле входа в пещеру стояли двое. Одним из них был Генрих Новицкий, неоднократно появлявшийся здесь ранее, а вот второй был Марку неизвестен.

Быстрый полет вверх произвел на узника пещеры обычное действие, и потому он, часто дыша, отпустил локоть Изи и согнулся, уперев кисти рук в колени. Ангел встряхнулся как собака, отгладил руками переднюю часть смокинга и солидным голосом произнес, обращаясь к архангелу:

– Ваше наисвятейшество! Я вынужден был в очередной раз доказывать наглядным примером невозможность самоубийства. Нынешний очищаемый на редкость упорен и непредсказуем…