Паштет из соловьиных язычков

Зайдя в пещеру, сусляра заявил человеческим голосом:

– А никуда ты отсюда не денешься.

– Тебя забыли спросить! – ответил ему Марк.

– Забыли – не забыли, все равно, – ответил сусляра и сплюнул на стол. – Маловато отсидел.

– Я тебе сейчас как плюну! – разозлился Марк. – Ну-ка, брысь отсюда!

И суслик исчез. Но вместо него у стола тут же нарисовался Элеазар.

– Спи-спи, – с ненавистью произнес он. – Это твоя последняя спокойная ночь в жизни!

– Врезать по воротам еще разок? – предложил ему Марк.

Элеазар моментально растворился в воздухе, но вместо него на столе уже сидела Шейла Уайльдхукер. Она мотала длинными ногами и водила по столу пальчиком.

– Иди ко мне! – позвал ее Марк.

Изящный пальчик Шейлы вляпался в плевок суслика. Она брезгливо вытерла его об юбку и, показав Марку неприличный жест, сказала:

– Я теперь с ублюдками не сплю.

Марк, опустив руку вниз, нащупал на полу один из вьетнамских шлепанцев. Он схватил его, размахнулся, но Шейлы уже не было в пещере. Выпустив из пальцев шлепанец, Марк повернулся на другой бок.

Странное дело, но желание полежать с Шейлой в постели совсем не пропало! Он выругался, заснул еще крепче, и окунулся в мир эротических фантазий, в котором кроме него самого присутствовали: прелестная Шейла, а также Изя с Элеазаром, стоявшие у стола с горящими свечками, зажатыми в потных ладонях. Их сальные рожи выглядели несколько необычно при столь интимных обстоятельствах, но почему-то совсем не мешали ни Марку, ни Шейле.

Так очищаемый узник и метался во сне по нарам всю ночь перед казнью, нисколько не жалея свой организм.

ПОРЦИЯ СЕДЬМАЯ

Утро вошло в пещеру обычным солнечным лучом. Марк проснулся с ощущением праздника на душе.

Он сел на нарах, потянулся и заметил вслух:

– Надо же, вроде бы спал, а устал, будто вагон картошки разгрузил.

Он вдруг вспомнил сны, которые посетили его в эту ночь, и встряхнул головой.

– Приснится же такое! – проворчал Марк. – Не иначе Элеазар и компания трудится, насылая похабщину всякую.

Он встал, подошел к столу и увидел на нем миску с паштетом. Значит, Изя уже был здесь, но почему-то не разбудил своего подопечного. Этот факт показался Марку странным и он, раздумывая над ним, левой рукой оперся о стол, а правой взял миску и перелил ее содержимое себе в рот. Но пища не доставила удовольствия, так как вокруг что-то было не так.

Марк аккуратно поставил на стол посуду, проглотил последнюю порцию пищи, прислушался к ощущениям и мгновенно вспотел. Левая рука вляпалась во что-то мерзкое и липкое!

Он поднес ладонь к лицу и увидел, что с пальцев свисают бесцветные капли слизи. В памяти Марка тут же появились: сусляра в мотошлеме, хамски плюющий на стол, и следом за ним Шейла, вытирающая испачканный пальчик. Но неужели все это происходило наяву?! Марк зачем-то нюхнул руку и вдруг почувствовал непреодолимое желание исторгнуть из себя только что проглоченный завтрак.

Он выскочил из пещеры и понесся к обрыву. В процессе движения им было обнаружено необычное сооружение, стоявшее на площадке. Мозг Марка успел отметить, что раньше сооружения там не было, но желудок не дал рассмотреть конструкцию более детально.

Марк упал на колени и принялся исторгать из себя пищу в пропасть, пугая ее нижних обитателей зверскими звуками различных тонов и тембров. Закончив дело, он устало приплелся к нише с водой, где быстро отмыл левую руку и напился холодной влаги. Затем Марк вернулся к обрыву, нагнулся и посмотрел вниз.

– Сволочь фашистская! – прохрипел он туда. – Кто тебя воспитывал? Кто учил плевать в помещениях? Вот теперь вместо паштета жри мою блевотину. Приятного аппетита!

Марк плюнул в пропасть и направился к сооружению, ранее виденному им мельком. Но в пути ему в голову вдруг пришла мысль, что паштет, исторгнутый им в бездну, пробыл в его желудке не больше минуты и потому не успел перевариться. А раз так – эта сусличья морда получит к завтраку относительно свежий продукт. Но уж такой несправедливости Марк снести не мог!

Он развернулся, подбежал к месту, где ранее облегчил желудок, и мстительно справил в обрыв сначала малую нужду, а затем, немного подумав, и большую, после чего с чувством выполненного долга приступил к осмотру появившегося за ночь объекта.

Это был фрагмент обычной кирпичной стены не более трех метров длиной и двух высотой. Марк обошел стенку по кругу и заметил, что красный кирпич, из которого она сложена, имеет весьма плачевный вид, поскольку сплошь покрыт трещинами и вмятинами округлой формы. Создавалось впечатление, будто стена эта не раз использовалась для расстрела, и под ней народа полегло – будь здоров!

Марк, повернувшись задом, пнул ее пяткой. Стенка, спружинив, оттолкнула его ногу так резко, что она улетела вперед с дикой силой и чуть не вынудила ее хозяина сесть на продольный шпагат. Пробежав для сохранения равновесия несколько шагов, он увидел, как вьетнамские шлепанцы разлетелись в разные стороны, и стали похожи на воробьев, которых вспугнул кот.

– Черт! – выругался Марк вслух. – Резиновая она, что ли? Но если стена расстрельная, где же то, из чего положено стрелять?

Он подобрал шлепанцы, обулся и услышал шорох крыльев.

На площадке стоял Изя. Лицо его было печально и серьезно. Он держал в руках револьвер.

– На, – сказал Изя, протягивая пистолет Марку рукояткой вперед.

Марк взял.

– Там два патрона, – продолжил Изя. – Советую не делать глупостей. Патроны в барабане заряжены подряд, и первый из них уже стоит как надо. Отдашь пистолет отцу. Или можешь сам застрелить Публия, а потом себя. Отведешь курок назад для мягкости спуска и два выстрела обеспечены. А можешь не отводить… Ты ведь знаешь, как с ним обращаться?

– Разберусь, – ответил Марк, пряча оружие за спину. – Почему не секира?

Изя пожал плечами и ничего не ответил. Он смотрел на Марка с неподдельной грустью и молчал. Марку стало неловко. Ему вдруг захотелось что-нибудь сделать для Изи. Что-то такое, отчего бы ангелу непременно похорошело. И здесь шальная мысль ударила ему в голову.

– Слушай, Изя, – тихо заговорил Марк, зачем-то оглядываясь по сторонам. – Хочешь, я шлепну тебя, а потом себя?

Глаза Изи налились изумлением.

– Да-да! – горячечно шептал Марк. – Ну неужели ты не понял, что ад здесь устроен не только для нас, но и для вас? Разве это жизнь? Давай!

Изя затряс головой.

– Ты что, совсем рехнулся? – спросил он. – А как же твои отец и брат?

– А-а-а! – судорожно взмахнул свободной рукой Марк. – Нашли два патрона – найдут еще!

– Спасибо за предложение, – печально улыбнулся Изя. – Но от Господа никуда не скроешься. Меня все равно вернут. А вот сюда же или нет – другой вопрос.

– Но ты хоть двадцать – тридцать лет поживешь нормально!

– Ты уверен в этом?

– В чем?

– В том, что я поживу нормально?