Паштет из соловьиных язычков

– Не торопись! – недовольно воскликнул Достоевский. – Вот молодежь! Все вам подай сразу и быстро! Я буду рубить тебя по частям.

– Психически?

– Психоделически.

– Я согласен, – Марк подпрыгнул от нетерпения. – Куда встать или лечь?

– Лучше всего на стол, – заявил Достоевский, спуская ноги на пол. – Эх, привязать нечем!

Он окинул помещение тревожным взглядом.

– Не расстраивайтесь, Федор Михайлович! – воскликнул Марк. – Я буду лежать смирно. И подставлять руки и ноги стану по вашему желанию.

– Ну, тогда ложись на спину, – уговорился Достоевский.

Марк лег спиной на стол, который оказался коротковат для тела, и потому ноги ниже колен пришлось свесить вниз.

– Так пойдет? – спросил он.

– Нормально, – ответил Достоевский, занося топор над головой. – Начнем, наверное, с правой ноги.

Топор вдруг завис в воздухе, а лоб классика литературы собрался морщинами.

– Или, может, с левой? – спросил он у самого себя вслух.

– Давайте две сразу! – залихватски предложил Марк, сводя ноги вместе. – Лезвие широкое – как раз.

– Хорошо, – согласно кивнул головой Достоевский.

Топор пошел вниз. Марк зажмурился. Раздался удар. Марк открыл глаза и приподнял голову. Ног у него больше не было. Они валялись под столом, профессионально отрубленные чуть выше колен одним ударом, а из обрубков струями хлестала кровь. Но никакой боли не чувствовалось!

«Наверное, болевой шок», – подумал Марк.

– Так, теперь руки, – довольным голосом произнес Федор Михайлович. – Но это уже по-отдельности.

Он в две секунды ловко оттяпал обе руки Марка, бросив их под стол к ногам. И здесь Марк опять не испытал никакой боли. Сильно радуясь этому необъяснимому обстоятельству, он спросил:

– А теперь голову?

– Нет, – покачал головой Достоевский. – Еще одна часть тела осталась.

И взгляд его уперся в детородный орган Марка.

– Э-э-э, – опешил Марк. – Может, не надо?

– Надо! – прозвучал суровый ответ.

– Может, потом? После головы?

– Что за шуточки?! – злобно крикнул Достоевский. – Порядок таков!

Он тут же схватил рукой пенис, свистнул в воздухе топор, и живот Марка пронзила нестерпимая боль!

– А-а-а! – заорал Марк.

– Ага-а-а! – поддержал его радостным воплем Достоевский, крутя над головой окровавленным пенисом.

– У-у-у! – заскулил Марк, вскакивая с нар и держась рукой за низ живота.

Он пулей вылетел из пещеры и принялся справлять в пропасть малую нужду. Оглянувшись в процессе действия, Марк позади себя не увидел никакого Достоевского. Да и руки-ноги были на месте.

– Вот черт! – выругался он вслух. – Неужели они кроме закладки ЛСД в паштет еще и свеклу посыпают какими-то мочегонными препаратами?

Облегчившись, он улегся на нары и укрылся шкурами. Согреться не получилось. Его трясло так, что зуб на зуб не попадал.

– Заболел, наверное, – пробормотал он. – Ну и хорошо. Сдохну быстрее…

Марк опять провалился в сон, в котором уже ничего интересного не происходило. Новый сон оказался заполнен толпой снующих по пустыне сусликов с маленькими рюкзачками за спинами, на каждом из которых были вышиты красные кресты и полумесяцы. На головах грызунов сверкали белым цветом строительные каски и потому вид суслики имели деловой. Один из них, по всей видимости, предводитель, вдруг остановился и сказал:

– Пневмоко?кия.

А потом добавил:

– Фигня болезнь. Лечится дубинацией за один прием. Употреблять наружно.

И в голове Марка, наконец, стало темно полностью.

*

Что происходило с ним дальше, Марк помнил плохо. Утром его бросило в пот так, что шкуры вымокли, и пришлось скинуть их с нар. Марку на миг показалось, будто Изя поднял шкуры и пытается ими укрыть его, но он, брыкаясь, не дал этого сделать.

– Пить! – требовал он.

И Изя принес ему в раскладном пластиковом стакане холодной освежающей воды, которая почему-то совсем не утолила жажды.

– Пить! – хрипел Марк.

– Сейчас-сейчас! – испуганно обещал Изя. – Потерпи немного, я слетаю за помощью.

Он исчез, а Марк, выскочив из пещеры, подбежал к нише, опустил в нее голову и принялся пить воду. Но вода не утоляла жажду! Тогда он спрыгнул с обрыва и в полете потерял сознание.

Очнулся он на краю площадки, где лежал, выброшенный вверх прежней силой. Его окружила толпа ангелов. Чьи-то грубые руки подняли Марка и отнесли в пещеру, где положили почему-то на стол животом вниз.

– Пневмококия! – сказал незнакомый голос. – Холодный дождь, плюс нечистая дождевая вода. Даже здесь просрали всю экологию! Теперь каждый очищаемый болеет этой гадостью. Акклиматизация. Держите его крепче!

Здесь что-то острое глубоко впилось Марку в зад.

– Уй-о! – вскричал он.