Аркан общемировых историй

– Мегалит, разубеди ее в этом! – велела дуэлянтка.

– Подходящее имя, – усмехнулась правительница.

Мегалит, издавая шум будто слон в посудной лавке, направился в сторону оппонентки. Хозяйка дворца откинулась чуть назад, и из ее груди вырвалось длинное неровное копье, состоящее из света и пламени.

Копье буквально врезалось в Мегалита, и раздался взрыв.

Мелкие кусочки камней усеяли пол залы.

– Чем больше шкаф, тем громче падает – так ведь? – поинтересовалась Лифа, делая вид, что стряхивает с плеча каменную пыль.

Ирудика была явно поражена:

– Ты… Ты что, действительно настолько сильна?

– Вроде кто-то недавно хвастался, что умеет анализировать окружающую среду… Что ж ты так серьезно просчиталась?

– Я не просчитываюсь… А проверяю на практике. И выходит, что надо было сразу применить свое главное оружие…

– Все вы так говорите, но ничем не удивляете!

И тут Ирудика запела.

Лифа застыла на месте, услышав из уст девушки песню, написанную специально для Досточтимой человеком, который был женщине не просто другом, но кем-то вроде родственника. Этот мужчина в свое время решил отправиться в путешествие по всем возможным мирам, дабы творчеством исправить всеобщую жизнь к лучшему. Лифа долгое время вела с ним переписку, но однажды талант по прозвищу Грустный Сирота пропал, и больше о нем никто ничего не слышал. И вот сейчас женщина встала в ступор, услышав до боли знакомые строчки:

– За тобой, за тобой, за бескрайней зарей, я пойду за тобой, за тобой… За вечерней звездой, за рассветной мечтой, я пойду за тобой, за тобой…

И только когда Лифу поразила дикая боль, она поняла, что эта песня в устах Ирудики и является тем самым оружием, только вместо светлой энергетики девушка вложила всю ту тьму, что в ней копилась.

Ирудика продолжала петь – Лифа корчилась от боли. Решив прекратить свои мучения, она сказала странное слово:

– Асуа!

Рожденная тенью замолкла, и ее уста исказила довольная улыбка. Пару раз хихикнув, она сказала:

– Я знаю, что это означает… Готова сдаться?

– Сдаюсь… Можешь занять свой трон, – и Лифа бухнулась на одно колено, окончательно ослабев.

– Я так понимаю, ты уже ничего мне не сможешь сделать? Тогда перед тем, как свести тебя к единицам и нулям, как вы тут тактично выражаетесь, я расскажу, откуда знаю эту песню. Грустный Сирота пел ее не только тебе, но и каждой из тех, кто ему, видите ли, понравилась… И вот так получилось, что он положил на меня глаз, а мне нравился тот, кто был переполнен мужественной тьмой. И вот я вхожу в один из темных миров, а этот дурак пытался меня оттуда вытащить – мол, куда ты, Ирудика, как же я без тебя? Кто-то ему сболтнул, что меня можно вытащить, поведя за собой, но ни в коем случае нельзя оборачиваться… В общем, я его благополучно спровоцировала, и он обернулся! Я отправилась обратно в темный мир, а он… Да так, был всего лишь съеден одним симпатичным существом, ибо оно терпеть не могло все источники света…

– Так вот для чего ты сюда пришла… Хочешь привести монстра в Сильму и другие города, дабы обратить наш мир во тьму?

– Примитивно. Если нужно будет – это сделают другие. Нет, мне нужен этот трон лишь для одной цели – в нем прячется секрет, который поможет убить другого мелкого таланта, стоящего парочке влиятельных демоноидов поперек горла…

– Что ж, не собираюсь тебя останавливать. Как и мстить за убийство Грустного Сироты… Я не вправе это совершать.

– Поразительное здравомыслие, – усмехнулась Ирудика. – Но, как уже и говорила, в живых я тебя оставлять не собираюсь…

В руке девушки вырос небольшой клинок.

Рожденная тенью размахнулась, дабы нанести решающий удар, но тут произошло то, чего не ожидала, судя по всему, даже Лифа.

Трон внезапно заслонил собой Лифу, и клинок раскололся, встретившись с сиденьем.

– Это еще что?!? – искренне вопросила Ирудика, неожиданно для себя поняв, что трон буквально вскочил со своего места.

Дальнейшее выглядело скорее забавно, чем угрожающе – ручки трона будто зажили своей жизнью, став подвижными настолько, насколько это было для них возможным, и нанесли Ирудике несколько сильных, типично боксерских ударов. Девушка перестала понимать, что происходит, и пыталась отбиваться, но трон напирал на противницу своей хозяйки, двигаясь при этом куда изящнее, чем призванный Ирудикой Мегалит. В конце концов трон выждал момент, когда Ирудика окончательно растерялась, и нанес ей столь сильный удар обеими ручками, что та отправилась в далекий полет, закончившийся столкновением со стеной.

Вмятина в стене после «аварии» оказалась приличной.

Из Ирудики повалились темно-зеленые единицы и нули, символизировавшие в Сильме кровь.

Трон, как ни в чем не бывало, прискакал к Лифе и был похож скорее на выдрессированную собаку, чем на предмет интерьера. Лифа, пришедшая в себя, погладила спинку трона, после чего подошла к свалившейся на пол Ирудике и сказала:

– Если бы трон не считал меня достойной, то не стал бы защищать.

– Жульнический приемчик… Да и ты, судя по всему, только что занималась симуляцией.

– Тебе виднее, – усмехнулась Лифа. – У тебя – пять минут для того, чтобы убраться из Сильмы. Промедлишь – пошлю против тебя всю стражу города. Стрелять будут на поражение…

– Хочешь сказать, ты меня просто так отпускаешь?

– Свое наказание ты уже получила, просто не догадываешься об этом. Как говорят у нас в городе: айо-айо, дорогуша…

– Поспешное решение. И очень глупое… – сказала на прощание Ирудика и превратилась в тень, которая «впиталась» в пол.

Трон доскакал до своего места. Лифа подошла к нему, коснулась правой ручки и скакала:

– Спасибо большое… Видимо, я не растеряла доверие к себе, и это радует. Верни мне, пожалуйста, то, что отобрал у Ирудики.

Трон ничего не ответил, но Лифа знала, что он ее понял.

В залу влетел обеспокоенный Палат.

– Все в порядке, Палат. Возвращайся к своим обязанностям, – улыбнулась ему Лифа.

– Где гостья?

– Исчезла.

– Надо ее найти…

– Не нужно. Ей уготована совершенно иная судьба – к сожалению, печальная. Ее поразит ею же намеченная жертва.

– Именно поэтому Вы ее отпустили?

– Да, но забрала у нее песню.