Аркан общемировых историй

– А это сделаю не я… Зачем мне опускаться до такого уровня? – довольно вопросил Генрих. – Это сделает Юнайт… Готовься к тому, что тебе будет максимально больно.

– Напугал…

Генрих кивнул Юнайту, и тот направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Сделав несколько щелчков, «Черная месса» застыл в ожидании.

Яррен мысленно приготовился ко всему. Топфер откинулся на спинку стула, расплывшись в довольной улыбке.

То, что Лоренц увидел, его удивило, но не более, хотя подобная реакция могла показаться странной, ибо по лестнице спускались его покойные родители и…

Он сам.

Только в пятилетнем возрасте.

Яррен-ребенок встретился взглядом со взрослым Ярреном.

Лоренц сглотнул слюну. Способ расправы был выбран изощренный и даже неприятный, ибо убийцы коснулись наиболее светлых воспоминаний из жизни Яррена. Но он был рад снова увидеть своего отца, на которого сейчас стал невероятно похож, красавицу-мать, за которой ухлестывала практически вся мужская часть Галле, и самого себя, когда еще умел искренне, совершенно по-детски улыбаться…

– Полагаю, с таким ты еще не сталкивался, – хохотнул Генрих. – Мы научились немного колдовать со временем и выяснили интересную вещь – чтобы убить человека, необязательно делать это самому… Достаточно лишь столкнуть жертву с ней же, только из прошлого.

– А как же остальные члены моей семьи? – поинтересовался Яррен.

– До них мы, к сожалению, не смогли добраться, – несколько отстраненно ответил Топфер.

– Неужели?

Тон произнесенного слова-вопроса передернул создателя «Геллиума», ибо он помнил, что так Лоренц показывал, что обо всем догадался. Согнав с себя сомнение, Топфер вернул самообладание и воскликнул:

– Но что это меняет? Ты же уже мертв! А чтобы окончательно добить живой – ха-ха – труп, Юнайт сделает кое-что еще…

Вальварен прекрасно знал, что ему нужно было сделать.

Вытащив раскладной нож из кармана, он перевел его в «боевой режим», после чего быстро и точно нанес смертельное ножевое ранение сначала отцу Яррена, потом – матери, а под конец – и самому Лоренцу-ребенку: «Черная месса» спокойно убивал детей и при жизни, потому никаких угрызений совести и прочей неловкости не испытал.

Образы из прошлого медленно рассыпались в смесь песка и праха.

Юнайт провел ребром ладони по горлу, обращая жест в адрес Лоренца.

Генрих терпеливо выжидал. Мысленно досчитав до десяти, он удивился сам себе, после чего переглянулся с Юнайтом.

Что-то у них пошло не так, ибо Яррен продолжал сидеть на своем месте. Живой и здоровый – правда, сжавший руки в некоей молитве.

«Только не говори, что снова решил провести меня…» – мысленно выругался Топфер. Очевидно, эта мысль отразилась на лице, потому что Лоренц, усмехнувшись и даже позволив себе пару смешков, обратился к несостоявшемуся гению в области науки и техники:

– Хорошая попытка, Генрих…

Мысленная ругань подтвердилась, когда Топфер увидел, что Яррен приложил пальцы правой руки к своим глазам, чуть запрокинул голову, после чего сделал рукой движение, будто снимает с себя некую невидимую вуаль. Сжав «покрывало» в кулаке, Лоренц довольно заметил:

– Ты можешь, конечно, достать оружие, от названия которого произошла твоя фамилия… Но, как говорит нынешняя молодежь, «я то?пфа твой шатал»…

Это было для убийц уже слишком.

Юнайт сплюнул и решил разобраться с Ярреном по старинке, а потому быстро побежал к нему.

– Ошибочка! – воскликнул Яррен и бросил «вуаль» в Юнайта.

Невидимое оружие врезалось в Вальварена и сбросило его с ног – сложилось ощущение, что на «Черную мессу» напал незаметный дикий зверь. Генрих собрался предпринять попытку помощи, но Лоренц произнес фразу на непонятном для многих окружающих языке:

– Ха?й-ул дир дьях ли?йла…

И Генрих почувствовал, что его будто привязали к стулу чем-то тугим и плотным, а металлическая перчатка свалилась с руки, обнажив вместо кисти нечто, похожее на сероватое осклизлое щупальце.

Посетители ахнули, глядя на происходящее.

Борьба Юнайта с «вуалью» длилась недолго – от полученных ран в сердце Вальварен скончался, если так можно сказать про того, кто уже был мертв. Тело «Черной мессы» быстро превратилось в жуткую темную биомассу, всасывающуюся в половые доски и портящую аппетит всем присутствующим без исключения.

– А?угентейшн работает великолепно, – одобрил Яррен, взглянув на действие оружия, после чего перевел взгляд на Генриха, который, казалось, застыл, будто доисторический моллюск в очередном культурном слое – правда, один вопрос он смог из себя выдавить:

– Откуда ты знаешь Розу ветров?

Вопрос мог быть непонятным для многих обывателей, но не для Лоренца. Глотнув «слезы Каролины», мужчина пояснил:

– За семнадцать лет с нашей последней встречи я всякое повидал – ты угадал. И эти знания мне помогут разобраться с очередным сумасшедшим, который внезапно решит возродить «Геллиум» в том виде, в котором ты хотел бы его видеть.

– Очень смешное заявление, учитывая, что со мной ты еще не справился…

Яррен, взглянув бывшему другу прямо в глаза, вопросил:

– А зачем МНЕ опускаться до такого уровня?

– Что…

И тут Генриху в голову врезалась не совсем обычная пуля – расплющившись от прикосновения с целью, она буквально всосалась в тело Топфера. От действия пули тот дернулся, но это было лишь началом – свалившись со стула, он стал странно, несколько конвульсивно двигаться, и эти движения были похожи на некий танец, чем вызвали смешки некоторых гостей ресторана. Изо рта непризнанного гения потекла черная жидкость, похожая на нефть, а сам он распластался на полу – его внутренние органы стремительно разлагались.

– Не узнаешь собственное творение? – поинтересовался Яррен, встав из-за столика и с неприязнью посмотрев на корчащегося трапугру. – «Предсмертный танец Золушки»… Только несколько модернизированный. Никогда не понимал, зачем ты так назвал это оружие – может, потому, что жизнь куда прозаичнее, чем в сказках, и не у всех Золушек мечты сбываются… Обидно, наверное, ощущать, что оружие, направленное против таких наивных существ, причислило к ним тебя самого.

Лоренц наступил идеально отполированной туфлей на живот Топферу и почувствовал, что тело давится, будто гнилой фрукт. Удовлетворенный результатом, мужчина сдавил своим «ножным прессом» грудь, а напоследок втоптал в пол то, что еще пару мгновений назад было говорящей головой Генриха.

Некоторых посетителей стошнило.

– Пришлось все-таки замараться… – вздохнул Лоренц, глядя на черные останки трапугры, которые медленно рассеивались в пространстве.

К Яррену подбежала испуганная Кларисса:

– С Вами все в порядке, Яррен-эрр?

– Как видишь, Клариссхен… Но кое-кого мне необходимо поблагодарить.

Со второго этажа спустилась миловидная девушка в ярко-синем платье до колена. Внешне она могла легко сойти за саксонарку – те же светло-каштановые волосы, заплетенные в косу, ярко-зеленые, чуть раскосые глаза, аккуратные, будто нарисованные тонким графитом брови, и волнующие не одного мужчину формы. Совсем необычным атрибутом ее образа был «Вальтер», откуда и вылетела пуля, сгубившая Генриха. Как только она подошла к Яррену, тот обратился к ней: