Аркан общемировых историй

– Так же и с душевными шрамами… Но дальше возможно жить только в одном случае – если в человеке силен дух. Ты должен решить для себя, кем хочешь быть: человеком со шрамом или же шрамом, к которому человеческое тело – лишь приложение… Все это зависит только от тебя.

– А что, если этих шрамов будет все больше и больше?

Оверино потрепал Аттилу по волосам и произнес:

– А почему ты вообще думаешь об этом? Думай о вере, которую подаришь людям своими стихами… А если что и случится, то жизнь тебе сама подскажет верное решение. Когда станешь старше, поймешь, о чем я говорю.

– Стать бы старше быстрее, – вздохнул мальчик.

– Никогда не торопи время: ему виднее, что должно наступить, а главное – когда, – сказал Оверино. – Я сказал тебе все, что хотел сказать. Теперь мне пора отправляться к другим детям.

– Мы еще увидимся? – с надеждой спросил Аттила.

– Верь – и обязательно увидимся, – улыбнулся дух, помахал рукой и исчез в воздухе.

Аттила еще долго смотрел перед собой, вновь и вновь прогоняя в памяти разговор с духом. Тяжело вздохнув, он отбросил все лишнее, выделив для себя две вещи: он станет поэтом, а еще обязательно станет старше раньше времени, причем это желание было даже сильнее…

Ведь тогда он сможет узнать, что случилось с его отцом.

«Стоять на троне»

Небо синее, как лен, а воздух сладкий, словно мед,

И я всхожу на этот трон и понимаю –

Не возьмет, меня уже ничто на свете не возьмет,

Даже если придет любовь…

Лу фон Шаломе, «Гормоны».

– Досточтимая Ли?фа…

Пала?т, первый страж правительницы города Си?льма, ворвался через боковой вход в центральную залу дворца, освещенную из всех возможных уголков мягким синим светом. Зала была достаточно скромно обставлена для подобной комнаты – привлекали внимание разве что впечатляющих размеров треугольная люстра, кажущаяся хрустальной, и сам трон – темно-серый куб со сглаженными углами, к которому были приделаны невысокая спинка и две непропорционально широкие ручки.

Трон пустовал, что могло удивить любого впервые попавшего в залу человека, но не Палата, который знал, что Лифа может в любой момент материализоваться на этом сиденье.

Так и вышло.

Едва заметная вспышка – и на ручки трона встала удивительной красоты женщина, будто состоявшая из того же синего света, что окружал Палата в этом городе. Она виделась полупрозрачной, но можно было отчетливо разглядеть каждый синий волос и каждую черточку аккуратного, будто вылепленного гениальным скульптором лица. Ее облик в целом создавал двоякое впечатление – многие из тех, кто видел Лифу впервые, считали, что она носит некий обтягивающий костюм, который должен был подчеркивать полную «обнаженность» женщины, но были и те, кто вправду считал, что нет на Лифе никакой одежды, ибо она ей была попросту не нужна.

Лифа чуть повернула голову в сторону Палата и спокойно спросила:

– Что, очередной кандидат на мое место рвется сюда?

– Можно сказать, прорвался, – ответил Палат. – Врата снесены, барьер отключился, турели раскурочены. Основная стража, к счастью, лишь оглушена…

– Видимо, наш гость не ставит перед собой цель сводить все к единицам и нулям на своем пути, – сделала вывод Лифа. – Турели успели извиниться перед гостем за то, что пытались его поразить?

– Успели.

– Занятная недоработка… Что ж, Палат, прошу тебя покинуть залу. Дальнейшее – не для твоих глаз.

– Да будет так, – кивнул Палат и покинул залу через тот же боковой вход.

Второй дуэлянт быстро шел по коридору, ведущему в залу, но Лифе хватило этого краткого времени, чтобы получить всю необходимую информацию – анализирующие стены работали как часы.

«Так это не гость, а гостья…».

Женщина аккуратно спланировала с трона на пол и стала ждать.

Двери раскрылись, и взору Лифы предстала девушка, бывшая минимум на две головы выше ростом. Ее силуэт, лицо и волосы были подсвечены серо-зеленым цветом, что выдавало в Сильме как минимум недоброжелателя. Отличительной чертой ее облика было отсутствие радужных оболочек глаз вместе со зрачками – гостья смотрела на Лифу жуткими темно-белыми дырами. Темный кожаный костюм, скрывавший тело девушки от подбородка до пят, на фоне такой особенности практически не замечался.

– Добро пожаловать в мой дворец, Ируди?ка, Рожденная тенью, – спокойно и даже несколько доброжелательно обратилась к гостье Лифа.

– Наслаждайся последними мгновениями своего величия, – надменно произнесла Ирудика. – Этот трон сейчас станет моим.

– Знаешь, сколько раз я слышала подобную фразу? – чуть прищурилась Лифа.

– Сто семьдесят семь, – усмехнулась Ирудика. – Не только твои стены могут анализировать – не удивляйся.

– И что ты еще выяснила?

– Что ты бессильна без окружающего света…

Ирудика махнула левой рукой, и из костюма вырвалась клубящаяся, парообразная тень. Сначала тень покрыла собой весь пол залы, а затем начала быстро ползти по стенам. Не прошло и минуты, как сущность, внешне родственная паразиту, заменила собой потолок и накинулась на люстру, погасив последний крупный источник свечения.

Лифа смотрела на «путешествие» тени спокойно, что неприятно поразило Ирудику:

– Ты… Ты почему до сих пор светишься? Света-то нет!

– Внешнего. Но я сама – источник света.

Ирудику ослепила невероятно яркая вспышка, заставившая тень издать звук, отдаленно схожий с криком, и быстро сжаться до молекулярного размера.

Зала вновь осветилась прежним светом.

– Да будет свет, и стал свет, – развела руками Досточтимая.

– Хитро… – констатировала Ирудика. – Такой исход я, конечно, предвидела, но не думала, что он реален. Тем не менее…

Девушка махнула уже правой рукой. Кожа костюма молниеносно освободила запястье, к внутренней стороне которого был приклеен небольшой плоский камешек прямоугольной формы. Ирудика «отклеила» камешек едва заметным движением – тот, едва встретившись с ровной поверхностью, стал увеличиваться в размерах, после чего разделился на несколько крупных частей. Закружившись в странном вихре и источая тот же свет, что и Ирудика, части собрались в странное существо, которое можно было принять за каменного собрата Голема – размером оно стало раза в два больше хозяйки как в высоту, так и в ширину, потому Ирудика во время вихря сделала пару шагов в сторону, чтобы ее не задело.

– Забавная зверушка, – Лифа продолжала оставаться спокойной – более того, даже позволила себе легкое подобие улыбки. – Похоже, это она разнесла мои турели?

– Тебе нужно призвать свою зверушку, – с вызовом произнесла Ирудика.

– Думаешь, я впущу сюда Пуусикку ради такой мелочи? – приподняла бровь Лифа.