Химера

Альф не спросил, и Фергюсу не пришлось ничего придумывать. Тот, кто их встречал, был нгояма, дух, живущий в тропических лесах Африки. Внешне он был похож на homo sapiens, за одним исключением – на одном из пальцев рук у него рос железный ноготь, которым он, случалось, впивался в плоть человека, а затем пил его кровь. Но для этого его надо было сильно разозлить. К сожалению, с каждым годом причин для ярости у народа нгояма становилось все больше. Люди варварски вырубали тропические леса, превращая их в саванны, чтобы на этих землях выращивать арахис, рис, просо и сорго для своего пропитания. Иногда отвоеванные у нгояма земли становились пастбищами для скота. И это было еще более оскорбительно для духов леса.

Нгояма, встречавший их в аэропорту, оказался высоким, худым и иссиня-черным. Выражение его острого, как лезвие сабли, лица, выдавало надменный нрав. Он хмуро взглянул на Альфа и настороженно спросил:

– Это человек?

– Это имеет для тебя какое-то значение? – с преувеличенным удивлением спросил Фергюс. – Я не мог даже подумать, что мой друг Джелани, известный тебе как Могущественный, может прислать ко мне расиста.

Произнесенное эльфом имя произвело впечатление. Нгояма посерел, что у представителя европеоидной расы должно было означать бледность, и виновато пробормотал:

– Ты неверно меня понял, чужеземец. Я просто спросил, чтобы знать.

– И ты сделал ошибку, – сухо сказал Фергюс. – Постарайся не повторить ее. Этот мальчик – мой родной внук.

Нгояма приложил руку к груди.

– Я запечатлею это в своем сердце.

Альф завороженно смотрел на большой ноготь на его указательном пальце, который был похож на коготь птицы. И когда нгояма протянул к нему свою руку, невольно отшатнулся.

– Не бойся, мальчик, – глухо произнес дух. – Отныне я твой друг. Меня зовут Абрафо.

– Я не боюсь, – гордо ответил Альф.

– И напрасно, – оскалил в жуткой усмешке острые клыки Абрафо. – Потому что мое имя в переводе на ваш язык означает воин или палач, в зависимости от обстоятельств. И поверь, я достоин своего имени.

– И все-таки меня не страшит ни твое имя, ни ты сам, – заявил Альф. – Ведь отныне мы с тобой друзья. Ты не забыл?

Абрафо с одобрением посмотрел на него, но ничего не ответил. Он обратился к Фергюсу.

– Могущественный велел мне сопроводить тебя к нему. Он ждет тебя в Округе Верхней реки, в Басе-Санта-Су. Туда есть два пути – по реке и по шоссе. Какой ты предпочтешь?

– На автомобиле или на лодке, Альф? – спросил Фергюс. – Басе-Санта-Су километров в трехстах отсюда. Путешествуя по суше, мы можем встретить обезьян, диких свиней и антилоп. На реке нас ожидает встреча с бегемотами и крокодилами.

– По реке, дед, – ответил, подумав, Альф. – Заодно искупаемся. Такое ощущение, что сейчас градусов сорок выше ноля. Я уже весь липкий от пота.

– Мы выбрали реку, Абрафо, – сказал Фергюс, бросив на черного духа леса не менее надменный взгляд, чем был у того.

И под взглядом эльфа тот смирил свою гордыню и склонил голову.

– Как скажешь, повелитель Фергюс, – ответил Абрафо. – На берегу нас ждет лодка. В ней Абангу, моя жена. Ты не возражаешь, если она присоединится к нам?

– Если она так же доброжелательна, как ты, то нет, – ответил Фергюс.

И Альф едва успел юркнуть за его спину, чтобы скрыть улыбку. Он не хотел обидеть Абрафо.

Но когда Альф увидел лодку, на которой им предстояло путешествовать по реке, он не сумел скрыть своего разочарования. Это была небольшая дощатая посудина с маленьким мотором позади, утлая и на вид очень ненадежная.

– Хорошо, что мы не выбрали шоссе, – шепнул он деду. – Представляю, на какой ужасной колымаге нам пришлось бы добираться.

На этот раз уже Фергюсу пришлось прятать улыбку. Абрафо с подозрением посмотрел на них, однако промолчал. Он не расслышал, о чем они шепчутся, и мог только догадываться по их лицам. Однако этого было недостаточно, чтобы обидеться. Тем более, что Фергюс с явным восхищением взглянул на его жену.

На вид это была высокая и стройная африканка, грациозная, как лань, с растрепанными ветром волосами до плеч, которые явно никогда не были знакомы с ухищрениями парихмахерского искусства. Они отливали на солнце медью, превращая ее в подобие древнегреческой богини-воительницы Афины. Ее взгляд не был надменным, как у мужа, но в нем сквозила не меньшая гордость. И это придавало ее лицу еще больше привлекательности.

– Приветствую тебя, Абанга, жительница леса, – сказал эльф. – Твой народ должен гордиться, имея такую дочь, как ты. И такого сына, как твой муж, Абрафо.

Последнюю фразу он сказал, чтобы завоевать расположение духа. И добился своей цели. С этой минуты Абрафо и Абанга были готовы исполнить любое его желание. Они не забывали о том, что сам Всемогущий, верховный дух тропических лесов Африки, с нетерпением ждет этого чужеземца. А он называет Всемогущего «мой друг Джелани». Было от чего прийти в смятение и трепет.

Это заметил даже Альф.

– Дед, а ты произвел на них впечатление, – сказал он Фергюсу, выбрав удобный момент. – Только взгляни, как они смотрят на тебя!

– Народ нгояма всегда отличался дружелюбием, – улыбнулся Фергюс. – А это лучшие его представители. Других Джелани и не мог послать за мной. Так что ничего удивительного.

– А твой, как ты его называешь, друг Джелани – он кто? – спросил Альф. – Местный президент?

– Бери выше, Альф, – хмыкнул Фергюс. – Он воплощает в себе дух этого народа.

И это было правдой. Но Альф, не понимая истинного смысла этой фразы, принял ее за метафору и удовлетворился ответом.

– А, какой-нибудь жрец или шаман, – сказал он. И восторженно закричал: – Дед, смотри, живой бегемот! Он что, смеется над нашей лодкой? Лишь бы мой друг Абрафо это не увидел!

Бегемот спасался от жары в реке. Наполовину скрытый водой, он лежал с широко раскрытой пастью, обнажив все свои тридцать шесть зубов, включая огромные клыки, вздыхал и тупо таращился на лодку. Абанга, сидевшая за рулем, осторожно обошла его стороной. Она знала, что эти великаны, особенно самки с детенышами, нередко бросаются на проплывающие мимо них лодки, переворачивая их и убивая тех, кто оказался в воде. По своей кровожадности и количеству жертв бегемоты намного превосходили всех других африканских зверей, даже таких, как лев, буйвол, леопард и нильский крокодил. И с каждым годом они становились все беспощаднее и опаснее для людей. Это сближало их с народом нгояма.

Абрафо услышал свое имя, произнесенное Альфом. И спросил:

– Мой маленький друг что-то сказал мне?

– А нельзя ненадолго пристать к берегу и искупаться? – нашелся Альф. – Очень жарко в вашей Африке.

Вместо ответа Абрафо взял в руки весло, лежавшее на дне лодки, и ткнул им проплывавшую мимо корягу, которых было много в реке. Неожиданно та подняла длинную узкую пасть и щелкнула зубами. Это был огромный крокодил. Затем он вильнул хвостом и скрылся под воду. Вынырнул через несколько метров и продолжил свой путь. Он был темно-оливкового цвета с большими черными пятнами на туловище и хвосте.

– Без пищи крокодилы могут обходиться от года до полутора лет, – усмехнулся Абрафо. – Но если им удается схватить жертву, то могут за один раз съесть до четверти от массы своего тела. В этом было килограмм двести.

Желание искупаться у Альфа пропало. И даже жара уже не казалась ему такой изнуряющей. Некоторое время мальчика даже бил ледяной озноб, настолько сильное впечатление произвела на него нежданная метаморфоза, превратившая обычное бревно в жуткую тварь. Альф знал, прочитав «Brehms Tierleben», написанную немецким зоологом Альфредом Бремом со знанием дела и живописными подробностями, что крокодилы не разжевывают свою добычу, а расчленяют ее на берегу при помощи мощных челюстей и глотают по частям. И они не брезгуют даже себе подобными. Это последнее обстоятельство, каннибализм крокодилов, вызывало у мальчика особенное отвращение и ужас. Река Гамбия мгновенно потеряла для него всю свою первоначальную прелесть. И даже Африка уже не казалась такой привлекательной.

Однако вскоре Альф уже улыбался. Он вспомнил детский стишок, который дед однажды прочитал ему перед сном. И, посмеиваясь над своим недавним страхом, мальчик произнес:

– Маленькие дети!

Ни за что на свете

Не ходите в Африку,

В Африку гулять!

В Африке акулы,

В Африке гориллы,