Человэльф

– А ты не обратил внимания на одно странное, на мой взгляд, обстоятельство? – с таинственным видом, снизив голос до шепота, который заглушал крик чаек за окном, спросил млит. – Оно прямо вопиет о его преступлениях.

– Откровенно говоря, я его почти не слушал, – признался Борис. – Так, какое-то бормотание, как постоянный шум моря.

– А напрасно! Так вот, я его внимательно слушал и уяснил себе один простой факт – все маяки, на которых появлялась эта славная семейка, плохо кончали. Одни якобы разрушали землетрясения, на других начинали происходить ужасные события, и люди покидали их. Тебя это не наводит ни на какие мысли?

– Вы хотите сказать, что они…? – Борис опять не договорил. Все это как-то не укладывалось в его голове. Он не мог связать милых ему Скотти и Аластера с терроризмом, тем более многовековым.

– Те еще ребята, – многозначительно подмигнул ему млит. – Ненавистники маяков. Возможно, это просто психическое заболевание. Или месть людям за что-то. Но пока это касалось только людей, мне было безразлично. Сейчас речь идет о наших проблемах. Остров Эйлин Мор – территория Эльфландии, а маяк – собственность Совета тринадцати. И пусть они только вздумают проявить к нему свой нездоровый интерес! Мы уничтожим их. Их долгий преступный кровавый путь оборвется на этом острове.

Млит произнес это с таким зловещим видом, что Борис невольно вздрогнул. Но млит не стал развивать эту тему.

– Однако это чуть позже, – сказал он, – а сегодня очередь «Летучего Голландца». Несомненно, они сообщники – эта семейка домовых и пираты. Но, как сказал один ваш премьер-министр своему королю, когда разговор зашел о неизбежной смерти, «согласно придворного этикета сначала вы, Ваше величество!»

Млит зычно расхохотался над своей шуткой. И так же резко, по обыкновению, оборвал свой смех.

– Учитывая все эти обстоятельства, – сказал он, придвигая свои толстые губы ближе к уху Бориса, – я приказал отряду морской пехоты под началом сержанта Дерека незаметно занять полуразрушенную часовню, которая стоит неподалеку от маяка. Они будут сидеть там, как мышки в норке, пока не придет время. Или не понадобится прийти к тебе на помощь, человек. Что-то мне говорит, что с тобой может справиться даже такая старуха, как Скотти – не силой, так хитростью. Вы, люди, при всей вашей… ну, не важно, иногда наивны, как дети. Так что только крикни – и Дерек со своими ребятами будет на маяке уже через минуту.

– Это я понял, – сказал Борис. – Но хотелось бы получить более точные инструкции относительно того, что мне делать, когда я увижу на горизонте два корабля, одним из которых будет ваш фрегат, а вторым – «Летучий Голландец».

– А что же здесь непонятного? – удивленно воззрился на него млит. – Ты должен будешь поменять секторные огни. И капитан «Летучего Голландца», а я уверен, что он никакой не призрак, думая, что направил свое судно в сторону от подводных скал, налетит на них на полном крейсерском ходу. Остальное уже моя проблема. Уразумел, человек?

– Уразумел, – кивнул Борис. – Но это не значит, что мне это нравится.

– Твое отношение к этой операции никого не волнует, – равнодушно заметил млит. – И, кстати, почему я до сих пор не видел твоего контракта? Ты его не подписал, или Катриона не выполнила мой приказ?

– Подписал, – сказал Борис. – И Катриона еще вчера должна была доставить его вам. А вечером вернуться на остров. Но ее нет до сих пор.

И сердце его опять заныло в недобром предчувствии. Но млит успокоил его, сказав:

– Может быть, Катриона дожидается меня на фрегате. Я был занят последними приготовлениями к операции. Крутился, как безумная юда, весь день. Так что не переживай, любовничек, ты свое наверстаешь.

Он поднялся со стула, на котором все это время сидел, дошел до двери, но, перед тем, как выйти, обернулся и погрозил Борису своим огромным пальцем, сказав:

– А ты все-таки не внял моему предостережению, человек. Насчет Катрионы. Что же, пеняй на себя!

Млит спрятал палец в гигантский кулак и ушел, прикрыв за собой дверь так, что вздрогнула вся башня маяка.

Глава 27

Схватка была яростной, но короткой. Когда Катриона, спасаясь от тумана, вошла в капитанскую каюту, на нее набросились притаившиеся там рароги. Они накинули эльфийке на голову мешок и повалили на пол. Она вслепую лягнула одного из них в живот, второму угодила локтем в глаз, но силы были не равны. Два рарога держали девушку мертвой хваткой, пока Грир опутывал веревкой ее ноги и руки. Обездвиженная, она уже не могла сопротивляться, а только в бессильной ярости кусала губы. Ее подняли, посадили на стул, не снимая мешка с головы. Катриона не видела, кто на нее напал, не знала, что им от нее надо, не могла предугадать, чем все это закончится. Неведение было намного хуже, чем физическая боль. Непонимание терзало сильнее, чем унижение от прикосновения к ее телу чужих грубых рук, то ли поправляющих веревку, то ли обыскивающих ее, то ли просто лапающих ее грудь, бедра и ноги, пользуясь такой возможностью. От слишком туго затянутых веревок ее конечности вскоре онемели и потеряли чувствительность.

Катриона ничего не видела, но слух ее обострился. Она слышала шумное, прерывистое дыхание, короткие реплики, которыми обменивались те, кто напал на нее. Один из голосов, несомненно, принадлежал Гриру, два других были ей не знакомы, но по характерному акценту она без труда признала рарогов.

– Грир, – произнесла Катриона, и голоса стихли, – я знаю, что ты здесь. Имей мужество посмотреть мне в лицо.

После последовавшего недолгого молчания она услышала чей-то издевательский смех. Но мешок все-таки сорвали с ее головы. Рароги стояли у нее за спиной, она не могла их видеть. Напротив сидел в кресле Грир. В руках у него был пакет, который она собиралась передать млиту Сибатору. Эльф рассматривал его, словно раздумывая, вскрыть или нет.

– Ты меня раскусила, шельма, – усмехнулся он, встретив горящий ненавистью взгляд Катрионы. – Но лучше бы тебе было скрыть это. Так бы мы высадили тебя на какой-нибудь остров, не причинив никакого вреда. А потом доказывай, кто и зачем тебя похитил, но почему-то потом отпустил. Да это было бы и не важно. Уже завтра мне было бы все это безразлично. Я буду богат, распрощаюсь со своим прошлым и начну новую жизнь. Но ты все испортила, Катриона. И теперь я не знаю, что с тобой делать.

– Отпусти меня, – сказала Катриона. – И я все забуду. Даже то, что когда-то знала тебя. Когда случайно встретимся в следующий раз, пройду мимо и не узнаю. Обещаю.

– Глупец тот, кто поверит эльфийке, – хмыкнул Грир. – Да тебе и не дадут забыть. Начнутся расспросы, допросы с пристрастием – и ты расколешься, как орех под щипцами. Совет тринадцати колол и не таких, поверь.

– Только из-за того, что меня найдут связанной на каком-то острове? – удивилась Катриона. – Если меня подберут люди, то Совет тринадцати даже не узнает об этом происшествии.

– Тогда он будет единственным, кто не будет об этом знать. Ведь это же мировая сенсация – на острове у берегов Шотландии нашли опутанную веревками прекрасную девушку, да к тому же еще сотрудницу посольства суверенного государства Эльфландия. Средства массовой информации раструбят об этом на весь белый свет. Я тебе даже завидую, Катриона! Ты прославишься. Я бы дорого дал, чтобы оказаться на твоем месте. Но я не знаю никого, кто мог бы оказать мне такую дружескую услугу. А главное, что ты-то не считаешь меня своим другом, скорее врагом. Вот что обидно!

Грир болтал с деланной веселостью, но глаза его были серьезными и оценивающими. Он словно взвешивал что-то в уме. Катрионе очень не нравились его глаза. Они не предвещали ей ничего доброго.

– Ты мне не друг, – сказала она. – Но пока еще не стал и врагом. Давай сохраним этот статус-кво. Он выгоден для нас обоих.

– Он выгоден только для тебя, – усмехнулся Грир. – Ты получаешь жизнь. А что получаю я? Подумай над этим. У тебя есть немного времени.

– Сколько?

– А об этом мы спросим у моих рарогов. Эй, Лерой, Джозеф, сколько вам надо времени, чтобы доставить этот пакет на фрегат адмирала Сибатора, вручить его млиту лично в руки и спросить его о причинах его нелюбви к пакетботу «Летучий Эльф»?

За спиной Катрионы послышалось недовольное пыхтение.

– Капитан, – раздался скрипучий голос. – Ты назвал наши имена. Она их услышала.

– Она их забудет, – пообещал Грир. – Навеки. Ведь правда, Катриона?

И Катриона поняла, что он уже принял решение относительно ее дальнейшей судьбы. Сообразили это и рароги. Пыхтение стихло.

– До полудня обернемся, – снова проскрипел голос за спиной девушки.

– Ты слышала, Катриона, – обратился к ней Грир. – У нас с тобой есть время только до полудня. А затем… Боюсь, мне придется отдать тебя на растерзание этим зверям. Ты не представляешь, насколько это ужасно. Особенно если они узнают, что это именно ты убила их брата Сэмюэля. Не далее как час тому назад они сбросили его тело в воду на съедение акулам.

Последние две фразы он произнес шепотом, пригнувшись к самому уху Катрионы, и рароги их не слышали.

– А узнают они об этом или нет – это тоже зависит от меня, – уже громко сказал Грир, скаля зубы. – Так что и это положи на мою чашу весов, когда будешь принимать решение.

– Подонок, – бросила Катриона. И плюнула ему в лицо.

Грир с размаха ударил ее по щеке. Из носа девушки потекла голубоватая кровь.

– Это аванс, – сказал он. – Да, кстати, а что в пакете? Не хочется его вскрывать, чтобы преждевременно не вызвать у млита подозрений. Но если будет надо, я его открою. Так что молчать, жертвуя своей красотой, тебе смысла нет. Если, конечно, ты не обожаешь побои. Есть такие даже среди эльфиек, я встречал. Ты случайно не из них, Катриона?

– Контракт, подписанный новым главным смотрителем маяка, – подняв голову, чтобы кровь не капала на ее блузку, ответила Катриона.

– Вот и чудесно, – снова пришел в хорошее настроение Грир. – После того, как Лерой и Джозеф поговорят с млитом Сибатором, они навестят главного смотрителя. К нему у них тоже есть неоплаченный счет. Ведь так, друзья мои?

– Так, капитан, – с угрозой проскрипел тот же голос в ответ. – Клянусь Сатанатосом! Он ответит нам за смерть Сэмюэля.

Катриона в бессильной ярости закрыла глаза, чтобы не видеть ухмыляющейся физиономии Грира.

Млит Сибатор блаженствовал, попивая бесцветный коньяк столетней выдержки в своей адмиральской каюте. Все было готово для «большой охоты», как они в целях конспирации условились с Грайогэйром называть операцию по захвату «Летучего Голландца». Один из двух фрегатов был превращен в подобие торгового судна, ему даже сменили имя, назвав «Эдинбургский замок». Этот замок считался в Шотландии одним из самых густозаселенных привидениями, и новое название фрегата соответствовало тому, что охотиться они собирались за призраком, если принимать во внимание суеверия.