Проклятие Гермеса Трисмегиста

Мышевский. Добрый вечер, профессор. Разрешите представить вам моих спутников. Огранович Елена Павловна, нотариус и мой старый друг.

Огранович. Вернее будет сказать, старый боевой конь.

Мышевский. Предупреждаю, у Елены Павловны специфическое чувство юмора. К нему надо привыкнуть. А это Выхухолев Сергей Юрьевич, врач-психиатр. На современном молодежном сленге, на котором так любит изъясняться ваш сын, Родион, Сергей Юрьевич – кровельщик.

Огранович. И этим все сказано. Вся суть – в одном слове! Нет, я всегда говорила и буду говорить – нынешняя молодежь намного умнее и проницательнее нас. Мы выросли в эпоху, когда все было нельзя. Они – когда все можно. И это сделало их…

Выхухолев. Наглее, беспринципнее и безответственнее, чем мы. Вас, Елена Павловна, ослепляет пристрастие к молоденьким смазливым мальчикам.

Мышевский. Елена Павловна! Сергей Юрьевич! Сейчас не время для споров. Я вас прошу! Представляете, профессор, и так всегда. Стоит им только сойтись…

Голышкин. Тема, которую затронули ваши друзья, для меня животрепещущая. Я могу рассуждать на нее часами. Но вы правы, сейчас не время. Елена Павловна, позвольте! (Пытается поцеловать ее руку).

Огранович. Оставьте, профессор! Возможно, я и женщина, но не настолько, чтобы досаждать этим мужчинам. Так что реверансы со мной ни к чему. Оставьте их для молоденьких кобылок. Я же, как вы уже слышали, старая боевая кляча.

Голышкин. Хм-м, простите… Прошу вас, проходите!

Все идут в кабинет. Голышкин занимает место за письменным столом. Огранович располагается в кресле напротив. Выхухолев отходит в угол, присаживается за журнальный столик, достает из кармана коробку с шахматами, расставляет фигуры и начинает играть партию сам с собой. Мышевский подходит к книжным полкам и рассматривает книги.

Огранович. А вот от водочки я бы сейчас не отказалась. Продрогла – жуть! Как, профессор?

Голышкин. Перед спиритическим сеансом нельзя плотно кушать и пить спиртное. Но чашку кофе или чая я могу вам предложить. А поужинаем уже после.

Выхухолев. Этот озноб нервный, Елена Павловна. Водка вас не согреет.

Огранович. Тоже мне, врач какой выискался! Когда я сойду с ума, тогда и будешь давать мне свои советы, кровельщик.

Выхухолев. С нетерпением жду этого часа.

Мышевский. Профессор, вы говорили о шестерых. Нас здесь четверо. Будет кто-то еще?

Голышкин. Мой сын, Родион. Вы с ним уже знакомы. И еще… одна женщина.

Мышевский. О, даже так? И кто же она? Ей можно доверять?

Голышкин. Доверьтесь мне.

Мышевский. И все-таки хотелось бы знать. Сами понимаете, я не могу посвящать в тайну рецепта философского камня первого встречного.

Голышкин. Ах, да, ваша тайна! Ольга Алексеевна крайне нужный человек для нашего сеанса. Я буду медиумом. Моя задача – установить контакт, задать вопросы. Но кто-то должен записывать ответы. Это будет происходить посредством движения блюдца по алфавитному кругу. Конечно, если дух Гермеса Трисмегиста изберет такой способ общения. А не, например, речь медиума, впавшего в состояние транса. Или видимую материализацию.

Огранович. Умоляю вас, только не это! Если я увижу воочию этого вашего… Как там его? Гермеса?! Ну и имечко бог дал!.. Я тут же умру от страха.

Голышкин. Не беспокойтесь. Подобное на спиритических сеансах происходит крайне редко.

Огранович. Такое уж мое счастье. Вот увидите – именно со мной это и случится.

Мышевский. Елена Павловна, стыдитесь! Берите пример с Сергея Юрьевича. Он спокоен и непоколебим, как гранитная скала.

Огранович. Сергею Юрьевичу не привыкать общаться со всякими психами и маньяками. Человек с раздвоением личности для него – обычные собеседники. Да вы только посмотрите на него! Чем он сам от них отличается? Ему даже партнер для игры в шахматы не нужен. А моя психика не готова к подобному! Вы уж простите великодушно, что я окончательно не искоренила в себе женщину!

Выхухолев. Зачем тогда было и приходить? Не понимаю я таких людей…

Мышевский. Друзья, друзья, не ссорьтесь, прошу вас! Вы здесь потому, что я так захотел. Только вам я могу доверять.

Огранович. Может быть, все-таки, обойдетесь без меня? А когда я понадоблюсь…

Мышевский. К сожалению, не выйдет. Уважаемый господин профессор уверяет, что для спиритического сеанса нужны шесть человек. Чтобы составить гексаграмму. Ведь так, Сталвер Ударпятович?

Голышкин. Можно, конечно, любое количество. Но гексаграмма – лучшее средство для общения с призраками. При виде этой шестиконечной звезды духи вновь принимают человеческий облик и становятся покорными.

Огранович. Эй, психиатр, вот что тебе надо! Наколоть татуировку гексаграммы на лоб. Твои пациенты будут как шелковые.

Выхухолев. И не только для них.

Голышкин. Даже в обычной жизни гексаграмма может принести удачу. Достаточно взять ее в руку. Недаром эту геометрическую фигуру называют звездой царя Соломона. По преданиям, этот царь был на редкость удачливым и счастливым. Первые изображения гексаграммы появляются примерно в конце четвертого тысячелетия до нашей эры. Ее находили в древнем Египте, на Ближнем Востоке, в Индии и Европе. Гексаграмма изображалась на христианских церквях, мусульманских мечетях и еврейских синагогах…

Раздается звонок в дверь.

Мышевский. Простите, профессор, что перебиваю. Но, кажется, кто-то еще желает присоединиться к нашей компании. Если позволите, я открою дверь.

Голышкин. Что вы, что вы, господин Мышевский! Вы мой гость. Это мой дом, и мне исполнять долг хозяина.

Мышевский. Ваш дом, говорите? Хорошо, пусть будет по-вашему.

Голышкин выходит из кабинета, доходит до прихожей и открывает дверь. Входит Ольга. Она одета с претензией на роскошь.

Ольга. Добрый вечер, Сталвер Ударпятович!

Голышкин. Ольга Алексеевна, Оля! Как я рад вас видеть! Кажется, целая вечность прошла…

Ольга. Всего-то несколько дней. Я и не заметила, как они пролетели.

Голышкин. Но как вы изменились!

Ольга. Это хорошо или плохо?

Голышкин. Для вас, несомненно, хорошо. Для меня… Пока еще не знаю. Мне нужно время, чтобы осмыслить эту метаморфозу.

Ольга. Ах, какой вы! Ну, почему бы просто не сказать мне, Сталвер Ударпятович, что вы мной восхищаетесь? К чему эти глубинные изыскания в собственных чувствах? Неужели это делает вас счастливым?

Голышкин. Видимо, это мой крест.

Ольга. Но не мой. Поэтому избавьте меня, пожалуйста, от вашей заунывной рефлексотерапии. И расскажите, что меня сегодня ждет. По телефону вы сказали, мне отведена главная роль в этом вашем… как там его?

Голышкин. Я расскажу все, но чуть позже. А сейчас позвольте пригласить вас в кабинет. И познакомить с остальными участниками спиритического сеанса. Все уже собрались. Кроме Родиона.

Ольга. О! А среди них есть женщины?