Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии)

– У неё срок страховки истёк, да мне она и не нужна. Я же всё время бух или под кайфом.

– Вам в творчестве помогает опьянение?

– Не знаю. По крайней мере – не мешает. Я вот смотрю на тебя, – сменил тему режиссёр. – Ты инстинктивно знаешь, как нужно себя вести, не сочти за оскорбление.

– Наверное, это потому, что я очень люблю женщин, – сказал я и непринуждённым жестом откинул прядь волос от губ.

Вот мы и приехали, – от театра юного зрителя до пешеходной улицы Баумана всего две минуты ходьбы, а езды – все восемь. Я припарковался, однако мой режиссёр не спешил выходить. Я приготовился слушать и запоминать.

– Возможно, когда мы выйдем из машины и пойдём гулять, ты ощутишь противоречие. Это произойдёт из-за того, что идеальный образ, который ты держишь в голове, не совпадёт с тем, который ты увидишь в отражении в витрине, от этого ты испытаешь отвращение к себе, а твоя уверенность сменится самой настоящей паникой. С такой ситуацией почти невозможно бороться и твоя задача просто её не допустить. Сейчас ты выглядишь на четвёрку с плюсом для самого себя, а в глазах зрителя этот образ идеален, как и в твоей фантазии; ненавязчиво поддержать эту иллюзию – твоя сквозная задача.

Я тяжело вздохнул в знак того, что хочу услышать больше.

– Для того чтобы всё прошло удачно, тебе не обязательно отождествляться со всеми женщинами мира, достаточно той одной, той, которая продаёт Ягуары и Лэнд Роверы.

Я понимал, что всё главное и второстепенное уже сказано и усвоено. Мне необходимо было сыграть роль, самую главную роль в моей жизни, от успеха которой зависело – будут ли другие роли. Тут нужно что-то большее, чем просто смелость и просто удача; мне нужен особый сорт вдохновения, возможно, тот самый, который присущ сказочной птице, которая поёт свою единственную песню, или форели перед нерестом. В моих силах было сделать всё по правилам. Если я выкручусь, тогда у меня будет куча времени, чтобы подумать над тем, как одно событие накладывается на другое, подумать над Провидением, Судьбой, Удачей, Богом, Санта-Клаусом и Розой Люксембург. Я посмотрел на себя в зеркало заднего вида, потом перевёл взгляд на моего спутника и улыбнулся очаровательной улыбкой.

– Так-то, – сказал режиссёр и коснулся костяшкой указательного пальца до моего подбородка. – Теперь идём по магазинам, по фотоателье и по всему что нужно, а потом ты угостишь меня едой и выпивкой в одном тихом уютном кафе, в котором по воскресеньям полным полно людей. И вот ещё: когда будешь фотографироваться на документы, расправь совсем немного ноздри и слегка прикуси щёки, как будто у тебя нет зубов мудрости.

– Прикусить щёки изнутри? – зачем-то спросил я.

– Ты отлично соображаешь! Да, изнутри.

Я сделал вдох. «И спокойное проникновение вглубь может быть вдохновением. И лёгкая свободная игра со своим чувством может стать вдохновенной. И мрачное, тяжёлое осознание тайны бытия – вдохновение». Итак, оставив Сверхзадачу и Сверхсверхзадачу на потом, я целиком положился на «магическое «если бы». Ближний круг внимания – ON. Публичное одиночество – ON. Выходим в Свет. Action!

*****

Половина десятого вечера того же дня.

– Здравствуйте, примете меня сегодня?

– Только по записи, извините, – ответил татуированный и пирсингованный парнишка.

– У меня крайне скромные запросы: маленькая переводная татуировка в стиле примитивизма, ненастоящая, временная… Уверен, это не займёт много времени. Очень прошу вас… Боюсь, что она мне крайне необходима к завтрашнему дню.

– Ну, хорошо, проходите, – парень взглянул на часы.

Я уселся в кресло и закатал штанину.

– Вот на этом месте, пожалуйста. Я тут специально сбрил волосы.

– Что собой должна представлять тату?

– Голова робота Бендера Родригеса. Что может быть проще, – всего несколько штрихов.

– Ок.

– И ещё: у вас наверняка, есть старая ненужная машинка для татуировки. Я бы хотел купить такую…

*****

Не знаю, сколько времени я шатаюсь по этому городу с целью найти новый дом для моих птичек. В одной руке огромная клетка, в другой гроздь винограда, – время от времени я отрываю одну виноградину и скармливаю его Сашеньке. Кешка от винограда отказывается. Меня не очень удивляет, что маленькая птичка целиком проглатывает виноградину. Все кого я знал или не хотели брать птичек или не заслуживали моего доверия. Отчаявшись найти новый дом для попугаев, я повернул в сторону жилища. Дойдя уже до последнего поворота, я заметил огромный особняк с тонированными стёклами и, меня осенило. Конечно, это же особняк великого русского писателя Александра Пушкина! Вот ему я точно могу доверить заботу о моих «дурачках на палочке». Я позвонил в калитку. Почти сразу из глубины сада появилась толстая служанка-негритянка в чистом белом переднике. «Что вам?» – спросила она с сильным акцентом. «Позовите Пушкина, мне надо с ним переговорить», – сказал я. «Кого?! Нет здесь таких! Я плохо понимать по-русски… Уходить… Не понимать… Я совсем не говорить русский…» – она замахала руками и развернулась. Для меня было очевидно, что Пушкин на месте, просто он не желает никого видеть; я его прекрасно понимал. Я должен во что бы то ни стало добиться аудиенции.

– Постойте, скажите, что его хочет видеть (я назвал своё имя), он должен меня знать. Я – писатель. Просто передайте ему мои слова.

Негритянка скрылась за дверью. Довольно скоро дверь вновь отворилась. На этот раз вышла стройная блондинка и на хорошем русском сказала: «А, (она назвала моё имя)! Я сейчас вас впущу, подождите», – она дошла до кованой калитки и открыла её, набрав код на электронном замке. «Какие хорошенькие», – она просунула палец в клетку, когда я проходил в калитку. «Спасибо», – ответил я. Секретарь проводила меня в гостиную на втором этаже и велела ждать. «Александр Сергеевич не любит соприкасаться с внешним миром, это плохо для творчества», – сказала она, выходя из комнаты. «Понимаю», – ответил я. Я поставил клетку на пол, рука у меня отнималась; оставшийся виноград положил на подоконник и стал смотреть в окно. Через несколько минут я услышал, как открылась дверь. Я обернулся и увидел толстую горничную-негритянку. Я с недоумением посмотрел на неё. Я было собрался открыть рот, чтобы высказать своё замешательство, но заметил за её могучим телом какое-то движение. Я сделал два шага в сторону, чтобы видеть негритянку под другим углом, – за её спиной прятался Пушкин.

Шесть дней до аварии

«Все мы – дилетанты, мы живём недостаточно

долго, чтобы стать чем-нибудь большим»

Цитата из фильма

Приготовив две монеты по десять рублей на кофе, я, естественно опаздывая на добрых полчаса, зашёл в здание суда. Кофе, по понятной причине, я не попил. Не обращая внимания на портрет Петрика и гвоздики, я прошёл на своё рабочее полулежачее место. Очевидно, что все были потрясены случившимся, слишком много смертей за короткий период. Слишком мало, чтобы не скрывать улыбки. Смерть – это сплетня высшего сорта. Отлично сказано… мной. Полчаса назад, стоя в пробке на мосту Миллениум, я позвонил Енисею, которого вы конечно помните. Я задал Енисею простой вопрос: «Где находятся ваши ближайшие конкуренты?» Он обещал перезвонить. Через десять минут, когда я уже стоял на последнем перед судом светофоре, Енисей перезвонил и сказал, что их ближайшие конкуренты находятся в соседней республике Марий-Эл, а точнее в столице этой республики – Йошкар-Оле. Дал адрес – улица Гагарина дом двадцать один. Улица Гагарина есть даже в муравейниках. Это ли не показатель славы?

*****

Московское время – семь часов вечера. Я на полпути в Йошкар-Олу. В качестве таксиста я бывал в этом городе. От Казани до Йошкар-Олы примерно двести километров. Дорога не слишком плохая, поэтому я ехал быстро. Кстати сказать, моё удостоверение «невиновного» не действовало за пределами Татарстана, поэтому приходилось чтить ПДД. Это к слову. В двадцать часов вечера я уже разговаривал с уполномоченным по вопросам подделки удостоверений личности, уполномоченный крутил в руках фотографии некой девушки, которые я ему передал и говорил, что в данный момент у них совершенно нет бланков, потому что хороший поддельный паспорт непременно печатается на настоящем бланке, предварительно украденном заботливыми паспортистками или их подельниками. Я отказывался понимать суть сказанного, потому что от положительного ответа зависела моя жизнь, и я считал, что если я не буду понимать суть сказанного, то и проблемы никакой нет. Но мне пришлось-таки врубиться… Тогда я схватился за волосы и выбежал на улицу, покрыв матом всю Марий-Эл в общем и каждого жителя в частности, забежал обратно с сиянием в глазах и спросил: «А что если я добуду чей-нибудь паспорт?» Уполномоченный по подделке ответил: «Это вариант, мы бы могли заменить фотографию, но учтите, что если этот паспорт объявлен в…» «Ладно-ладно», – прервал его размышления я. Мне, в конце концов, просто надо бежать из одной отсталой страны в другую, причём не на самолёте и не поездом. «Не пользуйся общественным транспортом», – звучал голос Регины где-то в области простаты.

– Да, – решил для себя я.

– Что «да», – спросил уполномоченный.

– Я дам вам паспорт, а вы туда вставите эту фотографию.

– Вставим, не сомневайтесь, – заверил меня уполномоченный.

– Самый быстрый срок, за который вы сделаете работу?..

– Сутки.

– Я прошу индивидуальный подход. Я плачу столько, сколько вы скажете. И ещё: вы приедете за паспортом в Казань, а потом доставите готовый паспорт в Казань, – я пристально посмотрел на уполномоченного.

– Довольно популярная дополнительная услуга, – ответил он.

– Я так и знал.

– Послезавтра, или, крайний срок послепослезавтра, я позвоню и в течение двух с половиной часов хочу видеть курьера в точке в Казани, которую я назову, – я держался как человек, у которого нет лишнего времени; я и был этим человеком.

– Да, – по всем пунктам согласился уполномоченный. – Водительские удостоверения интересуют? Бланки есть в наличии.

Мы ударили по рукам, а ещё я оставил предоплату, и за водительские права тоже.

На обратном пути из Йошкар-Олы (надоело писать это слово) я набрал номер своего брата Мстислава. Когда Мсти подошёл к телефону, я не терпящим возражения тоном сказал: «Мсти, бросай все свои детские дела и езжай к папе в его загородный недостроенный дом. Переверни там всё верх дном, но найди паспорт…» (который однажды ночью, семь лет назад, какая-то пьяная тётя забыла в автомобиле папика, вместе с сумкой, пятью тысячами рублей и косметикой) «… на имя не помню кого, но там блондинка лет тридцать!»

– А что мне за это будет? – ожидаемо спросил Мсти.