Затянутое Королевство: Правитель всех земель

– Я вышел объявить имя твоего противника! Вы ведь все любите зрелище, да?! Тогда я вам представляю… НЕСОКРУШИМОГО! НЕОСТАНОВИМОГО! В ОДИНОЧКУ ОДОЛЕВШЕГО ПЯТЬДЕСЯТ ЛУЧШИХ ГРИГОРОВ ИЗ ХАЛЛЕНДОРА!

Во всё горло перечисляя всевозможные титулы своего чемпиона, Равус напугал толпу, заставив людей нервно переглядываться и шептаться. Они услышали тяжёлые шаги, оборачивались и лицезрели перед собой настоящего колосса.

– ЭТОГО БОЙЦА ЛИЧНО ОТМЕТИЛ САМ ЛАВГУТ ОРНИЙСКИЙ! ЭТО ОН! ТАГОК! СЫН! ТАВГУРА!

– УАААА! – прорычал тот и поравнялся со своим оппонентом.

Угодив в тень магнира, бедолага с кружкой опустил руки по швам, чуть не было не уронив наземь предмет спора.

– Э-э-э-э-э… Это с тобой я буду соревноваться?

– Да, – ответил камнекожий здоровяк, сделав голос как можно ниже. – Тагок одолеть тебя. Как тебя звать?

– Ко?ркзис… Ой… Кори… Ой… Ко?ризис! Точно! Я Ко?ризис! Очень приятно!

– Тагок пить пока Коризис не проиграть. А ну-ка, наполнять кружка и пить вместе с Тагок. А золото класть рядом с бочка. Так чтобы все видеть.

Могучий магнир положил свои две монеты и взглядом с прищуром заставил соперника сделать то же самое. Толпа оторопела от этого зрелища. Все готовились к соревнованию, сжав кулаки добела, словно проигравшего ждала не потеря денег, а смерть на глазах десятков свидетелей. Тагок наполнил кружку, Коризис последовал его примеру. Со стороны могло показаться, что заводила поменялся с магниром местами и сам стал претендентом. Такого расклада добивался Вал’Гавсми.

Послав кивок Альвии, он дал ей сигнал громким криком начать соревнования по правилам Длани Короля:

– Надери ему зад, Тагок! Ну! Три, два, один! Начали пить!

– Ярррр[7 - Слово «яр» со старого гинского означает «глоток».]! – прорычала толпа, увидев, как непримиримые соперники пожрали первый глоток мёда. – Яр! Ярррр! Ярррр!

Сын Тавгура самозабвенно закрыл глаза, проникаясь вкусом Пламенника. Всего за пару секунд он осушил сосуд до дна и с чувством собственной важности зачерпнул вторую порцию, дабы распрощаться с ней до того, как Коризис успеет допить первую кружку. Мауторнский заводила не мог поддерживать темп, ибо просто не верил в происходящее. Мёд рвался прочь из его рта, проливался, стекал по губам и подбородку – должно быть, впервые обжигал с каждым глотком. А Тагок даже ни разу не поморщился. Одолев кружку под номером два, он зачерпнул третью, а за ней и четвертую, и пятую, в то время как оппонент успел набрать лишь третью, с трудом не пролив её на полпути ко рту.

– ЯРРРР! – всё рычала толпа.

Изгнанники от неё не отставали и выкрикивали слова поддержки. Отдавшись веселью вместе с соратниками, Уэйн не сразу понял, что Альвия схватила его за руку и подняла её вверх, тем самым подначивая своего друга ускорить темп. То было лишь прикосновение… контакт с её шёлковой кожей. Но стан Айнроуса пробрала волна тепла и небывалой радости от того, что именно эта девушка стояла рядом с ним. Неопытный принц не знал, как сказать ей о своих чувствах. О чём-то, что не кличут любовью, но, возможно, называют её голосом, взывающим к берегам наслаждений. И пусть лик Уэйна покрылся багрянцем, он не стал вырывать руку. Оставил всё как есть и подумал лишь об одном: хоть бы его соратники снова не выдали какую-нибудь обидную шутку.

– ЯРРРР! – воодушевлял здоровяк Равус. – Шестая кружка идёт против пятой! Когда уже этот глупец сдастся?! Кричите вместе со мной! Та-гок! Та-гок!

– Тагок! Тагок! Вперёд, Тагок!

– Да! Это наш Тагок, сын Тавгура! – поддерживал Польдаар, в мыслях прикидывая, на что пойдут выигранные деньги. – Глядите! Коризис сейчас упадёт! Он едва держится на ногах!

Допив последний глоток и распахнув глаза, сын Тавгура увидел перед собой павшего навзничь хвастуна, охваченного жаром Пламенника. Открытый рот и раскинутые в стороны руки: мауторнец просто не ожидал, что хоть кто-то сможет выдержать больше трёх кружек. Восторженные вопли и признание публики стали наградой могучему магниру. А приятным дополнением – две золотые монеты.

– Спасибо! Спасибо! – выступал камнекожий борец с мёдом. – Тагок быть очень рад, что ваше оценить выступление Тагок! А теперь, если ваше не возражать, наше клан удалиться по наше дела. Спасибо! Спасибо! Большой спасибо!

– А куда он так спешит? – поинтересовался Уэйн, уставившись на Фло’Грат.

Однако ответ предоставила не она, а планировщик Равус:

– Сейчас узнаешь, пацан. Готовь своего Тьёра. Мы тут надолго не задержимся.

С трудом протиснувшись меж восхвалявшими медовый подвиг мауторнцами, сын Тавгура оседлал своего могучего коня и помчался за угол ближайшего здания. Он обогнул его, скрылся в тени двух прилежащих построек и спешился, постарался не издавать лишних звуков и осмотрелся по сторонам, дабы никто не стал свидетелем грядущего.

Между тем Равус и остальные успели попрощаться с публикой. Под «чутким» руководством Избранного Кузней четверо след в след повторили путь своего сопартийца и, оказавшись за углом, лицезрели поистине невероятное зрелище: засунув два пальца в рот, Тагок опустошил содержимое желудка. Он испустил мощную струю мёда вперемешку с полупереваренными остатками завтрака.

– Да уж. Это много блевотины…

– Мать твою гнать, Равус! – брезгливо отстранился ильгала. – Не смешно! Я теперь не только вижу это, но и думаю об этом!

– Вы всё так спланировали с самого начала?

В разговор включился Айнроус.

– Это же настоящий обман. Никак иначе.

– Это не обман, Уэйн, – за Тагока вступилась Альвия. – Никто не говорил, что мёд нужно обязательно держать в себе после соревнования. Мы понимаем, что нашему чемпиону Тагоку нужно быть трезвым во время аудиенции. И с запахом надо что-то сделать.

– Она права…

Польдаар прикрыл нос накидкой.

– Из чего делают этот мёд? Ужас, как воняет! Григоры нашпигуют нас болтами ещё на подходе к королю.

– Исправимо, – успокоил Вал’Гавсми. – Держи, здоровяк. Пожуй вот этой травки.

Приняв из рук дезертира немного свежей мяты, сын Тавгура кивнул ему в знак почтения и сделал глубокий вдох. Он зажмурился, когда положил листья в рот и очень медленно переживал их, словно они были чем-то противным, провоцирующим второй приступ рвоты. Трое мужей хотели было расспросить Альвию, от чего такая реакция на простую мяту, но её напарник, издав громкий звук проглатывания пищи, сам всё объяснил:

– Ничего необычный. Просто Тагок не любить мята. Гадость… Но всё равно спасибо, Равус. Как раз в нужный время. Тагок в полный порядок и наше может идти.

– Теперь ты понял, пацан? Иногда надо думать на несколько шагов вперёд.

– Да, я всё понял, – проговорил впечатлённый принц. – Отныне я тоже буду думать на несколько шагов вперёд. И постараюсь примечать разницу между обманом и гибкостью.

– Мне надо было сказать это Равусу при вашей первой встрече…

Похвально съязвив, Джуно получил от Избранного Кузней снисходительный кивок, и засим пятеро продолжили путешествие, неплохо подзаработав. Это был типичный метод изгнанника: не упустить шанс набить кошель, красиво уйти в закат и так до следующего раза. Вал’Гавсми понятия не имел, оценит ли подобное поведение Кэрниссиус, однако, учитывая ситуацию, возникшую с неким «Правителем всех земель», добрый король наверняка мог бы закрыть глаза на мелкие шалости изгнанников.

Правил Безоружный властитель, руководствуясь разумом, а не инстинктами. Многие справедливые реформы были проведены им, и несомненным символом власти монарха в Мортримме являлся его замок «Тёмный Вестник» – самое необычное здание за всю историю новых и старых гинов. Это произведение искусства по праву считалось уникальным. С пятью параллельными башнями разной высоты оно напоминало человеческую длань, где все персты соединялись между собой подвесными мостами. Чёрный, как ночь, замок был невероятно прочным, а всё благодаря грамотно спроектированному фундаменту, кой в шутку часто называли запястьем Тёмного Вестника.

Окна замка шли по спирали к вершинам пальцев: последний этаж большого служил залом совета, указательного – залом суда, среднего – тронным залом, безымянного – обсерваторией, а мизинец принадлежал слугам короля, без которых, по мнению Кэрниссиуса, длань его власти не смогла бы удержать кубок величия.

В народе монарх слыл набожным человеком. По этой причине во избежание сглаза Тёмного Вестника нельзя было увидеть издалека. Его фасад неизменно обволакивал густой туман, созданный чаровницами Мортримма. И пока снаружи обитель властителя оставалась сокрытой от любопытных глаз, изнутри на город открывался прекрасный обзор. Вестник возвышался над городом с севера, и, воспользовавшись указкой статуи Бастиона Ауроса, изгнанники проложили себе дорогу. Она не заняла много времени.

Спустя полчаса, будучи в приподнятом настроении, пятеро повстречались с советником Кэрниссиуса у ворот замка, кои, подняв ворох пыли и песка, опустили по команде капитана охраны.

– Длань Орнийского прибыли! – прокричал он. – По распоряжению короля святейшего нашего! Ауросом избранного! Помазанного лунами Мезайи!

– Дальше я сам, пожалуй, – урезонил его королевский советник Дариан Норс родом из Тсандера.

Скрестив руки за спиной, поддерживая на лице кислую мину, он поприветствовал изгнанников и заверил их, что коней стоит оставить на попечение его подданным, якобы те обеспечат животине приятное времяпрепровождение в тёплых конюшнях, где всегда есть свежее сено и чистая вода – всё, о чём может мечтать лучший друг путника. И никто не стал спорить с советником. Верные скакуны Альвии, Равуса, Тагока и Польдаара сразу же проследовали за слугами короны, а молодчина Тьёр прежде, чем уйти, простился со своим хозяином, в очередной раз проявив дружеские качества.

До чего мило они смотрели друг другу в глаза – молодой принц и его боевой конь. О таких дуэтах барды писали песни, создавая очертания будущих легенд. Уэйн пообещал Тьёру, что скоро воссоединится с ним и нагнал соратников по казавшемуся бесконечным коридору. На вопрос, заданный исключительно из вежливости, а не отвлекут ли короля от дел пятеро изгнанников, он получил ответ от советника Норса: