Затянутое Королевство: Правитель всех земель

Тридцать седьмой день пятого месяца.

Далёкая страна Кириан-Волш – родина элемантии. Будучи островным государством, она никак не зависела от политики четырёх королевств, а затянутый туманом оплот всего загадочного в мире Драо для неё был не интереснее иссохшего колодца. Все эти факторы сыграли важные роли в становлении кирианского общества, отказавшегося от варварских методов получения власти, часто практикуемых в землях гинов. Чужая война не интересовала островитян. Их кожа была темна, как глубины океана, а помыслы чисты, как родниковая вода.

Летописцы Кириан-Волша собирали обстоятельные труды не только о волшбе, но и о великих мировых событиях, например, о том знаменательном дне, когда четыре королевства гинов наконец наладили связи с островитянами, запустив поставки продовольствия и металлов за границу. Два народа по-настоящему узнали друг друга, поняли, что, несмотря на очевидные различия, между ними есть много общего, и пришли к выводу, что, заключив союз, смогут обогатиться как в духовном плане, так и в материальном.

Песни, принципы кулинарии и даже мода… По крупице жители континентов передавали культурные ценности кирианцам, но в один момент столкнулись с сопротивлением. Рыцарство на островном государстве, увы, не прижилось. Его посчитали дикостью, пережитком времени. Многовековые учения григоров, столь благородных в своём стремлении защищать централизованную власть, напоминали кирианцам лишь о смутных временах, когда они сами вели бессмысленные войны между собой.

И пусть это различие между культурами двух народов было весьма ощутимым, гины не решались вступать в полемику государственного масштаба. Уж слишком ценными и в то же время хрупкими были отношения. Неудобный вопрос быстро замяли, каждый остался при своём мнении.

Слывшие великодушными и воистину гостеприимными людьми, кирианцы тоже многому научили гинов: они показали, что при должном терпении и внимательности можно выращивать культурные растения в засушливых уголках Драо; облегчили работу фермеров с помощью элемантии, дабы те в кратчайшие сроки получали урожай; поделились знаниями об огранке драгоценных камней и о красителях для обработки ткани.

То была лишь малая часть секретов острова изобилия.

Покидая земли Кириан-Волша с тяжестью на сердце, великие путешественники описывали свой опыт в книгах. Например, Лирой Вальке из Халлендора документировал впечатление на страницах труда под названием «Дух-созидатель».

Вот что он сказал:

«Они живут в самом жарком краю Драо. Там солнце всегда над головой, испытывает твою волю к жизни. Но как бы тяжело мне не было справляться с жаром, скажу, что это того стоило. Никогда прежде я не видывал таких красивых пейзажей: бескрайние поля, усаженные ретивой зеленью – когда ложишься на неё, тебя словно ласкают сотни голодных до похоти дев. Куда ни глянь, всюду пальмы и кристально чистые ключи, бьющие потоками воды прямо из земли. Будь моя воля, я бы тут остался навсегда – среди домов с золотыми крышами, и людей, которые относятся к тебе, как к золоту. Они дарят тебе любовь, и не дать её им взамен – это худшее преступление, что я могу представить. Нам есть чему поучиться у кирианцев. Они заключили мир с окружающей природой, между собой и даже с нами – с дикарями, которым предстоит пройти ещё много кровавых войн. То крошечное знание, которое у нас было… мы его уже отдали. Больше кирианцам у нас учиться нечему».

И пусть Вальке во многом оказался прав, одну деталь он всё же не учёл. Во времена правления тирана Арвольда, среди темнокожего народа нашёлся человек, посчитавший, что у гинов ещё остались знания, которые они могли бы передать кирианцам. Так как военное дело на острове не изучалось много веков, а вместо него преподавали элемантию, этот храбрец решил объединить два существующих народных учения в одно. Он покинул родные земли и направился в Халлендор, дабы стать тем, кого люди будут называть «Кирианский григор».

Имя этого человека – Радаманд Морвуд.

Став мастером пути Неуловимых под командованием главы клана Ассов, он помог Лавгуту Орнийскому одолеть безумца Арвольда и был одним из тех, кто поспособствовал окончанию войны четырёх гербов.

Радаманд получил в награду орден Бастиона Ауроса, вернулся на родину и поведал землякам о своих удивительных приключениях. Отец и мать Морвуда гордились сыном, объявив его национальным героем. Так в любви и почёте он прожил десять спокойных лет. До того самого момента, пока тревожное письмо из Халлендора не воззвало к Кирианскому григору и к его святому долгу.

Одетый в лёгкие доспехи, он верхом на запряжённом сумками коне приближался к границам Нинфьяда. Дорога была утомительной, желудок просил чего-нибудь сытного, а ноги немного побаливали в бёдрах. Радаманд не сомневался, что тёплый обед и ночлег ему обеспечены, ибо большой город ждал путников со всех земель, предлагая пищу и убежище взамен на боевые навыки, кои там приравнивалась к звону монеты. Местные мудрецы с бородами до пупа говаривали: «Коли страх для тебя – это всего лишь иллюзия, а честь и доблесть – поводыри в светлый мир, тебе найдётся место в этих землях».

От чего тогда, спрашивается, Радаманду было беспокоиться за боль в ногах и урчание в животе?

Продвигаясь вперёд по деревушке вблизи большого водопада Стикнера, он высматривал идеальный маршрут до Нинфьяда. Прямо по курсу простирались три дороги. Первая приглашала к шумному трактиру, вторая пронзала поселение насквозь, позволяя осмотреть его главные достопримечательности, а третья подводила к высокой водяной мельнице. Но какой бы путь не выбрал Морвуд, судьба упорно вела его к тому самому городу под названием «Оплот Мужества».

Он спешился на перекрёстке, снял сумку с плеча и положил её у ног, вытащил бурдюк с водой, яблоко и два зачерствевших кусочка хлеба.

– Лёгкий спор – лёгкие деньги, – проговорил Морвуд и сделал предвкушающий вдох. – Оставлю себе один сухарь в качестве доказательства. Посол Корсо думал, что мне не хватит запасов до самого Нинфьяда. Надеюсь, он добрался сюда без проблем. Разделяться не входило в наши планы.

Сняв бронзовый лик Джулста, полагающийся каждому уважающему себя Неуловимому, но оставив капюшон, он насладился прохладным источником жизни, дал яблоко коню и положил бурдюк вместе с маской и одним сухарём обратно в сумку. Второй кусочек хлеба Радаманд решил отдать курлычущим по соседству голубям, кои своими жалобными глазёнками будто умоляли его покормить их.

– Так-с… Надо бы разобраться с маршрутом, – он продолжал думать вслух, пока крошил сухарь сидя на корточках. – Три дороги, и, как обычно, будет только одна правильная. Я зря теряю время… Вам-то, крылатые, мой сухарь понравится небось, а вот мне… Мне эти сухари уже надоели. Хочу суп. Но только не трактирный. Фу! Может быть, спросить у кого? А что? За нос никто не укусит, под зад не пнёт. Попробую…

Мимо как раз проходил местный житель, и Радаманд решил обратиться к нему:

– Уважаемый, извините, что беспокою. Уделите мне пару минут, пожалуйста.

Простой рабочий парень в рубахе до колен остановился напротив выпрямившегося незнакомца. Оглядев его с ног до головы, он понял, что перед ним стоит григор. Полный комплект брони Неуловимого говорил сам за себя: наплечник-таран на руке, лёгкая кираса с краниумными вставками в форме волнореза, тканевая накидка и прочные кожаные поножи с символикой Ауроса – их знал каждый, даже землепашец.