Затянутое Королевство: Правитель всех земель

Это забытое богами место с первого взгляда производило противоречивое впечатление. Высокая башня, по форме напоминавшая шахматную ладью, в окружении кирпичных одноэтажных домов, смотрелась, аки стрелка гигантских часов. Величественной тенью она затмевала узенькие улочки и врезалась в высокие стены, защищавшие поселение со всех сторон. Так здесь и определяли время – «циферблат» был поделён на двенадцать небольших отсеков. Каждый из них обозначал конкретный час, и тень от башни просто не могла ошибиться, ибо её положение определяли лучи солнечного и лунного света.

Полдень являлся одной из достопримечательностей Стилбайра, но, к сожалению, полгода назад люди бросили его из-за постоянных нападок разбойников. Поселение, максимально удалённое от крупных городов, было попросту некому защитить от банды безбожных негодяев, возжелавших сделать его своим штабом. На исполнение задуманного им понадобилось всего три дня штурма. И кто знает, возможно, они бы так и наслаждались спокойной жизнью в этих стенах, не приди к ним в один день старец в сопровождении молодой служанки.

У них не было ни оружия, ни денег, однако они смогли завладеть не только поселением, но и жизнями всех до единого разбойников, сдавшихся без боя. Со временем по собственной воле или по велению непостижимых им сущностей за стены Полдня вернулись и простой люд, и умелые воины в чёрных доспехах. Они дали заброшенным улицам новую жизнь, а старцу и его верной спутнице по имени Мьётта стали верными слугами. Так, под присмотром преданных ему людей таинственный спаситель всеми забытого края ждал того дня, когда его влияние распространилось бы на весь Мауторн.

Часы, недели и месяцы привели его к тому ветренному вечеру. Он буквально считал их, лёжа в своей постели:

– Совсем скоро… Я чувствую это.

– Вам нужно беречь силы, – проговорила Мьётта, склонившись над ним.

Девушка посмотрела в сторону запертого окна: яростный ветер пытался пробиться сквозь него, но безуспешно.

– Снаружи жуткая непогода… И уже вечер, Ваша светлость. Вам бы поспать.

– Они идут, моя милая… Я будто слышу их шаги, слышу ропотное биение их сердец. Могу кожей ощутить теплоту их дыхания.

Эти двое коротали дни в башне Полдня, ставшей для них домом, а для жителей поселения – храмом. Старик был немощен и измучен, но она, к его счастью, молода, прекрасна и полна энергии – девушка с зелёными глазами, денно и нощно радеющая за человека, при знакомстве назвавшегося Сионом, сыном землепашца из Стилбайра. Мьётта не отказывала ему ни в чём. Большая разница в возрасте просто не могла её отпугнуть. Она делила с ним ложе, залечивала его раны, будучи умелой знахаркой, и слушала истории, коими этот умудрённый опытом человек делился с нею. Пусть даже голос его переполняла гнетущая слабость.

Каждым сказанным словом Сион лишь укреплял фундамент нежеланного будущего – смерти в стенах башни. Они казались ему полыми, не знающими бремени сокрытия в данных им глубинах примечательного или стоящего внимания. Говоря об этих стенах, он сдерживал саркастичные ноты, поскольку понимал, что его возлюбленная вряд ли оценит их. Её заботило только время, которое она могла провести с ним. Всякий раз, когда слуги поднимались в башню с подношениями, Мьётта срывалась с места и забирала их до того, как нежеланные гости переступали порог. Посторонним было запрещено видеть Сиона в его плачевном состоянии.

Он лежал на кровати под покрывалом теней. Он стыдился своего тела, презирая границы, воздвигнутые перед ним богами. И лишь ей одной было дозволено разделять его боль – девушке с зелёными глазами из рода новых гинов, корни которого Сион, увы, ненавидел всей душой.

– Вы слабеете с каждым днём, – молвила Мьётта, положив на лоб старика ткань, пропитанную ключевой водой. – Вам нужно беречь силы. Они подождут… Не завтра и не послезавтра они придут сюда.

– Но уже скоро. Я должен быть готов к их визиту.

– Я должна быть готова отпустить вас, – сказала девушка, зажмурившись.

Её подбородок дрожал, а шея пропустила волну напряжения.

– Ты так добра ко мне. Так нежна… Когда ты целуешь меня, я верю, что способен на всё. Но стоит твоим губам отпрянуть от моих, как всё возвращается на круги своя… Я снова в этом немощном теле. Увядаю, не исполнив мечту…

– Всё получится, мой Сион. Вам просто нужно поберечь силы, и всё обязательно сбудется. Он вот-вот придёт в этот мир. Нам ждать чуть больше недели.

Молвив оные строки, Мьётта любовно прикоснулась к своему животу, будто вынашивала в нём дитя. С её слов, ждать оставалось всего ничего, однако никаких признаков беременности не было заметно – корсет платья девушки идеально повторял контур её изящного тела, совершенного в каждом изгибе. Она не чувствовала тошноты или слабости, а дар кровавого причастия, что ежемесячно напоминал ей о себе, пришёл точно по дням. О чём же говорила Мьётта? Ответ знал только Сион.

– Твоя надежда порой сильнее моей, – молвил он на выдохе и взял её за руку.

Сжал так крепко, как смог, но вряд ли удержал бы, реши знахарка отстраниться.

– Я сбился со счёта, сколько раз терпел поражение. Снова последняя душа покидает моё тело, и вот они… боль, темнота и вопли раздосадованных предков. Даже здесь… В этой комнате, где горит одинокая лучина. Здесь не так темно, как там…

– Ко здешней темноте можно привыкнуть, – она говорила в полтона своим прекрасным голоском певчей птицы и гладила его волосы, умиляясь каждой детали. – Я никогда не умирала, но благодаря вашим рассказам, я могу представить, как там темно. Даже немного страшно становится.

– Темно там только для меня. Не стоит бояться, моя милая. Страх – это бич людской. Тот, кто испытывает страх, не существует вовсе.

– А что же тогда он делает?

Она знала, каким будет ответ на вопрос, но всё равно задала его, чтобы отвлечь старика от боли хотя бы на минуту-другую.

– Человек, пожранный страхом, дрейфует в пустоте несбыточного. Люди боятся не столько самой сути страха, сколько того, что будет до него и после него. Взять хотя бы смерть… Люди боятся агонии, предшествующей ей, и абсолютного «ничто», последующего за ней. Они боятся, что истории о загробной жизни – сплошная ложь, и поэтому цепляются за свой страх. У них больше ничего нет.

– Но ведь есть те, кто не верят в богов. Что до этих несчастных?

– Они думают о том, что оставят после себя, стремятся к совершенству, не достигают его и поэтому боятся умереть. Их пугает не пустота после смерти, а после самих себя. Видишь, моя милая? Никого не страшит сама суть страха. Никого, кроме меня.

– И меня, – ответила она. – Страх отнимает у нас всё. Зря я сказала те слова…

– Не зря. Осознание нашей слабости – это уже полпобеды. Порой люди проигрывают войну просто потому, что не видят или не хотят видеть свои ошибки. Это неприятно… Это больно. А отказ от боли – вполне себе нормальная реакция.

Покуда Сион делился мудростью, девушка не теряла времени зря. Она сняла повязку с его лба, вновь смочила её в холодной воде и вернула на место. Мьётта старалась действовать быстро. Как и любой другой человек, знахарка боялась потерять самое дорогое – своего возлюбленного. Этот страх казался ей непохожим на все те, о которых говорил старик.

А за дверью, между тем, слышались шаги, но кто именно поднимался в башню, девушка не знала. Это могла быть стража или слуги с очередными подношениями. Ни те ни другие не имели права прерывать Сиона посреди рассказа.

– Уже на подходе, – встрепенулась она, посмотрев на входную дверь.

– Не переживай понапрасну. Не можешь же ты отгонять от меня прихожан всю эту долгую ночь? Тебе нужен сон. Я мог бы поговорить с гостем.

– Вы слабы, Ваша Светлость. Я буду с вами сколько потребуется.

Даже света лучины хватило, чтобы осветить его улыбку. Каждый её дряблый контур источал умиление преданностью этой молодой знахарки, готовой на всё. До встречи с ней Сион не смел и мечтать о подобном. С трудом приподнявшись на руках, он облокотился на подушку и впервые за долгое время принял сидячее положение. Уговоры Мьётты старик предпочёл отринуть, ибо кроткий стук в дверь, непохожий на те настойчивые удары, которые он слышал все последние дни, всецело привлёк его внимание.

У входа стоял долгожданный гость.

Смиренная просьба впустить его стала следующим шагом:

– Моя милая, открой ему дверь, пожалуйста.

– Но вы всё ещё слабы, мой Сион. Как же мы…

– Именно, я по-прежнему слаб. Ничего совсем не изменилось за это время. Я ждал конкретно этого визита, Мьётта, прошу, не отказывай мне.

Разумеется, она подчинилась. Склонившая голову девушка быстрым шагом проследовала к двери и, открыв её, издала глухой всхлип. За порогом перед ней стоял воин в доспехе григора. Покуда он держал тяжёлую булаву обеими руками и не двигался с места, его взор не знал покоя, бегая по сторонам, а губы легонько дрожали, сбивая рвущиеся наружу мертворождённые слова, отпуская только нечленораздельные звуки.

Гость ждал только зова Сиона и дождался его.

– Мой мальчик, заходи, прошу! Я здесь, как и всегда!

– Разрешите? – вежливо спросил григор, посмотрев на Мьётту.

Не сказав ни слова, она освободила дорогу и почувствовала гнилостный смрад, когда он прошёл мимо неё. Знахарке показалось, будто григор пах, как самый настоящий мертвец. Нечто отвратительное пробралось вверх по её ноздрям и осело в них влажным туманом. И то было не в первый и не во второй раз. Каждый, кого Сион разрешал впустить в свои покои, источал это зловоние. И Мьётта догадывалась почему.

– Властитель мой, вырвавшийся из тисков страха, я прибыл, как вы и просили! – взмолился гость и пал на колени.

Он не выпускал из рук булаву – боялся расстаться с ней даже на мгновенье.

– И я благодарен тебе, Ларион. Ты всё сделал, как я просил?