Любовь и ненависть: дары богов

– Знаю, но они будут отговаривать тебя, – он вздохнул. – В вашем мире, таких как я, считают демонами. Но я таким рождён. Я сам выбираю людей, чьи желания готов исполнить. Если мой персик попадает в руки человека, то контракт подписан. Человек волен попросить всё, что угодно, однако, в редких случаях, я могу изменить желание, если оно противоречит морали и здравому смыслу. Тебя я тоже обманул. Мой закон: один персик – одно желание. Никому, до этих пор, я не предлагал исполнить столько. И не все желания можно исполнить одномоментно, иногда исполнение затягиваются на некоторое время, требуется подготовка и соединение фактов. А для тебя, я старался сделать всё быстро, словно это мои желания, потому что свои я не могу осуществить.

Дайю была в сомнении. Он говорил о том, о чём она давно мечтала. Она хотела полюбить и стать любимой, как в рассказах, которые ей читает Шучун. Но если родители видели его, назвав демоном, то как они отнесутся к тому, что он предложил?

– Хорошо, я согласна пойти с тобой, – решила Дайю. – Приходи завтра к нам, в начале часа обезьяны[17 - Час обезьяны – с 15.00 до 17.00 часов.]. Утром я расскажу родителям о тебе, всё объясню, уверена, они поймут и согласятся.

Дайю зевнула и сонно улыбнулась.

– Хорошо, я приду. Прости, что заставляю тебя гулять со мной по ночам, – Цзыхань поднял её на руки. – Я отнесу тебя домой.

3

Счастье недолго и боль от потерь,

Что же прикажешь делать теперь?

Но способна ли месть от зла излечить?

Как с этим справиться, как с этим жить?..

– Ты сама понимаешь о чём говоришь? – спросил Ли Юн, внимательно выслушав дочь.

– Конечно, – уверенно ответила девушка. – Цзыхань вылечит меня. Далеко отсюда, в землях бессмертных, есть лечебный источник. Я буду видеть. Он обещал помочь.

Юн и Ки переглянулись. Ли Юн отрицательно замотал головой, смотря на жену, а та тихо всхлипнула.

– Мама, почему ты плачешь? – спросила девушка. – Почему вы его боитесь?

– Глупое дитя, он – демон, – сурово выпалил отец. – Мы видели, как он парил в воздухе, а потом унёс тебя. А когда мы вернулись домой, ты была уже в комнате и крепко спала. Мы всю ночь не сомкнули глаз, боясь, что этот демон вновь придёт.

– Если он хотел меня похитить, меня бы тут не было, – пыталась доказать Дайю.

– Твои глаза невозможно излечить. Ты родилась такой и такой останешься! – яростно выпалил отец.

– Зачем ты так, папа? – всхлипнула девушка. – Я знаю, как ты хочешь помочь мне. Ты до сих пор приглашаешь заезжих лекарей осматривать меня.

Ли Юн уже пожалел о сказанной фразе. Втайне от жены и дочери он приносил дары и ставил благовония всем богам, прося вылечить дочь. А когда, год назад, у них в гостинице остановился старый лекарь из столицы, у него закончилась вся надежда, потому что тот уверенно сказал, что всё его рвение вылечить дочь – напрасно. А когда он увидел с кем встречается дочь по ночам, то в его голове засела мысль: то существо могло нагло воспользоваться недугом беспомощной девушки, и, под видом лечения, увести её, и обесчестить. Много было историй о том, что демонам важно полное согласие своей жертвы, и тогда люди попадают под их чары и сходят с ума.

– Мама, ты тоже мне не веришь? – заплакала Дайю, протягивая руки вперёд.

– Я не знаю, Ю-эр, не знаю, – Ли Ки села на кровать рядом с дочерью и обняв её, тоже заплакала.

– Довольно, хватит слёз. Идём Ки, – Юн схватил жену за руку, оттаскивая от дочери. – Она сегодня не выйдет из комнаты.

– Он же придёт, – испугалась Ки. – Он сможет её забрать и без нашего согласия.

Ли Юн оттащил жену от дочери и толкнул к двери.

– Этому демону сначала придётся сразиться со мной! – он потащил жену к двери. – Идём.

– Нет, папа! – Дайю вскочила на ноги.

– Сразиться? – испугалась Ки. – Ты меч ни разу в руках не держал.

– Не надо, папа. Не надо с ним сражаться.

Дайю не успела дойти до двери, как она захлопнулась, и повернулся ключ в замке.

– Папа, мама, откройте! – Дайю колотила кулаками в дверь. – Откройте! Выпустите меня!

– Госпожа, прошу вас, не кричите, – стояла за дверью Шучун. – Ключ от вашей комнаты только у господина.

– Почему вы не хотите меня понять? – рыдая, Дайю села на пол.

– Младшая госпожа, не стоит так переживать, это для вашей пользы, – продолжала успокаивать служанка. – Тот, кого мы видели – не человек. А если он обманет вас?

– Нет, он не обманет. Он не такой.

– Вы не можете знать наверняка, – настаивала Шучун.

– Убирайся! – взвизгнула Дайю.

Девушка отодвинулась от двери и прислонилась спиной к стене. Слёзы текли потоком. Она не могла понять, почему родители оказались против. Она не знала, что ещё сделать, что сказать, чтобы они поверили.

* * *

Ли Юн места себе не находил и Ки выглядела растеряно. Хоть они и оставили Шучун следить за дверью комнаты дочери, страх за жизнь их единственного ребёнка, и прошлая ночная история, не давали покоя. Тут и армия не поможет, если этот демон вздумает выкрасть Дайю.

«О боги, пошлите нам защитника», – мысленно твердил Ли Юн.

Хозяин таверны стоял за стойкой, недалеко от лестницы, и подсчитывал прибыль сегодняшнего дня, но цифры путались в голове. Он рассеянно смотрел на зал, сегодня его ничего не радовало, даже множество посетителей, которые набежали с самого утра.

Главный зал был большим и светлым, стояли двенадцать столиков, между которыми торопливо суетились работники, принимая и доставляя заказы. Справа были несколько отдельных закрытых шторками будуаров, для состоятельных гостей, или для тех, кто любит посидеть в одиночестве, либо для небольшой компании, чтобы обсудить друг с другом насущные дела. Слева, сбоку, вверх уходила лестница на второй этаж, где располагались гостевые комнаты. В углу, справа, был вход в кухню, подвальные помещения, и выход в маленький внутренний дворик. К основному зданию полукругом примыкали хозяйственные постройки, и небольшой хозяйский дом.

Ещё не наступил час лошади[18 - Час лошади – с 11.00 до 13.00.], а посетителей в таверне было не протолкнуться. А всё из-за музыканта-рассказчика, который рассказывал удивительные истории. Это был пожилой мужчина с тёмными длинными волосами, едва подёрнутыми сединой, с длинной бородкой, и небольшими усами. Он пришёл сюда два дня назад, назвался бродячим музыкантом по имени Си Фу, и попросил комнату и еду, в обмен на то, что будет рассказывать истории. Ли Юн принял такое предложение в штыки, посчитав его за нищего попрошайку, рассмотрев неприглядный вид и потрёпанную одежду. Но после первой же истории, в таверне не было свободных мест. Ли Юн согласился выделить рассказчику маленькую коморку, недалеко от кухни, где находился всякий хлам, понимая, что этот старик увеличил его доход. Рассказчик не привередничал, а в благодарность поклонился, за такой щедрый дар. А на еду, для этого чудака, Ли Юну даже тратиться не пришлось, постояльцы и гости таверны сами угощали рассказчика, в благодарность за его истории.

– Сегодня я расскажу историю о любви и ненависти, которая случилась совсем недавно, а может и давно, смотря, как воспринимать время, – говорил рассказчик, неспешно перебирая пальцами струны циня. – На одном из великих северных горных пиков, издревле существует даосский клан Северных Ветров. Глава Чу Лин и его ученики славятся по всей Поднебесной, как лучшие охотники на злых духов и демонов. Среди них нет равных заклинателю[19 - Заклинатель («член монашеского ордена; аскет») человек, усердно совершенствующий тело и дух, изучая боевые искусства и следуя даосским практикам; тот, кто заклинает (подчиняет) монстров и демонов.] Го Вэю. Мастер Чу обучил его всему, и парень очень быстро занял высокое положение в клане. Чу Лин подарил ему древнее оружие, меч Поглощающий Души, который впитывает в себя души всех демонических сущностей. Но однажды Го Вэй ушёл из клана, и никто его больше не видел. Вскоре стали появляться слухи о таинственном воине-охотнике, который в одиночку убивает демонов. Даже самые смелые духи боятся показываться, и попрятались кто куда…

«Мне бы его встретить», – вздохнув подумал Ли Юн, и сам не заметил, как история увлекла его.

Затихшая публика внимала каждое слово, слушатели пододвинули свои стулья поближе к рассказчику. Исключая одного мужчины, весьма грозного вида, который, с раннего утра, одиноко сидел в дальнем углу зала, неспеша пил вино, и дремал. За его столик никто садиться не решался, так как на столе угрожающе лежал меч в бамбуковых ножнах, обёрнутый тёмной кожей. Ли Юн на него неоднократно косился, но так как тот заказал большую тарелку риса с овощами и целый кувшин вина, и не проявлял агрессии, хозяин не стал тревожить его, оставив в покое, списав его грозный вид на усталость. А потом воин и вовсе уснул.

Как только начался рассказ, мужчина немного взбодрился, отклонился к стене, сложил на груди руки, и, с полузакрытыми глазами, слушал рассказ, который вытащил воспоминания из его прошлого…

* * *

Рано утром, перед рассветом, Го Вэй вошёл в главный зал советов. Он знал, что учитель уже не спит. Мастер сидел на своём главенствующем месте с закрытыми глазами. На низком столике горела пара свечей, готовых вот-вот погаснуть, и дымились благовония.

– Глава, я ухожу с горы, – Го Вэй встал на колени и поклонился пожилому седобородому старцу.