Храни меня на вираже

Волчок вальяжно развалился на своём привычном месте, Серафима закрыла за Тарасом дверь, ушла в ванную комнату и минут пятнадцать нежилась в тёплой, душистой от пены воде. Потом живот жалобным урчанием напомнил, что он не давал добро на разгрузочный день, и она отправилась на кухню.

– Ещё раз спасибо, выручил! – поблагодарил Алексей, хлопнув ладонью по капоту «Шевроле-Тахо». – Скоро клиент приедет, он уже в предвкушении. Может, дождёшься? Вместе посидим где-нибудь. Мужик очень интересный, владелец холдинга.

– Как-нибудь в другой раз. Устал с дороги, да и дома ждут.

– Ты часом не женился? – поддел Тараса Алексей.

– Нет, не до того было, – усмехнулся тот. – Но дома действительно ждут.

Алексей изучающе посмотрел на Остапенко.

– Погоди-ка…

Он открыл бар и достал бутылку вина.

– Для себя берёг. Но ты вроде как гонку выиграл, есть повод отметить, тем более в компании красивой женщины. Короче, мои поздравления! Держи! Хорошего вечера.

– «Баффонеро». Италия, Тоскана, – прочёл Тарас, приняв от друга бутылку. – Спасибо! Королевский подарок! И хоть я и не сильно разбираюсь в винах, я оценил.

Поговорив ещё минут пять, мужчины расстались. Алексей остался ждать заказчика, Тарас уехал на такси. Звонить в дверь не пришлось: Волчок, как всегда, опередил лаем. С порога пахло домашней пиццей, и ему сразу расхотелось идти в какой-нибудь ресторан. Он помнил о своём обещании и был готов его выполнить. Но как только он представил, что сейчас нужно будет надевать строгий костюм и куда-то тащиться, всё благостное состояние куда-то улетучилось и всё внутри воспротивилось «выходу в свет».

Впрочем, если у его женщины есть желание поужинать в ресторане, он потерпит ради её удовольствия. И Тарас выжидающе посмотрел на Серафиму.

Уютная, домашняя, в длинном свободном платье, в котором ходила дома, она с радостным любопытством вертела в руках, разглядывая, подарок Алексея. Потом подняла глаза на Тараса:

– Я тут подумала, может, ну его этот ресторан? Может, дома отметим? Я твою любимую пиццу испекла…

Вечер получился замечательный. Они зажгли свечи, расположились прямо на полу, на одеялах и подушках. Поедали пиццу, пили вино и в обнимку смотрели старый фильм «Танцующий с волками». Уснули здесь же, на полу, среди догорающих свечей. Так что досматривал фильм только довольный Волчок, безнаказанно доедая остатки пиццы.

* * *

Новый год встречали вместе с Соболевыми в их квартире. Остапенко там был только один раз три года назад – завозил как-то каталог запчастей. Сейчас он про себя отметил, что Маша превратила некогда безликую холостяцкую квартиру Антона в уютное гнёздышко. Девчонки захотели праздновать вместе, мужики были только за. Чисто номинальная принадлежность к разным командам ничуть не влияла на дружбу Антона и Тараса, да и остальные члены команд держались всегда вместе, кроме Бородина.

Мужчины сутками пропадали на гоночной базе в боксах, на трассе: подготовка к Прибалтике началась сразу после возвращения из Подмосковья. Бородин жаждал взять реванш за позорное восьмое место в прошлом году, Остапенко нацелился попасть в тройку лидеров, чтобы прорваться в Европу. Поэтому Серафима и Маша даже не стали дёргать своих мужчин – сами украсили квартиру, заказали продукты домой, наготовили вкуснятины. Периодически Сима отправляла Машку полежать: подруга была на четвёртом месяце беременности и быстро уставала.

Новогодняя ночь запомнилась тем, что после боя курантов Тарас с Антоном продержались всего полчаса. Когда ушедшие на кухню за жарким девочки вернулись в комнату, они увидели, что Соболев заснул в кресле, а Остапенко вообще отключился под ёлкой с подарочной упаковкой в руке.

– Ой, духи! Мои любимые! – умилилась Серафима, вынимая из руки Тараса свой подарок. – И откуда узнал, что они у меня закончились?

– Намёрзлись за день, бедные! – пожалела Маша. – Давай их укроем, что ли?! Пусть спят.

Потом она вынесла два пледа и подушку для Тараса, девушки укрыли своих кавалеров, убавили громкость звука телевизора и продолжили встречать Новый год с Волчком.

* * *

Зима пролетела незаметно. Весной перебрался в Крым механик команды Battle Skill Илья Дружинин. Обе команды знали, что мать Ильи Людмила Григорьевна долго болела. Наконец поправилась, но врачи категорично настаивали на смене климата. Кроме сына, позаботиться о ней было некому: отец умер, когда Илья был ещё маленьким, а больше замуж Людмила Григорьевна так и не вышла. Поэтому зимой Дружинин отпросился на неделю в Крым, нашёл домик у моря, договорился с хозяином о рассрочке, внеся задаток. Когда приехал, выставил квартиру на продажу, и, когда та продалась, стал готовиться к переезду.

– С работой-то в Крыму как? – поинтересовался Андрей. – Не прикинул ещё, что делать будешь?

– Слушай, Косов, – перебил его Тарас. – Это мы с тобой, случись что, работу искать будем. А Дружинина с его золотыми руками работа сама найдёт! Тем более я списался с местными райдерами. Им позарез нужны такие кадры.

– Ого! – рассмеялся польщённый Илья. – Значит, участь моя решена? Продали в рабство, не спросив?

– Ага! – ехидно продолжил Остапенко. – Может, мы тебе завидуем, что ты в райском месте у моря жить будешь. И не думай, что от нас просто избавишься. Вот выиграем гонку в Прибалтике – к тебе приедем халупу твою до ума доводить. Правду говорю, мужики?!

Друзья одобрительно загалдели, идея понравилась. Проводили Дружинина тепло, скинулись на обустройство дома. Через неделю он прислал фото: контакты Тараса пригодились, уже вышел на работу. Вместо него вторым механиком в команду Battle Skill попросился Антон Соболев.

Забелин не удивился, когда тот заглянул к нему в офис. Попросив секретаря не беспокоить, пригласил Соболева в кабинет.

– Ну, выкладывай, слушаю.

– Увольняться пришёл, Дмитрий Николаевич. У Остапенко в команде вакансия второго механика появилась. Я поговорил с менеджером команды, я им подхожу.

– Ещё б ты им не подходил, – усмехнулся Забелин, потом добавил: – В Battle Skill зарплата механиков ниже, знаешь?

– Знаю.

– Что думаешь?

– Мне хватает, а не будет хватать – заработаю. С Остапенко интереснее, он постоянно в поиске, задачи ставит ясные и выполнимые.

– Бородин знает о твоём переходе?

– Нет ещё, – равнодушно ответил Антон.

– Скандал будет, – предупредил Забелин. – Они с Остапенко и так на ножах, а тут получается, что Тарас у него лучшего механика увёл.

– Никто никого не уводил, я сам ушёл. Я что, баран, чтобы меня уводить?! Освободилось место – я его занял. Обычная ситуация, – парировал Соболев.

– Так-то да, но для Бородина твой переход – удар ниже пояса. Ему и так не везёт в последнее время.

– Это его проблемы. Меня они мало волнуют, своих до кучи.

– Наслышан. Только это не проблемы, а приятные хлопоты. Кого ждёте: девочку, мальчика?

– Пацан будет, – с теплотой в голосе ответил Соболев.

– Ладно, пиши заявление, – подытожил разговор Забелин. – Всё равно ведь не передумаешь. Но я хотя бы попытался тебя уговорить остаться в Fervor.

* * *

Бородин влетел, когда Тарас выполнял жим штанги лёжа. Физподготовку пилотов никто не отменял, поэтому в боксе, чтобы не тратить время на разъезды по фитнес-клубам, мужики организовали для себя качалку: оснастили всем необходимым, поставили универсальные тренажёры. Остапенко тренировался по графику, остальные – когда выдавалась свободная минутка.

– Гонку выиграл, всё? Типа крутой?! Можно лучшего механика себе забрать?! – выпалил Стас, едва вошёл, с трудом контролируя себя.

– Во-первых, здравствуй, – спокойно ответил Тарас, закончив подход. – Во-вторых, претензия не по адресу. Решение принял менеджер команды, потому как у нас уехал механик и появилась вакансия. В-третьих, вы с Соболевым всегда, мягко говоря, не очень ладили, и при первой возможности он сменил место работы, можно его понять.

Сказав это, Остапенко устроился поудобнее и снова взялся за штангу. Бородина эта спокойная сосредоточенность Тараса на процессе явно выводила из себя, Остапенко даже и не думал вступать с ним в перепалку. И тогда Стас решил сменить тактику, сыграв на великодушии победителя.