Храни меня на вираже

Волчок стал лаять на чемодан.

– А! Там колбаса! – умильным голосом заворковала пассажирка. – Я гостинцы домой от сестры везу! Так бы сразу и сказал, что колбаски хочешь, я бы тебе отрезала кусок.

Чемодан был открыт, в нём действительно была колбаса. Серафима покраснела от стыда: «Ну, Волчок!..» Но, как оказалось, колбаса совсем не интересовала пса. Когда её вынули, он никак на неё не отреагировал и продолжал лаять на чемодан.

– Мне нужен острый нож или ножницы, и пригласите понятых, – громко объявил полицейский.

Нож принесла услужливая проводница, понятыми стали двое мужчин из их вагона. У чемодана оказалось второе дно, и, когда обшивку вскрыли, обнаружили тонкие пакетики с белым порошком.

– А вот то, что так беспокоило нашего пёсика! – громко возвестил полицейский. – Оформляй задержание гражданки, Колтышев! А мы с девушкой и собакой ещё по поезду погуляем.

– Чтоб ты издох, кобель проклятый! – процедила сквозь зубы соседка с перекошенным от злости лицом.

Кроме этой милой женщины с поезда сняли ещё трёх перевозчиков «дури».

– Вы куда? – поинтересовался начальник поезда, глядя, как на большой станции Тарас с тростью, прихрамывая, идёт по перрону.

– Так к банкомату, деньги снять, чтобы штраф заплатить.

– Не нужно штраф. Мы поговорили с полицией, они оформят подсадку собаки в поезд как часть запланированной операции, чтобы всё выглядело естественно и чтобы не спугнуть преступников. Волчок ваш героем оказался. Только как же он наркотики обнаружил, если его не обучали?

Над той же загадкой ломала голову и Серафима. Потом она вдруг взяла телефон и набрала Анну Валерьевну.

– Здравствуйте! Это Серафима.

– Ой, Симочка! Как я рада тебя слышать!

– Анна Валерьевна! Скажите, а бывший хозяин Волчка, муж Ольги, случайно наркотиками не баловался?

– Может, и баловался, кто ж его знает?! А почему ты спрашиваешь?

И Серафиме пришлось вкратце рассказать историю с наркотиками.

– Ведь его никто не натаскивал на поиск наркотиков. Откуда такая негативная реакция у собаки?

– Ты же помнишь, что Волчок у нас в вольере жил? Так вот, Ольгин муж каждый день Волчка навещал. Это была его собака. Кормил, занимался с ним, на охоту с собой брал. Но бывали дни, когда хозяин просто приносил еду и уходил к себе, а Волчок целый день сидел один. Я в такие дни замечала, что Пётр мрачный, что на ногах нетвёрдо стоит, как будто выпил. Вот тогда, помню, пёс на него сильно лаял, не нравилось ему, что его оставляли без внимания. Ну а кому это понравится?!

– Вот оно что, – обрадовалась Новицкая. – Получается, запах «дури» от хозяина означал, что всё самое любимое: игры, ласки, прогулка по лесу – откладываются. И этот запах стал для Волчка враждебным.

– Скорее всего, Симочка! Другого объяснения нет, – согласилась Анна Валерьевна.

– Спасибо! Вы нам очень помогли!

Она закончила разговор по телефону и обратилась к собаке:

– Ну всё, гроза наркоманов, разгадали мы твой секрет! Только давай, чтобы вторая половина поездки прошла спокойно, я тебя очень прошу! Что-то подустала я от приключений…

С этими словами Серафима легла на своё место и под стук колёс тут же задремала. Даже не почувствовала, как Тарас накрыл её одеялом.

* * *

Утро в день гонок выдалось ясное и морозное. Снегопад закончился ещё ночью. Тарас несколько раз за ночь вставал и смотрел в окно. Серафима видела, как он волнуется, но старается не подавать виду. Просыпал сахар, заваривая себе кофе, за завтраком был рассеян. Наверняка мыслями был уже на трассе. Серафима долго смотрела на это безобразие, потом не выдержала: подошла и обняла его.

– Ты выиграешь эту гонку. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Тебе не о чем переживать. А вот мне есть о чём.

– Есть какие-то проблемы? – тут же нервно отреагировал он.

– Целых две! Следить за зверюгой, чтобы он снова не вляпался в какую-нибудь историю.

– А вторая?

– Подумать, где и как лучше отпраздновать твою победу, – шепнула она ему на ухо и поцеловала в щёку. – Всё! Беги, тебе пора. Увидимся после награждения!

Серафима из окна провожала его взглядом. Вот он подходит к такси – старается идти уверенно, твёрдо. Только она знает, как ему это трудно без палки. Вот садится в машину.

– Ну что, скоро и нам пора выдвигаться, да, Волчок? Только мы пешком прогуляемся, – обратилась Серафима к собаке, прибирая стол после завтрака.

Забелин собрал оба экипажа вместе с механиками:

– Ну, надеюсь мне не нужно говорить, насколько важна эта гонка? Что это отборочный этап? В прошлом году результаты были неплохие. Давайте, чтобы и в этом году было не хуже. Всё! Теперь по местам.

Все пошли к своим машинам.

Стас Бородин догнал Остапенко:

– Тарас, подожди. Послушай! Может, пора прекратить нашу ссору?

Остапенко посмотрел на него тяжёлым взглядом.

– Ссору?! А не было никакой ссоры! Ты просто унизил меня и оскорбил мою женщину. Не подходи ко мне больше, ладно?!

– Ну и чёрт с тобой! – плюнул с досады Бородин и, резко развернувшись, пошёл в другую сторону.

Будучи в одной категории, где соревновались восемнадцать экипажей, по жеребьёвке они попали в разные заезды. Сначала должна была стартовать группа Остапенко, после них – группа Бородина, затем третья группа. После небольшого перерыва повторные заезды. По результатам двух заездов в категории выявлялся победитель.

В машине Андрей Косов с недоумением смотрел на Тараса:

– Ну у тебя, Остапенко, и нервы! Спокоен, как самурай! У меня, блин, ладони даже вспотели…

– Ладони вспотели – это хорошо! Значит, ты живой, Андрюха! – отшутился Тарас, потом добавил уже серьёзно: – Ладно, поднапряглись! Нас на старт вызывают…

Серафима с Волчком на возвышенности отыскали главврача «Дубравы», с которым стоял ещё один солидный мужчина с биноклем.

– А! Сима! И вы с Волчком здесь! Рад! Рад! Кстати, познакомься: Шляхтер Илья Абрамович собственной персоной.

– Добрый день! – поздоровалась Новицкая.

– Ну-ка, ну-ка, – засуетился профессор, оторвавшись от бинокля. – Вы и есть девушка Тараса? Моё восхищение! Мне о вас уже двое рассказывали: Роман Павлович и хирург Корнеев. Волнуетесь?