Сальса алла путанеска, или Кухня итальянских страстей. Кулинарно-мистическая авантюра. Вторая книга этно-гастрономической трилогии

– И друга у тебя нет, – не то спрашивал, не то утверждал он.

– Закроем тему «моя личная жизнь», – уже немного придя в себя, ответила Зара.

А я наблюдала за ними и понимала, что они действительно могли бы стать очень красивой и чересчур оригинальной парой.

– А вот скажи мне, Настя, откуда ты так много о бесах знаешь? – поинтересовалась Зара, неловко пытаясь увести разговор со скользкой темы. – Она мне сегодня целую лекцию прочитала в туалете.

– Ну, не в туалете, а в душе, – засмеялась я, – а знаю потому, что рассказывала эту историю журналистам из России. Они статью об итальянских праздниках писали, вот я и подготовилась тогда, еще несколько лет назад.

Вечер заканчивался, всей гурьбой мы брели по снежной ночной улице. Наши новые коллеги поселились на нашем же этаже. Мы попрощались и пошли все спать.

А у меня программа на сегодня еще не закончилась, о постели я могла пока только мечтать, хотя ноги уже гудели. Мне обязательно нужно было вывести Вушельку, который так обрадовался, когда меня увидел. На улице было настолько хорошо! Вдалеке слышался звон колокольчиков, который говорил о том, что бродят еще где-то крампусы, но слава Богу, уже очень далеко от нас. Обошли отель вокруг и уже думали возвращаться в комнату, как встретили очень приятного парня в черной простой шапочке и рясе в пол. Я сразу же поняла, что это звонарь с колокольни, только горба у него не было. Как так? Я отчетливо несколько раз видела горб! Вернее горб был, но не там, симпатичный горбик у него был на носу. Мы познакомились, его зовут Грум. Поговорили с ним о Боге и мире, о празднике крампусов, который он не любит. Я не выдержала и, смущаясь, рассказала ему о своей странной галлюцинации. И все разрешилось очень просто: это он так завязывает и прячет шарф под рясу за спиной, чтобы он не цеплялся за колокола. Мы посмеялись, а потом я рассказала ему о Рюбецаль.

– А она тебе что-нибудь напророчила? – поинтересовался звонарь.

– Да, она сказала мне: «Думай о других, девочка, думай. И о тебе Бог подумает», – повторила я ему слово в слово.

– Ну, значит все хорошо будет, если будешь заботиться еще и о других живых существах, – ответил мне дьячок.

– Но там была еще одна компания в ресторане, вот им-то она много чего наговорила! – заволновалась я.

– Каждому свое, – ответил он.

– А что, ее слова нужно принимать всерьез? – немного испуганно спросила я.

– Тут уж личное дело каждого – принимать всерьез ее или нет. Мои и твои слова могут приниматься всерьез или нет. То же самое по поводу слов Рюбецаль: пусть каждый решает для себя сам. А вот Библия – Божье слово, и вот это уже серьезно, – многозначительно ответил маленький святоша.

– А что это за шлернская ведьма такая? И почему именно ей люди верят? – спросила я.

– Рюбецаль живет в Шлернском ущелье в Альпе ди Сьюзи, недалеко от Больцано. Все ее бабки и прабабки тоже колдовали. Думаю, и она предсказывает и колдует, но в каком-то более современном варианте. Я плохо знаком с этим предметом и не задумываюсь, правда это или нет, потому что верю в Бога и в его могущественную защиту и покровительство. Вот это главное для меня, – убежденно произнес Грум. – Заходите как-нибудь с Вушелькой ко мне на колокольню, посмотришь, как там красиво!

– Спасибо тебе огромное, Грум, обязательно! – и мы попрощались.

А вот когда мы расстались со звонарем, пошел снег. Такой мягкий и пушистый! Казалось, что это часть волшебства, которым обязательно должен завершиться День чертей.

В комнате Вушелька принес мне свою любимую игрушку, кабанчика Пумбу, поиграть. Суть игры проста: я должна кидать, а он мне будет его приносить, я должна его отбирать, а потом снова кидать, и так пока топливо не закончится. Это я вымоталась сегодня, а он-то целый день спал, вот и играй теперь с собакой. Лежа в постели, я открыла винный учебник и хотела погрузиться в мир вин… Но сама не поняла, как погрузилась в мир сна.

Приглашение в горы

Отличный день для того, чтобы встать пораньше и наиграться с моим четвероногим другом, который в последнее время совсем заскучал. На работу снова только к 14.00. Нужно обязательно сейчас заставить себя надеть спортивный костюм, на прогулке сделать еще зарядку, а то по утрам от боли во всем теле совершенно не могу пошевелиться. Может, купить каких-нибудь витаминов?

Вушельку не нужно просить дважды, ведь он всегда готов, а команду «ну, что – погуляем?» понимает молниеносно: уже после слова «ну» стоит возле двери. Восемь утра, мы вышли на улицу. За ночь выпало столько снега! Я с разбега прыгнула в свежий искристый сугроб, которых так много прямо возле нашего подъезда. Через несколько секунд за мной полетел мой рыжий комок. Как же хорошо пахнет свежий снег! О, знаю! Свежим бельем! Это запах детства и белых маминых простыней на веревке. Мы с Вушелькой, как два зайца, прыгали по мягким сугробам, валялись и, по-моему, оба смеялись. Мягкий снег таял у меня на лице, и мне было так приятно осознавать, что вот эти маленькие радости для счастья – самое главное.

– Доброе утро, Анастасия, – услышала я в стороне, повернулась своим заснеженным лицом и увидела Филиппа, голубоглазого красавца-шатена со своими тремя детьми и Цезарем.

– Здравствуйте, как настроение у вас сегодня? До дома хорошо вчера добрались? Без столкновений с бесами, надеюсь? – поздоровалась с ним, чистя снег со своей шапки и плеч.

– Да, конечно, все было хорошо, мы детей после ресторана оставили дома, а сами отправились еще по рюмашке пропустить в вашу забегаловку, – оглянулся и скомандовал Цезарю: «Можно».

Цезарь вместе с детьми ломанулся к нам в сугроб. Мы валялись, кидали друг в друга снег, потом начали играть в снежки. Собаки прыгали за ними в сугробы и очень старались сразу выбраться оттуда. Они на лету подъедали мягкий снег, утоляя жажду. Конечно, Цезарю было намного проще, он раз в десять больше Вушельки, но веселились мы все одинаково. Черный ньюфаундленд был отлично тренирован и раз за разом разыгрывал давно отрепетированную серию команд: валит меня в сугроб и держит передними лапами, пока Филипп команду не даст «копать», тогда он меня начинает засыпать снегом, а после команды «искать» быстро откапывает.

К нам присоединился наш повар Маттэо из кухни отеля «Норд», он так радостно смеялся, носил детей на руках и кидал в них снежки. Закапывался сам в снег, а потом пугал ребятню, выпрыгивая оттуда. Решили, что начнем лепить снеговика. И когда общими усилиями он был готов, Маттэо принес из кухни морковку для носа и две оливки для глаз, для «волос» оборвали веточки с куста. Симпатичный получился снеговик, веселый, мы начали фотографироваться с нашей снежной скульптурой. И на фотографиях было невозможно отличить, кто снеговик, а кто его создатели: все белые. Было так здорово! А наших собак мы окрестили снежными барсами, потому что на их шерсти со всех сторон висели подмерзшие снежные сосульки. Чтобы они не замерзли, мы с детьми начали их счищать. Собаки были, как и мы, счастливы. Даже казалось, что они нам подмигивают на радостях. И вдруг посреди радостных визгов, хохота и лая Филипп неожиданно совершенно серьезно сказал:

– Я вспомнил наш вчерашний разговор с Рюбецаль, мне кажется немного странной ее фраза «а вы курите, сколько захотите». Это намек на болезнь или гибель, как думаешь?

Я варежкой смахнула снег с лица и сходу нашлась:

– Может, она имела в виду то, что на твое здоровье это никак не повлияет? Ведь Черчилль как паровоз пыхтел сигарами и пил коньяк, а умер в девяносто один год. А знаешь, почему бы тебе не съездить в Альпе ди Сьюзи и не найти ее? Поговоришь с ней лично, выяснишь, что именно она хотела этим сказать. Заодно прогуляетесь, говорят, там очень красиво – настоящая альпийская деревня. Двух зайцев убьешь: перестанешь постоянно возвращаться мыслями к этой истории и аппетит нагуляете, впечатлений наберетесь.

– Да, ты права: может, действительно нужно съездить и покончить с дурными мыслями. Я тут вчера вечером наводил справки в баре. Оказывается, у нее столько пророчеств сбылось – и о наводнениях, и об ураганах. Ее даже местные политики хотели к себе на работу пригласить, – поделился со мной Филипп.

– И что, она сотрудничала с ними? – поинтересовалась я.

– Нет, что ты! – засмеялся Филипп, – местные рассказывают, что деньги ее совсем не интересуют. Она и ее предсказания могут быть спасением в горах, а могут и возмездием.

– Ого, Рюбецаль, оказывается, горный дух… – неуверенно улыбаясь, протянула я.

– Кстати о горах: скоро собираюсь на восхождение на вершину Монте-Невозо, – сменил тему он. – Хотите со Штеффеном к нам присоединиться?

– А она высокая?

– Да нет, всего-то немногим более трех тысяч метров, но у нас цель не просто наверх попасть, это несложно. С верхней точки мы едем все на горных лыжах вниз по снежной целине. Если бы ты знала, как это здорово, дух захватывает, кажется, вот-вот и взлетишь! – глядя на горы, как будто сам себе говорил Филипп.

– Ого, я, наверное, так не смогу… А собаку ты тоже берешь с собой, Цезарь с вами? – поинтересовалась я.

– Конечно, он всегда со мной, он же пес-спасатель, поэтому ничего не бойся, ты под надежной защитой. А Вушеля своего можешь в рюкзачок посадить и с ним катиться, – с улыбкой предложил Филипп.

– Да, самые умные альпинисты не покоряют горы, а обходят их, так надежнее, – пошутил Маттэо.

– Не слушай его, Настя, ничего нет красивее гор!

– Замечательная идея! Я, пожалуй, соглашусь с вами в марте сходить, как раз контракт в отеле закончится, и закроем сезон таким горнолыжным спуском по снежной целине. О, я уже хочу-хочу-хочу! Прямо вижу себя на лыжах, а Вушельку за спиной. А ты поговори со Штеффеном, может, он вам сейчас компанию составит, он же как раз в Южном Тироле. Все равно ничего не делает, а тут развеется, – вырвалось у меня.

Пока мы так общались и строили планы, дети и собаки сами уже стали снеговиками. Пора прощаться и идти по комнатам сушиться.

Дома я счистила весь снег с Вушеля и, просушив его полотенцем, включила фен. Он лег и почти не двигался, устал парень. Покормив плотно Четвероножку, я зашла в бар выпить капучино и съесть бриошь с вареньем из лесных ягод. Вернувшись в комнату, легла на кровать, на которой уже развалился мой дружок, и открыла учебник по винам.

Время за учебой быстро пролетело, и я начала собираться на работу. Тут вспомнила, что на какой-то странице огромного талмуда «Правил работы в отеле» я видела и рациональное зерно: я могу стирать белье в приотельной прачечной. Собрала сумку с вещичками, чтобы постирать там между делом. Стук в дверь.

– Надеюсь, ты уже проснулась, пора на работу! – кричала за дверью Зоряна.

Я посмотрела на Вушельку (он сладко спал) и сразу же вышла.

– Ой, какая симпатичная снежная баба, – отметила Зара, когда мы проходили мимо шедевра современного искусства.

– Да, всем миром старались сегодня, только это снеговик, мужчина, – ответила я.

Зара обошла вокруг: