Исчезающий: Инициация

Я присел на корточки так, чтобы мне было видно его лицо, после чего взял за руку.

– Ну что ты?

Он заплакал.

– Так, давай сразу отставим слезы, – начал я. – Тебе обидно за случившееся?

Он кивнул головой, утерев нос рукавом.

– Тогда определимся с несколькими моментами? Я пришел сюда не для того, чтобы тебя ругать – это первое. Второе. Если тебя спровоцировали и ты ответил силой, то мы обсудим пути возможных выходов на случай повторения провокаций, чтобы нас снова не вызывали сюда на ковер. Договорились?

Он кивнул головой и обнял меня.

– Я больше так не буду! – сказал он.

Дверь в класс открылась. На его пороге стояла классная руководительница Димы и, судя по искривленному лицу, мама избитого ребенка.

– Вы растите демона! – сквозь зубы процедила мамаша.

Услышав ее голос, Дима сжал свои пальцы на моих плечах.

Я встал во весь рост и окинул взглядом двух барышень. Мамаша имела растрепанный вид. Он намекал на то, что она – законченный невротик. А сальные волосы усиливали ощущение брезгливости. Давали понять, что мамаша совсем о себе забыла.

Глядя на нее, я вспомнил про две крайности: либо девушка за собой следит, но при этом считает мужчин не больше, чем вспомогательным инструментом на пути к красоте, который своим присутствием будет дополнять картинку под названием «успешная женщина», а заодно спонсировать все ее хотелки, либо девушка полностью забывает о своей внешности, а мужчина для нее является вторым ребенком. Только таким, который из-за алкоголизма находится на пороге состояния, в котором он, обделанный, должен лежать под подъездом ровно до ее прихода с работы. Хотя, с другой стороны, все эти крайности являются не больше чем разными мирами. А в каждом мире – свои обычаи.

– Ты хоть что-то скажешь? – обращалась ко мне. – Или так и будешь сидеть над ним, как над девочкой?

Услышав ее слова, мне хотелось начать с колкостей. Но помня, что я, как и мой ребенок, являемся, отчасти, лицом моей первой жены – учителя, имевшего близкие отношения с директором школы, – я остановился в собственном порыве.

Взяв Диму за руку, я проследовал в класс.

– Давайте не будем линчевать всех подряд, – ехидно улыбаясь, говорит я. – А то может случиться так, что на эшафоте окажетесь вы.

– Что ты имеешь в виду? – нервно бросила она. – Что ты несешь вообще?

Ее пренебрежительный тон приближал меня к тому, что я наплюю на все задние мысли, которые меня сдерживали, и своими словами снесу с петель ее хрупкую психику.

– Во-первых на «Вы», – спокойно ответил ей. – А во-вторых, почему когда вы не понимаете, что я сказал, то идиотом оказываюсь я, а не вы?

– Ваш маленький дьявол избил моего ребенка! – закричала она.

– Это мальчики, моя дорогая, и им свойственно мериться силами. Предлагаю прекратить делать из них овощей и внутренне принять тот факт, что драки неизбежны. Попутно объясняя, что не все сводится к рукоприкладству.

– Вы поощряете то, что он избил моего ребенка?! Вы растите будущего преступника!! – еще громче завопила она, после чего снизила тон и угрожающе добавила: – Ну ничего, я так и думала, что отец – писатель и мама-учитель ни на что не способны, в отличие от обычных, пусть и малообразованных людей.

Я решил отбросить в сторону прелюдии, прикинув, что раз уж нас, родителей Димы, воспринимают как людей, тесно граничащих с аморальными личностями, то можно ‘расчехляться’.

– Дети, выходим за дверь! – приказал я. И дождавшись, когда Дима с его ‘жертвой’ покинут класс, немного прокашлявшись, начал: – Значит, слушай сюда, истеричная курица.

– Да как ты… – попыталась было возмутиться мамаша. Но, продолжая, я ей не дал этого сделать:

– Первое: я не собираюсь выслушивать от какой-то неотесанной грязнули то, что я, а уж тем более моя первая жена, точно такие же люди, перед которыми ты систематически раздвигаешь свои ‘жиденькие’ ноги. Второе: никогда не рассуждай о людях. Никогда. Если ты в свое время промахнулась с выбором нормального мужика, и с годами зависла в состоянии не то алкоголички, не то проститутки с трассы, то не нужно на всех вымещать свою обиду на жизнь. Я не психолог, чтобы понимать твои травмы юношества и списывать все на них.

– Как ты смеешь… – покраснев от злобы, прошипела она.

– А чего ты хотела? Ты думала, что я буду терпеть твои провокации? И конечно же ты хочешь, чтобы мой сын терпел провокации твоего ребенка, который копирует твое поведение? Нет, дорогуша. На каждое «привет» есть свое «привет», соответствующее подтексту, – закончив свою мысль, я переключился на классного руководителя: – Моя не разделенная любовь, – сказал ей, положив руку на плечо, – если инцидент исчерпан, то почему наш гештальт все еще не закрыт?

– Андрей Владимирович, я коллега вашей жены, – смущенно произнесла она.

– Моей первой жены! – поправил ее.

Она, слегка улыбнувшись, провела рукой по волосам.

– Да, первой. Но тем не менее, я думаю, что нам не стоит начинать общение.

– Я никуда не спешу. Мы еще слишком молоды для того, чтобы спешить, – сказал и, погладив ее по плечу, открыл классную дверь. – Я пошел.

– Мы не решили вопрос… – донесся голос мамаши.

Не реагируя на ее обрывок мысли, я закрыл дверь.

– Пап! – кричал Дима, бежав ко мне с рюкзаком наперевес.

– А вот и я! – раскинув руки, сказал приближающемуся сыну.

Когда он обнял меня, я снова почувствовал, что нужен кому-то в этой жизни просто потому, что я есть. Потому, что я – это я и не более.

– Кто у меня красавчик? – с легким прищуром спросил его.

– Я-я-я!! – сжав кулаки, прокричал Дима так, словно футбольная команда, за которую он болеет, забила гол.

– Ты его сильно ударил?

– Не очень, – грустным голосом ответил Даня. – Он сказал, что у меня нет папы потому, что он меня не любит.

– Ну ты же знаешь, что я тебя люблю?

– Да, – улыбнулся он.

– Можешь в следующий раз ему сказать, что твой папа единственный, кто смог дать диагноз его маме. Поэтому, пусть будет аккуратен.

Он широко улыбнулся и, прищурившись в ответ, кивнул головой.

– А сегодня мы с красавчиком идем в парк! Посмотрим, на что способны машинки.

Он подпрыгнул от радости и, взяв меня за руку, потянул к выходу.

Сев в машину, я завел мотор и настроил температуру в салоне так, чтобы Дима не простыл. Каждый раз делая это, я понимал, что дело не в прохладе, а в бактериях, от которых нужно чистить кондиционер. Но иногда нет сил на то, чтобы бороться с некоторыми убеждениями из детства, отдавая предпочтение более фундаментальным вещам.