Дракон и Феникс

– Он был в лесу, – вступился за него Ичиро. – Убил затаившихся там лучников, но не сразу понял, что они были не одни.

– Мы подоспели к нему и услышали звуки боя, – добавил Лунсин. – Рин и я выстрелили в ваших противников.

Император сверлил всех троих недовольным взглядом. Рин стоял на колене, опустив голову, и не шевелился.

– Спасибо, – тихо произнес Юньвэнь. – Если бы вы не пришли, нас бы прирезали. Я благодарен вам. Но можно в следующий раз реагировать быстрее, черт возьми?!

На лицах парней появились слабые улыбки.

– Слушаемся, Ваше Величество! – пробасили они почти одновременно.

– Вставай, Рин, – бросил Юньвэнь. – Возвращаемся в лагерь.

Глава 23

Минчжу притихла, вслушиваясь в мелодичные звуки какого-то духового инструмента, что едва доносились до ее покоев сквозь открытые окна. Вторую ночь подряд кто-то играл одну и ту же печальную, но невообразимо прекрасную мелодию. Кроме придворных музыкантов никто в Запретном городе не умел играть на музыкальных инструментах, поэтому Минчжу решила, что эти чарующие звуки создает кто-то новенький. Кто-то, кто совсем недавно обосновался на территории Запретного города. Дерзкий офицер дворцовой стражи или загадочный воин из Летающих драконов?

Девушка отложила вышивку, поднялась и потянулась. Она сидела над рукодельем несколько часов без передышки, отчего все ее тело занемело, а глаза начали слезиться. Минчжу шагнула к окну, вдохнула приятный ночной воздух и снова вслушалась в тихую музыку.

Кажется, что играли рядом с дворцом Юна, но там сейчас не было никого, кроме евнухов и пары служанок. Значит, дворец императрицы? Цюань стало скучно, и она позвала к себе музыкантов? Очень может быть, ведь в последнее время они с Юном не общались. Минчжу было жаль обоих: Цюань мучилась от неразделенной любви, а Юна грызла совесть, что он так и не смог подарить жене ответных чувств.

Именно поэтому Минчжу не говорила Фангу о своих чувствах, и запретила это делать Юну. Девушка знала, что тогда Фанга тоже начнет грызть совесть, и он уже не сможет избавиться от чувства вины перед той, кого отвергнет.

В том, что ее возлюбленный не примет ее чувств, Минчжу была полностью уверена. Сколько она знала Фанга, он все это время любил Цюань, а в Минчжу видел лишь сестру. Было бы глупо признаваться ему в любви и надеяться, что ради нее он забудет ту, что так долго любил.

Дверь в покои отворилась, и внутрь стремительно вошел канцлер Фан. От неожиданности Минчжу вздрогнула и чуть не оступилась, но вовремя оперлась рукой о стену. Тут же закружилась голова, а в глазах заплясали черные пятна.

– Что с тобой? – кинулся к ней отец. – Тебе снова плохо?

– Не беспокойтесь, – помотала рукой Минчжу, придя в себя и отпрянув от стены. – Просто закружилась голова. Я несколько часов сидела над вышивкой.

Отец взглянул на рукоделие на столе и скептически хмыкнул.

– Тебе, правда, тут лучше, чем дома?

Минчжу кивнула. Здесь не только лучше следили за ее здоровьем, но и не упрекали в том, что она родилась такой слабой и немощной. Даже не может принести пользу семье своим замужеством. Мало того, что никто не хотел жениться на девушке из-за ее слабого здоровья, так она еще и смела отклонять предложения тех редких женихов, что все же зачем-то сватались к бледной и больной дочери наместника Фана.

– Здесь я чувствую себя куда лучше, – тихо ответила Минчжу.

– Тогда, может быть, кто-то да заинтересуется тобой. – Отец придирчиво всмотрелся в лицо дочери. – Я гляжу, ты уже не такая бледная и худая, как раньше. Приятно видеть, что ты больше не похожа на ходячий труп.

Минчжу от такой похвалы лишь усмехнулась, но вовремя вспомнила, что перед ней стоит ее отец, а значит, нужно вести себя почтительно.

– Благодарю вас, – смиренно сказала она, слегка склонив голову.

Кажется, отец не заметил ее усмешки. Лесть всегда нравилась ему и, зачастую, кроме нее он больше ничего не замечал.

– Помню, император обещал найти тебе подходящую партию.

Можно подумать, у ее отца больше не было тем для разговора. Они так долго не виделись, а все, что он хотел о ней знать – это готова ли она к замужеству.

– Я поговорю с ним после того, как он вернется с охоты, – не дожидаясь ответа дочери, сказал канцлер Фан. – Я бы поехал с ним и поговорил бы об этом там, но старость мне уже не позволяет совершать столь долгие путешествия верхом.

Минчжу закусила губу, не в силах больше терпеть этот разговор и присутствие отца. Она тихо проследовала обратно к столу и села за вышивку. Ей надо закончить все к следующему дню. На синем шелке почти уже была завершена волчья голова. Оставалось только вышить имя…

– Почему ты молчишь? – недовольно спросил отец.

– А что мне вам сказать?

– Возможно, у тебя есть какие-то пожелания относительно своего будущего мужа, – предположил отец. – По милости Его Величества я теперь канцлер. Второй человек в государстве после императора.

– И императрицы, – добавила Минчжу.

Канцлер Фан фыркнул.

– Императрица не выходит из своих покоев и не общается с императором. Мы намерены искать ему новую жену, которая, в скором времени сможет стать императрицей.

– А как же Цюань? – удивилась Минчжу, оторвавшись от вышивки и взглянув на отца.

– Ее объявят бесплодной и сошлют в монастырь, – без колебаний ответил канцлер Фан.

Он склонил голову на бок, потер седую бороду и неожиданно объявил то, от чего дыхание у Минчжу прервалось:

– Я хочу отправить тебя на отбор невест. Хочу, чтобы следующей императрицей была ты, Минчжу.

Тонкая иголка выпала из рук девушки и покатилась по полу. Минчжу встрепенулась, хотела было кинуться искать иголку, но задела рукавом лоскут ткани с вышивкой, и синий шелк соскользнул со стола и накрыл ее ноги.

– Ты должна приготовиться, – продолжал отец. – Выучить все, что до этого не знала. Я найду для тебя хороших учителей и…

– Нет! – воскликнула девушка.

Слушать отца ей было уже не в силу.

– Что?

– Я сказала «нет»! – четко повторила Минчжу. – Я не стану женой Юна!

– Тебя никто не спрашивает! – рявкнул отец. – Единственной причиной твоего отказа может быть твоя помолвка, но я знаю, что ты ни с кем не помолвлена!

– Причина в том, что Юн – мой друг! Он мне как брат!

– И что? – Отец искренне недоумевал. – Это не помешает вам стать супругами.

Минчжу взвыла. Головокружение снова вернулось к ней, но уже с удвоенной силой. Дышать стало трудно, и девушка в отчаянии схватилась за горло и посмотрела в сторону распахнутого окна.

– Ты меня вообще слушаешь? – еще громче возмутился канцлер Фан. – Не отводи от меня взгляда, когда я с тобой разговариваю!

Терпение девушки лопнуло. Она резко вскочила, подняла шелковый лоскут с вышивкой и опрометью бросилась к двери. Стоящие в коридоре служанки кинулись было за ней, но девушка приказала им оставить ее одну. Приподняв длинную юбку, чтобы не упасть, она бежала изо всех сил и тихо плакала. Ветер обдувал ее мокрые щеки, но от новых слез они снова становились влажными.