Дракон и Феникс

Сегодня какой-то день извинений…

Фанг недовольно фыркнул.

– Я знаю, что она всегда тебе нравилась. Знаю, что, если бы не твое положение, ты бы сделал ей предложение. Я просил у тебя прощение в тот день, когда назначили нашу свадьбу. Просил, когда меня заставили провести с ней первую ночь. Прошу и сейчас.

На лице Фанга не отражалось ровным счетом ничего. Юн никогда не мог понять, что чувствует его друг, хоть они и знали друг друга с детства. И о чувствах Фанга к его будущей жене он узнал лишь накануне свадьбы, да и то от Минчжу.

Минчжу…

Как ее угораздило влюбиться в такого человека? Она точно умрет старой девой, прежде чем Фанг увидит в ней женщину. Надо бы скорее подыскать ей прекрасного мужа, который будет к ней внимателен и добр. Его дорогая подруга не должна страдать из-за неразделенной любви.

– Император не должен просить прощения, – холодно ответил Фанг.

– Я прошу прощения не как император, а как друг, – сказал Юн, двинувшись к выходу из дворца.

Фанг промолчал. Он тихо следовал за Юном, не издавая ни звука и ни шороха. У стен своего дворца император резко повернулся и встретился нос к носу со своим телохранителем.

– Ты все еще ее любишь?

– Она принадлежит вам. Как я могу любить ее? – глядя в глаза Юну, ответил Фанг.

Император усмехнулся.

– Мне порой кажется, что ты действительно сделан из камня. И что ты не способен на любовь. Однако Минчжу считает иначе.

Упомянув имя подруги, Юн взглянул на Фанга, однако ничего в его лице не изменилось. Вздохнув, император махнул рукой и сказал:

– Я спать. Ты тоже отдохни. Впереди у нас сложные дни.

Фанг послушно поклонился и исчез в ночи. Вернувшись в свои покои, Юн позвал евнуха Пана. Все, что он сейчас хотел – это видеть Мей. Выпить приготовленный ею чай, полюбоваться на ее милое личико, подшутить над ней и, возможно, еще раз выпросить тот ужасный массаж…

– Что изволите, Ваше Величество? – спрятав руки в широких рукавах, спросил евнух.

Юн хотел было отдать ему приказ привести Мей, но вдруг перед глазами у него встало мертвое лицо молодого евнуха. Он пришел к императрице с твердым намерением разобраться в этом деле, но их разговор пошел не по той дорожке. В итоге Юн забыл о куда более важном: о поисках убийцы.

Если сейчас он позовет к себе Мей, то снова забудет обо всех своих делах, сосредоточившись только на этой девушке.

Так нельзя.

– Приготовь для меня ванну. И сонный отвар. Мне надо выспаться. Завтра много дел, – сказал Юн.

– Будет сделано, Ваше Величество, – поклонился евнух.

Юн разочарованно опустился на постель. После вчерашнего визита Мей он так хорошо спал. Неужели, помог этот жуткий массаж? Или сама Мей? Почему она запала ему в душу? Почему сердце так и норовит выскочить от каждого ее прикосновения? Почему настроение мгновенно улучшается, стоит ему только ее увидеть? Неужели это то, о чем говорила Минчжу?

Любовь?..

– Прости, Цюань, – прошептал Юн. – Мне жаль, что это оказалась не ты.

Вскоре вернулся евнух со слугами. Юн принял горячую ванну с ароматическими маслами и лепестками роз, а после выпил сонного отвара и лег в постель, молясь, чтобы сегодняшней ночью он тоже выспался. С завтрашнего дня он начнет вести себя как настоящий император, не отвлекаясь ни на что.

Глава 21

На протяжении нескольких недель император совершенно меня не замечал. Он официально включил меня в список своей свиты, и теперь я вместе с остальной толпой слуг везде его сопровождала. Однако с того дня, как Юньвэнь начал подозревать свою жену в убийствах, на меня он больше не взглянул. Каждый вечер и каждое утро я готовила ему чай, приносила его в императорские покои, а Юньвэнь лишь холодно кивал мне и сразу же отпускал. Когда я сопровождала его, находясь вместе с евнухом Паном в первом ряду слуг, Юньвэнь обращался только к евнуху, а меня словно не видел вовсе.

Такая резкая перемена в наших отношениях меня удивляла, поэтому я начала внимательнее следить за императором и заметила, что он стал меньше улыбаться и выглядел теперь более взросло и сосредоточено. Еще я узнала, что он создал специальный отдел, которому поручил заниматься «полнолунными убийствами» – так стали называть серию смертей слуг в Запретном городе. Большую часть времени Юньвэнь проводил в этом отделе, а в остальное время корпел над бумагами, выслушивал жалобы и предложения, разрабатывал экономические реформы, которые наполнят императорскую казну и позволят больше не завесить от богатых чиновников, которые заставляют плясать правителя под их дудку.

Все это я записывала на бумаге и отдавала Чун, которая как-то передавала мои записи принцу Чжу Ди, от которого я еще ни разу не получила ни одного ответа. Я даже начинала сомневаться, на правильный ли адрес отправляются письма, но Чун заверила меня, что письма попадают лично в руки принца. Тогда почему он еще не написал мне ни строчки? А говорил, что не хотел уезжать от меня…

А может, он уже давно прыгает во времени, ища возможность поскорее захватить трон? Глупо было верить его словам о том, что сфера времени ему не нужна. И как я только повелась на такой явный обман?! Теперь сиди здесь, служи императору и думать забудь о возвращении домой!

Эх!..

В который раз я ругала себя за глупую доверчивость, которая обычно мне несвойственна. Я даже родителям так слепо не доверяю, однако стоит объявиться мужчине в моем вкусе, как я сразу же превращаюсь в доверчивую дурочку. Да что же это за проклятие такое?!

Со злостью я стукнула кулаком по полу и тут же взвыла от боли.

– Индюк высокомерный! – зашипела я, с ненавистью думая о принце. – Чтоб тебя в твоем Пекине сто раз перекорежило!

За тонкими станами послышался быстрый топот. Я навострила уши.

Спустя мгновение дверь в комнату открылась и на пороге возникла запыхавшаяся Чун.

– Принц, – прохрипела она, опустившись передо мной на пол. – Принц вернулся!

Я громко ахнула.

– Правда? Он, правда, приехал?

– Да, – часто закивала Чун. – Он в Нанкине. Инкогнито. Хочет видеть вас.

– Ох, блин, – выдохнула я. В комнате ни с того ни с сего стало жарко. – Прямо сейчас?

– Сегодня вечером. В час Кабана.

Это где-то девять часов. За час до комендантского часа. Если я опоздаю хоть на минуту, меня поймают и будут допрашивать. В лучшем случае выгонят из дворца, а о худшем я даже думать не хочу. Тут такая чертовщина порой творится…

– Я надеюсь, это не займет много времени, – пробубнила я, нервно заламывая пальцы.

Чун накрыла мои руки своими и, заглянув в глаза, с улыбкой сказала:

– Даже если встреча затянется, Его Высочество не будет вами рисковать. Вы даже представить себе не можете, насколько вы для него ценны.

Я скептически посмотрела на девушку.

Я ли для него ценна? Или мои знания и навыки?

Улыбнувшись Чун, которая за это короткое время стала мне еще ближе, я подвинула к себе чайные принадлежности и начала практиковаться в приготовлении чая. Это монотонное занятие успокаивало и приводило в порядок мысли и чувства. Вкус моего чая становился все лучше и лучше, и мне хотелось довести этот навык до совершенства. Все равно мне тут практически нечего делать. Особенно в дни, когда император не выходил из своих покоев, занимаясь политическими делами.