Я не стал перебинтовывать голову, а купил себе маскарадную маску с большим клювом. Мне показалось, что в ней я буду выглядеть повеселее, да и Сэндлера не узнают в лицо.
До Лондона меня подбросили попутные телеги, хотя остаток пути всё же пришлось добить на своих двоих.
Но Лондон меня ужаснул – то и дело по пустым улицам двигались безликие и недлинные траурные процессии, или санитары тащили мёртвых на носилках без всяких ритуальных излишеств.
Казалось, у лондонцев не было других дел, кроме как хоронить умерших или сидеть по домам.
Люди носили маски и укутывались в нелепые одежды, а страх и печаль поглотили-таки большой город.
Но я грустить не собирался.
Я снял за бесценок комнату в трактире «Пьяный британец» – из-за эпидемии цены на жильё на порядок упали – и первым делом отправился искать место для ключа.
Мне нужно было где-то спрятать артефакт до того момента, как Якоб Гроот сможет достать его, но в течение четырёх столетий его никто не должен был найти. Задача не самая простая, скажу я вам.
Куда бы вы спрятали артефакт на моём месте? Ведь за четыре сотни лет Лондон перестраивали, достраивали, отстраивали и надстраивали огромное количество раз.
Я не нашёл лучшего решения, чем спрятать свой трофей на новом кладбище. Конечно, был риск, что оно не сохранится до моего возвращения, но другая идея ко мне так и не пришла.
Я дождался, когда по улице пойдёт очередная похоронная процессия и присоединился к ней.
Мы пришли на Банхилл к уже вырытой глубокой яме.
Хоронили какую-то богатую даму – резной и позолоченный гроб был заколочен и усопшую было не рассмотреть.
Я встал рядом со священником и склонил голову, как это принято делать на таких скорбных мероприятиях.
Святой отец читал молитву, а я думал как мне влезть в дом Сэндлеров, чтобы толстожопая хозяйка не помешала моему возвращению в ресторан.
Но мысли мои прервались, потому что я услышал знакомое имя – я не ожидал его услышать на Банхилле, потому что оно было еврейским. Как вы думаете, кого хоронили?
Да-да, вы угадали, надеюсь, – эту богатую даму, которую зарыли в землю на моих глазах, звали миссис Сэндлер.
По всей видимости, она даже сменила веру на христианскую, чтобы быть ближе к титульной нации и насладиться прелестями богатой жизни в полной мере. Но наслаждение у жены Сэндлера получилось недолгим, хоть и богатым.
Всё-таки бывает на свете справедливость! Я порадовался, что жуткие гнойные язвы с лихорадкой и мучительным концом достались не доброму и отважному гееру Стейвесанту, а этой мерзкой стерве. Жаль, что её приятелю виконту не удалось дожить – он бы разделил мои чувства перед тем, как я проткнул бы его своей шпагой в смертельной схватке.
Кому достались деньги Сэндлера после кончины его жены, я не знаю. Может, его детям, если они выжили, но на похоронах их не было. А может, ему самому?
Я решил спрятать ключ в могиле миссис Сэндлер, а мой милый Kewpie не протестовал в тот чудесный день.
Могильщики засыпали гроб землёй, и немногочисленные провожающие в последний путь люди разошлись по домам.
– До завтра! – сказали они друг другу напоследок.
Вероятно, они ходили хоронить каждый день, как на работу. А может, это и была их работа?
Могильщики выпили джина за упокой души миссис Сэндлер и ушли обедать.
А я воспользовался удобным моментом, взял лопату, вырыл ямку где-то в градус глубиной, и зарыл ключ.
«Если мымре поставят памятник, то ключ, скорее всего, дождётся Гроота», – думал я.
Рядом стояли модные каменные памятники в виде гробов каких-то вельмож, или аристократов, или богатых купцов. Я постарался запомнить их, чтобы в будущем найти это место.
Сложности не было – одного звали мистер Хайд, другого Уилсон, третьего – Йорк. Я запомнил по начальным буквам, из которых можно выложить короткое, но крепкое и задорное слово.
На обратном пути я зашёл к дому Сэндлеров, чтобы узнать, как я смогу в него попасть, когда настанет тот самый день.
Дверь была заперта, и я постучал по ней своей рукой.
– Хто тама? – спросил меня старческий голос.
– Я хочу видеть миссис Сэндлер, – сказал я.
– Эта драная сучка давно съехала! Убирайся, морда! Я всё равно не открою!
Все мы съедем когда-нибудь, скажу я вам.
Я побрёл в гостиницу, чтобы поразмыслить над кружкой пива.
Но пока я думал и пил своё пятое пиво, кому-то срочно понадобился доктор.
– Зови доктора! Кэмерон свалился! – завопила горничная со второго этажа.
– Эка чудо! – сказал бармен. – Всё равно сдохнет! Зачем доктора напрасно беспокоить?!
– Не твоё дело! Доктор с нами всегда делится! Кэмерон раскошелится по полной!
Я захмелел и почему-то решил, что я – доктор и мне не страшно. Мне казалось, что даже если Сэндлера прихватит чума, то он не успеет откинуть свои копыта до того, как я вернусь в ресторан к Патриции. Сейчас я понимаю, что рисковал, но тогда я хотел лишь как-то развлечься после выпитого пива.
Я встал, надел свою маску с клювом и вышел на середину зала.
– Я доктор! Я лечу людей! – сказал я. – Где больной? Дам третью часть!
Бармен посмотрел на меня, ухмыльнулся и указал на лестницу.
Я поднялся наверх, а служанка проводила меня в комнату к больному, но сама осталась у двери.
Молодой мужчина лежал на кровати под одеялом, потел и стонал. Его лицо было покрыто красными язвами и потеряло всякую привлекательность.
Я представился доктором Момом.
– Доктор, помогите! – выдавил мужчина. – Я хорошо заплачу!
– Деньги вперёд! – сказал я.
Больной достал кошелёк и протянул мне. Я побоялся взять его в руки, хоть и был в перчатках.