Вкус утекающей воды

Но отказать женщине, которая говорит, что я хочу от тебя дочку?! Это что-то просто разрушить в этом мире.

А дети? Мы с женой сначала родили двух детей и только потом начали принимать алкоголь. За предыдущие поколения мы сказать не можем, а за себя вполне – урона генофонду нации мы своими вредными привычками не нанесли. Простой принцип, как в пьющей стране рожать здоровых детей. И что получится сейчас, если я начну осеменять молоденьких девиц?

Конечно, в природе у птиц существуют специальные механизмы перемешивания генотипа разных поколений. Это приводит к укреплению генофонда, что в свою очередь ведёт к разнообразию мутаций. А что, мутации – это здорово? По Дарвину – да.

Как это происходит? Вот сидит старый матёрый глухарь на току. Почему матёрый? Да потому что, если его подстрелить, у него голова в котелок не помещается. В ведре нужно варить. Так вот. Сидит такой на току, неподстреленный, и ещё не сваренный по частям в котелке, и токует. Перетоковал всех и потом, поправу, кроет молоденьких курочек. А тем, кто не дорос пока до него, достаются старушки-несушки. С точки зрения птичьей физиологии никакой разницы в получении удовольствия нет. Но с эстетической птичьей точки зрения топтать симпатичных, видимо, приятнее. А Люба очень симпатичная. Проблема в одном – глухарь не пьёт алкоголь. Поэтому и токует до конца, пока конец не отвалится. А может прав Профессор про две семьи: до сорока и после сорока? По возрастным условиям задачи я ещё могу претендовать на упругие сиськи. Кстати, как у нас с ними обстоят дела?

Но проверить их на ощупь я не успел. С танцевальной поляны неслось невообразимое. Это было сумасшествие. Или я? Или они? На свадьбах так часто бывает: всеобщее помешательство на фоне всеобщей эйфории – какие мы все здесь прекрасные собрались.

Я забыл про Любу.

Просто её бросил, а сам устремился на поляну.

Предрассветные остатки свадьбы, сцепившись согнутыми в локтях руками, образовали две цепочки. Как будто собрались играть в Али-бабу. И эти цепочки, расположенные напротив друг друга, синхронно подкидывали вверх то левую, то правую ноги и вытанцовывали танец, похожий на канкан. В танцах я не разбираюсь. Возможно, это была кадриль. По тому как, для ихнего канкана – взмах ноги был не тот. Да и состав танцующих… Молодёжь, бабки, детки и их родители соединились вместе в этом безумном приплясе. Мелодию задавал баян, может, два баяна, а может, и гармонь в кустах. Количество и разновидности кнопочно-пневматических музыкальных инструментов, присутствующих на свадьбе, я засветло не сосчитал. Но аккорды, которые выдаёт левая рука, раздувая меха, не похожи вообще ни на что. Это может быть совсем и не музыка, это – баян! Но сейчас эти резко обрывающиеся звуки задавали ритм для танцующих. Все, кто не мог принять участия во всеобщем сближении двух волн, по причине яств и алкоголя, ненароком провалившимися в ноги, отбивали ритм ложками, ладошками и другими ударно-подручными инструментами. Но пели все! Пели что-то до боли знакомое, но темп был настолько ускорен по сравнению с оригиналом, что я не сразу смог понять, о чем это они тут поют.

… А я курю,

А ты конфетки ешь.

И светят фонари давно

Я не мог устоять в стороне.

Когда шеренги танцующих в очередной раз разошлись. Я высмотрел Васильича и бросился на разрыв цепочки («Али-Баба. На что слуга?»).

Слева от Васильича танцевал бородатый мужик («Зачиняем рукава»).

А справа женщина («На какие бока?»).

Из вредности я решил разъединить Кукушкина с его Фурией: а зачем он меня с ней за целый вечер ни разу не познакомил («На пятые, десятые нам Андрюшку сюда!»)

Женщина оказалась миловидной («Эх, неужели наши дети и внуки забудут эти слова?!»).

Я пропустил свои руки в их руки, согнул локти, и попытался поймать темп выкидывания ног («Я против наций, религий и войн, но как быть с Али-Бабой?»).

Ты говоришь, что у тебя

по географии трояк,

Я почувствовал, с каким воодушевлением мои соседи пропели эти строки.

А мне на это просто наплевать.

Ты говоришь, из-за тебя

Там кто-то получил синяк-

От такого смешения стилей, жанров и поколений я трезвел быстрее рассвета.

Многозначительно молчу,

И дальше мы идём гулять.

Танцевать в таком ритме со связанными руками было достаточно сложно. Но когда дошло дело до припева, обе цепочки людей взметнули руки вверх и заорали:

– Эээ-эй, Восьмикласница-ааа!

– Эээ-эй, Восьмикласни-ца-ца-цааа!

Да. Превратив почти лирическую песню в танцевальную, попадаловцы и припев переделали. Вместо заунывного Цоевского «Мм-м-м-м», они так задорно орали: «Ээй», что хотелось нацепить рубашку, и застегнутся на самую верхнюю пуговку. А потом дождаться припева. И! Разорвать все, выпустить что-то из груди на свободу и снова в припев.

Мамина помада,

Сапоги старшей сестры,

В удаляющейся от нас противоположной шеренге танцующе-поющих я разглядел Швиндлермана, Конана и директора лесхоза.

Нелегко с тобой,

А ты гордишься мной.

Когда цепочки снова стали сходиться, на правом фланге от меня я заметил вытанцовывающего Профессора. Он был ошарашен реалити-шоу не меньше моего. Ему явно было трудно задирать ноги в таком ритме, но он держался молодцом.

Ты любишь своих кукол

И воздушные шары,

На левом фланге невозмутимо дёргал ногами мой друг Михаил. И вся Бригада Бывших Алкоголиков с лесопилки, в стельку пьяных – сегодня можно! Я почувствовал всеобщее настроение: все были в предвкушении припева, чтобы снова заорать желанное: «Эээй! Восьмиклассница-а-а-а!». И в этот момент я вспомнил про Кукушкинское право на Песню. Вот оно, какое бывает…

Но в десять ровно

Мама ждёт тебя домой.

Но не тут-то было. После очередного припева песня не закончилась. Вечно молодой рокер не знал, что делать дальше с Восьмиклассницей. А Попадаловцы знали. И присочинили без задева ещё два куплета. Слова я не запомнил, но концовка все равно осталась жизнеутверждающей:

Эээ-эй! Восьмиклассница!

Ааа-аа-аа…

Ааа-аа-аа…

«Все-таки Попадаловцы, – решил я, – не сумасшедшие. А ПРОСТОСУМАСШЕДШИЕ!!!»

***

Интересно?

А какая музыка играет в раю: Моцарт или Курт Кобейн?