Запах теней

И, в конце концов, в происходящем есть свои плюсы. Пока они не совсем понятны для неё, но ясно одно – девочка менялась. Присутствие рядом нечто большего, нечто сильного и светлого неизменно влекло к внутренним переменам. Алиса, хоть и оставалась всё той же синеглазой девчонкой, всё же чувствовала некое перерождение.

Ко всему прочему, девочке было приятно общаться с Митой. Вот только она так и не смогла запомнить её лица. Каждый раз, пробуждаясь от обморочного состояния, девочке казалось, что на неё смотрит совсем другая Мита. Нет, конечно, она не сомневалась – перед ней действительно Мита, только почему её лицо кажется иным? Её лицо совсем другое! Свет выступала в новом обличии, в новой форме. Но, зачем?

В комнату вошла мама. Она присела рядом с дочкой и обняла её.

– Как ты себя чувствуешь? – стандартный и ставший в последние дни весьма привычным вопрос немного раздражал.

– Хорошо, мама! – ответила Алиса и вновь ощутила присутствие сзади. Благородная Свет никогда не вмешивалась в разговор, не влезала на место хозяйки, хотя ей вполне под силу вытолкнуть Алису и занять её место, и вообще держалась в стороне, стараясь, лишний раз, не выдавать своё присутствие. Правда, как бы она ни пряталась, как бы ни закрывалась в дальних углах сознания девочки, Алиса чувствовала её. Девочка была не из тех обычных носителей, которых приходилось видеть Свет. Она была необычной, особенной. И эту удивительную особенность Мита изо всех сил старалась сохранить, чтобы не дай бог не нарушить, не сломать хрупкий распустившийся цветок её счастья, её спасения.

– Ты какая-то серьёзная стала. Ни с кем не разговариваешь. Ходишь, бродишь по квартире целыми днями. Я же волнуюсь за тебя. А, зайка! – Мама погладила дочку по голове и прижала крепче. – Больше молчишь. Раньше весёлая была – улыбалась постоянно, а сейчас на тебе лица нет. Ты уверена, что чувствуешь себя нормально?

– Да, мама, – Алиса не взглянула на маму, но ответила ласково, правда в её словах отсутствовала жизнь. Так отвечает чем-то очень занятый и с головой поглощённый в дело человек, который позже не сможет ответить на вопрос «о чём же таком его тогда спрашивали».

– И гулять не ходишь. Уже почти неделю дома, а на улицу так и не выходила. Так же нельзя, Алиса… – на лице матери читалось неприкрытое беспокойство, – … Что с тобой, милая?

– Всё хорошо, мама, – девочка уставилась в телевизор и, казалось, была отключена от окружающего мира. В этот момент она больше напоминала своего отца, который за время разговора матери и дочки ни разу не проявил хоть какой-нибудь заинтересованности, а только неподвижно сидел с жёстким взглядом человека, увидевшего летающую тарелку, и не издавал ни звука.

– О чём ты думаешь, Лиса? – не унималась мама.

– Ни о чём, – пустыми словами и всё также непринуждённо ответила девочка.

– Милая, – вздохнула мама, прижала изо всех сил и поцеловала, – я тебя люблю, доченька моя!

Посидев рядом ещё минуту, мама поднялась с дивана и вышла из комнаты. Сердце женщины наполнялось тихой болью – сгусток переживаний крепко окутал цепкими ниточками страха за родное дитя. Не получив никаких ответов и не найдя нужных оправданий, хоть как-то объясняющих поведение ребёнка, мама ушла ни с чем. Откуда было знать обеспокоенной женщине, что тысячи чужих жизней ураганом пронёсшихся сквозь сетку разума маленькой девочки, навсегда изменили не только самого ребёнка, но и её судьбу. Алиса стала другой, она никогда не будет тем ребёнком, который мог иногда покривляться перед зеркалом, полечить любимых кукол, на время ощутив себя самым лучшим доктором в мире, повизжать с подружками, раскачивая до небес качели во дворе, наконец, той ласковой дочкой, которая могла иногда вечером лечь рядом с мамой и, обняв маленькими ручонками родного человека, ласково прошептать: «Мама, я тебя люблю».

В один миг Алиса стала не просто взрослой, она обрела мудрость. Глубокий ум, вся история поколений, множество линий жизни, словно губка, впитал её мозг. Девочка обрела часть мира, а он в свою очередь крепко зацепился в её голове и стремительно растворялся в ней. Всё, что за годы существования накопила в себе Свет, горячим ливнем окатило девочку и полностью впиталось в детское тело.

Сейчас Алиса одновременно присутствовала в двух мирах: разделяя пространство с Митой, в собственной голове и в реальном материальном мире, в котором у неё есть родные и близкие люди. Будто у неё раздвоение души. Жить в двух совершенно разных мирах – как это? А разве все люди на земле живут иначе? Разве они не находятся одновременно в двух разных мирах: в собственном сознании и реальном мире? Разве не так?

Очень может быть, но с Алисой совсем другая ситуация. Отнюдь, не похожая ни на что. Довольно-таки странное чувство – иметь две души. Ужасно странное.

– Ты не можешь? – всё же не стерпела любопытная Мита и вышла из укрытия.

– Что? Что не могу? – спросила Миту про себя Алиса.

– Не можешь взять это? – Свет с пристальным вниманием изучала девочку. Ей хотелось верить, что она до конца понимает поведение подружки.

– Могу, – Алиса заранее знала, что спросит Мита, но всё равно делала непонимающий вид. Свет ещё не успевала произнести слова, как они сами по себе возникали в голове девочки, легко и непринуждённо, будто так должно быть, будто это её собственные мысли. Вводить в известность о вдруг откуда не возьмись появившейся способности Алиса не хотела. И не потому, что ей так хотелось – просто так было необходимо, так было запланировано.

«Тебе тяжело?» – спросили мысли.

– Тебе тяжело? – спросила Мита. В её голосе девочка услышала печаль и что-то ещё. Возможно страх или Свет действительно безумно переживает за неё. В любом случае новая Алиса ощущала всё иначе. Каждое слова или фраза произнесённая человеком тут же материализовывались в её голове в некий концентрированный пучок чувств и эмоций, обретала не только смысл, но и силу. Девочка и подумать не могла, что любое слово может иметь цвет. И каждое понятие имеет свой ни на что не похожий цвет, свою несущую величину. Выражение «сила слова» теперь в буквальном смысле для ребёнка обрело действительный весомый смысл.

Слова возникали в голове, а после произнесения Митой в слух, тут же вспыхивали букетом переплетающихся в круговороте цветов, где всякий оттенок принадлежал к своей собственной частичке человеческих эмоций и чувств.

– А как ты думаешь?

«Я думаю: тяжело»

– Я думаю: тяжело, – беспокоилась Свет, – я …

«…могу тебе помочь…»

– Нет, – перебила её Алиса, – мне легко. – Она повернулась к Мите и улыбнулась, что случалось крайне редко – может быть всего пару раз. Когда-то, не так давно, девочка улыбалась чаще, гораздо чаще. Сейчас уже не то время, и его не вернёшь. Никогда.

Алиса смотрела на Миту, нежные черты лица по-прежнему сохраняли девственное начало детской красоты, но вот глаза… Глаза навсегда заволокла пелена грусти. Накопленная веками великая сила легла на хрупкие детские плечи и безвозвратно уничтожила сказочный мир, безропотно обитающий в голове любого ребёнка. Мир, в который каждый из нас верил, в котором каждый из нас, хоть и не по-настоящему, жил, о котором мы всегда мечтали в том далёком прошлом, когда жизнь казалась беззаботной и сказочно красивой.

Энергия, поселившаяся в девочке, начисто лишила её детства.

– Поверь мне, Мита, мне легко, как никогда! Я никогда не чувствовала себя лучше. Я никогда не чувствовала себя такой свободной!

Ложь. Наглая ложь. Зачем она лжёт себе? Какая может быть свобода, когда на тебя накинули тяжёлое ярмо, и тебе приходится нести его? Какая может быть свобода, когда ты не принадлежишь себе полностью, когда твоё тело разделено на двоих? Какая может быть свобода, когда ты чувствуешь своё неизменное предназначение, но не знаешь что это? Какая может быть свобода, когда на тебе великая ответственность?

Она лжёт сама себе! Но так нужно, и Алиса уверена в этом. То, что она так легко назвала свободой – ни что иное, как переполняющая её безграничная энергия.

– Я могу тебе помочь, – прошептала Свет. Она не могла прочитать мысли девочки, не могла ощутить её эмоции, и это пугало Свет, – я…

– Я знаю, – вновь перебила Миту девочка. – Поверь мне – я справлюсь сама.

«Ты уверена…»

– Да, я уверена, – опередила Алиса, и Мита переменилась в лице.

«…как? …она…может…»

– Да, я могу, – твёрдым голосом произнесла девочка, – я могу взять это. Я могу.

***

Дима ждал её. День за днём проходил за школьной партой. Друзья мальчишки, учёба и ещё раз учёба, яркие впечатления после насыщенного трудового дня в учебном заведении. И всё бы ничего, если бы ни отсутствие Алисы. Сколько он не видел её – сказать трудно. Где-то около месяца или больше.

Он прекрасно помнил: с чего всё началось. Помнил, как Алиса неожиданно для всех потеряла сознание на собственном празднике. Как её увезла «скорая». Сказать, что Дима переживал, значит не сказать ничего. Он просто не находил себе места, особенно первые три дня пока подружка находилась без сознания, в коме. Первый день мальчик даже не мог уснуть, долго крутился в кровати и всё думал о случившемся. Но потом, когда родители Алисы сообщили Диминым родителям, что девочка очнулась и идёт на поправку, он немного успокоился. Хотел придти к ней, но её родители почему-то были против.

Этот момент изрядно обижал парня, но деваться было некуда и приходилось просто ждать. Дни проходили, а Алиса всё не появлялась. Только её родители изредка, примерно раз в три дня, сообщали о здоровье девочки.

«Всё хорошо»… «Алиса дома»… «Она скоро придёт в школу»… «У неё всё отлично» и так далее. Но для Димы таких утвердительных обещаний было мало – он хотел видеть Алису.

В эти безумно долгие дни он навсегда усвоил одно – он не может без неё. Ему не хватает синих глаз, не хватает её улыбки – он по-настоящему влюблён. И, может быть, необходим был именно такой поворот событий, чтобы он осознал для себя, что испытывает к подружке несколько иные чувства, чем просто дружба. Конечно, у них всегда были совсем другие чувства друг к другу, нежели у детей их возраста. Они всегда с трепетом относились друг другу. Но сейчас внутри мальчика зарождалось совсем иное чувство, которое нельзя выразить словами, невозможно представить. Его можно только испытать, а объяснить – на вряд ли. Это чувство – любовь.

Он ждал Алису. Приходил на то место, где они всегда встречались, у окна, но девочки там не было. Он знал: она давно уже дома, но почему с ней нельзя встречаться? Больной вопрос, который не давал покоя растревоженному подростковому сердцу.

Неожиданно для себя он вдруг осознал, что сегодня меньше всего ожидал увидеть её. Алиса стояла на том самом месте, где с самого начала учебного процесса они встречались практически каждый день. Он же, в свою очередь, направлялся совсем в другое место, забыв на миг о гнетущих переживаниях и погрузив себя в, заманчивые раздумья о предстоящих каникулах. Дима направил отсутствующий взгляд в её сторону и сначала даже не понял – кого перед собой видит.

– Привет, – улыбнулась девочка, и заметив замешательство друга, добавила, – привет, Дима!

– А…Алиса!? – только и смог пробубнить от удивления он.

– Да, – будто соглашаясь с исключительностью сложившейся ситуации, ответила девочка.