Запах теней

Но женщина не могла остановить выплеснувшуюся наружу бурю, она рыдала. И всё-таки хоть как-то сдерживая извержения собственного вулкана боли, плач был слегка сдавлен и не оглушал присутствующих звуками, которые, в принципе, вполне могли быть уместны. Немного погодя, она успокоилась – нарыв лопнул и стало легче. Улыбка окрасила лицо молодой женщины, она на глазах помолодела, а её черты удивительным образом смягчились – напряжение отпустило.

– Что нового дома? – попыталась прервать затянувшуюся неловкую паузу девочка. – Сколько меня не было?

– Три дня, – спокойно ответил отец, и по его лицу пробежало лёгкое беспокойство, – целых три дня. Дома ничего – всё как обычно, только вот Силка тебя заждалась…

«Кто такая Силка»?

Отец улыбнулся, по-видимому, в данном случае ему удалось сменить тему на более подходящую, потому что мама с радостью подхватила, перебивая его ярким, на её взгляд, рассказом:

– Да, да. Она вчера… – спешила передать мать, – … уселась на твою подушку… и сидит, как будто всегда это делала!

«Уже лучше – речь о домашнем животном»

Наверняка, вчера это происшествие не вызвало у них никаких положительных эмоций, скорее наоборот – только расковыряло больную рану, напомнив о трагедии. А сейчас, они с улыбками смотрят на свою дочь, и непредвиденное потрясение медленно уходит в прошлое, оставляя переживания и ночи без сна далеко позади.

– Она тебя ждёт, – продолжил папа, – вот, животное, а ведь чувствует… понимает.

– Я подошла к ней, а она «мяу» «мяу». Представляешь!

«Понятно – речь о кошке»

– Заговорила, – усмехнулся отец. Девочка недоумевающим взглядом смотрела на родителей, пытаясь до конца понять, в чём тут прелесть, вызывающая восхищения. Видимо потупившийся вид обнажил её колебания – папа смутился и спросил:

– Ты что, Алиса?

– Что? – она поняла, что выдаёт своё неведение. Но, в конце концов, её организм только что испытал сильнейший шок – она пролежала в коме три дня. Может она вести себя неестественно? Конечно, может. Более того, провалы в памяти – родные братья таких вот происшествий. Немного и как всегда потупит первые дней десять, а потом жизнь войдёт в привычное русло. Такое пройти не впервой – она, так сказать, ветеран преодоления подобных ситуаций, и частые расспросы у будущих родителей ничуть не смущали, напротив – зажигали некий азарт. Это как игра «угадайка», только вопросы задают не тебе, а ты задаёшь их себе и аккуратно без лишних глупостей находишь ответ.

– Сидит и мяукает! – непонятно чему удивлялась мама.

– Алиса. Ты как себя чувствуешь, доченька? – папа выглядел взволнованным.

– Да, всё нормально, па! – воскликнула девочка, – просто в голове кавардак, мысли в кучу. Не могу ничего понять.

Иногда, в подобных ситуациях стойкость выносить собственное незнание куда-то пропадала, и ей нестерпимо хотелось всё выложить как есть – мол, вот я очнулась и я ни черта не помню (не знаю), поэтому будьте добры всё рассказать поподробнее и побыстрее, со всеми нюансами. Только Свет никогда не прибегала к таким откровениям, поскольку что-то человеческое в ней всё же присутствовало – обитающая в ней совесть напоминала о себе. К тому же, у неё была душа. Лучистая составляющая энергия – и есть её внутреннее начало, её сознание.

– Ничего не болит? – теперь встревожилась мама.

– Тебе, может, поспать надо? Вид у тебя не очень, Алиса, – волновался отец.

– Нет, нет, – нетерпеливо старалась успокоить родителей девочка, – просто в голове муть. Я плохо соображаю – о чём речь.

– Ничего, милая, ты поправишься, и скоро пойдём домой, – ласково сказала мама и погладила дочку по щеке.

– Наша Силка никогда не мяукает, она же молчунья, королева безмолвия, – снова и достаточно лихо перешёл на более приятную тему папа, – Ты что, Лиска? Забыла?

– Ну, да, – спокойно ответила Свет, – из головы как-то вылетело. Не могу с мыслями собраться.

– И мы тут ещё тебя донимаем, не даём покоя. Тебе отдыхать нужно, а не слушать нас. Надоедаем тебе, – серьёзно заговорила мама. – Главное, что с тобой всё в порядке, а то мы с папой себе места не находили. Бабушке вообще плохо было, сейчас вроде бы ничего – полегчало. Она придёт попозже – мы звонили ей.

– Мы не будем долго с тобой – врач запретила. Нас пустили на двадцать минут, и добавили: никаких тебе встрясок. А мы пришли тут и… – отец покосился на мать, – …тревожим тебя своими слезами.

– Папочка, – засмеялась девочка, – ну что ты так!

– Он не может без этого, – рассердилась мама.

– Я же пошутил…

Сознание натянулось словно тугая резина, исказилось как в объективе видеокамеры, свет слегка померк, а картинка палаты чуть-чуть отдалилась. Сложилось впечатление, что глаза проваливаются в голову, погружаются всё глубже и глубже. Душу будто вдавило внутрь, словно чья-то рука схватила девочку и потащила в себя. Это как провал в собственный внутренний мир, не поддающийся никакому объяснению. И прежде чем Свет смогла сообразить в чём тут дело, зрительная картинка уже достаточно сильно скривилась, напоминая зрелище сквозь огромную лупу, немного стемнело вокруг, а сзади послышался знакомый и в то же время жутко пугающий голос:

– Кто ты?

Свет оглянулась – достаточно необычное и жуткое ощущение поворачиваться внутри «себя». В глазах с ошеломительной быстротой пробегают тысячи картинок – множество эпизодов чужой памяти; вдруг, неожиданно вспыхивают и проносятся, напоминая о неприятной действительности. Секундный миг поворота превратился в долгий и изнуряющий промежуток испытания. Казалось, тело девочки потребовало от бесцеремонно ворвавшегося в чужую плоть неприятеля хоть каких-то объяснений происходящего, принуждая пройти каждую тропинку истории жизни своего носителя. Оно жестоко и упорно сопротивлялось, и впервые за всё мучительное и безумно долгое существование Свет почувствовала силу противодействия, с которой никогда прежде ей не приходилось сталкиваться. В этот безмолвный момент стремительного натиска Свет поняла всё, и с нарастающим странным чувством детской радости вперемешку с нелепым удивлением к душе подкрался страх.

«Как такое возможно? Быть этого не может!?»

Тысячи-тысячи лет абсолютной власти над любым носителем, столько же бесполезных вызывающих только глупое и обидное разочарование попыток найти и установить контакт с душой несущего безжалостно наброшенное бремя, и вот…

«Неужели этот момент наступил? Неужели носитель здесь?»

Но, миг секундной радости неприятным щекотанием внутри перечеркнул навалившийся страх. И что дальше? Что, если девочка сильнее её? Что будет с ней – со Светом? Ответ не заставил себя ждать – пришёл сам собой. Мимолётная слабость, перешедшая в такой же непродолжительный выстрел испуга, тут же исчезли. Она – Свет, она – энергия и, в то же время, она не принадлежит себе, поэтому ей совершенно нечего бояться. В конце концов, она не сама сюда пришла, не по собственной воли ворвалась в чужую жизнь.

«Этого не может быть!?»

Преодолев нелепые действия человеческого сознания вытолкнуть чужака из собственного внутреннего мира, Свет оглянулась: перед ней стояла девочка. Приятные миловидные черты усталого лица в данной ситуации придавали ребёнку особую строгость. Девочка не только не мешала своим присутствием, напротив – притягивала, будто в волшебстве своём завораживала Свет какой-то внутренней силой.

«Этого не может быть!?»

– Кто ты? – легко, но всё же достаточно требовательно спросила девочка.

Глупо, конечно, но Свет молчала. Она с изумлением рассматривала собственного носителя и, наверное, знакомилась с новым обликом не в зеркале. Поток безумной и живой информации кружился вокруг, и в этот миг Свет неожиданно для себя подумала: «Интересно, а как на самом деле выгляжу я?»

Никогда она не задавалась этим вопросом, никогда прежде он не возникал в её голове. И сейчас этот простой и в то же время вполне не уместный вопрос просто взорвал её сознание. Почему она ранее не спрашивала себя об этом? Почему этот вопрос возник именно сейчас? Миллион «почему» секундным отрезком времени проскользнул в голове и болью несбыточных надежд и желаний проткнул истерзанную веками чужой жизни душу.

– Кто ты? – снова с удивительной лёгкостью и твёрдым натиском спросила девочка.

– Я… – начала было Свет, но тут же осеклась. И правда, кто она? Внутри себя она в тайне только могла догадываться, кто она есть, но как объяснить собственную сущность другому, когда до конца не понимаешь сама кто ты есть на самом деле? Все эти годы Свет только ощущала своё «я», и то мимолётное озарение возникало только в непродолжительный отрезок времени раз в год; а никаких конкретных ответов о своём происхождении или предназначении так и не нашла. Она с радостью, пускай и не по собственной воли, погружала себя в чужую жизнь, забывая тем самым мучительно горькие безответные вопросы.

Девочка с ожидающей требовательностью стояла напротив, а Свет с восхищением разглядывала её.

– Кто ты? – вновь потребовала Алиса, в какой-то миг осеклась и огляделась по сторонам. Строгость и настойчивость сменило лёгкое изумление, и девочка спросила, ни на секунду не изменяя требовательный тон, – Где я?

Она могла задать тысячи вопросов, могла сколь угодно пытаться разглядеть вокруг себя дурманящую пустоту – Свет безусловно была уверена, что девочка прекрасно всё понимает. Алиса чувствует и видит внутри истинный облик происходящего, но отрицание действительности, словно лекарство от страшной болезни, позволяет разуму хрупкой девочки не сойти с ума.

– Я… – снова попыталась найти нужный ответ Свет, но он ни в какую не желал возникать. Но всё же ей удалось выдавить из себя первое, что пришло в голову – … меня зовут Мита.

Однажды, давным-давно Свет уже сталкивалась с сопротивлением. Конечно, оно было не таким сильным и ярким, как сейчас, но всё же та девочка, в тело которой в очередной раз была брошена сияющая энергия, достаточно долго и упрямо сопротивлялась непрошенному противнику. К сожалению, уже через два дня девочка глубоко заснула и больше никогда не тревожила Свет. Но случившееся в далёком прошлом крепко зацепилось в сознании путешествующей живой энергии, что каждый раз при переходе Свет вспоминала эту девочку и с надеждой ожидала появления подобной – одиночество издевалось над ней. Девочку звали Мита – именно поэтому это необычное имя так неожиданно и вполне предопределённо вдруг всплыло.

– Мита? – удивилась Алиса. Она уже не разглядывала чарующую и совсем не страшную пустоту вокруг себя, казалось, девочка просто забыла о ней. – Никогда не слышала такое имя.