На углу Вселенной

Пивные кружки, к удовольствию Лены, быстро опустели, так же как и тарелочки с бутербродами. И перед ребятами легла длинная улица Горького – местный «Бродвей». Им предстояло пройти почти два километра.

– Тут у нас живут сплошные старые большевики. Даже санаторий так называется. И дачи поэтому такие – двухэтажные, с верандами и мезонинами. Участки под полгектара.

– Да, неплохо устроился местный народ, – заметил Роман, обозревая солидные постройки за деревянными заборами.

Все участки поросли стройными и высокими корабельными соснами.

– Ну прямо сосновое царство, – заметила Лена. – Для лёгочников хорошо.

– А для сердечников, говорят, не очень, – подхватил Глеб.

Пересекли шоссе, соединяющее Кратово с Раменским.

– Вот если пойти сюда, – показал Глеб направо, – то через километр дойдём до моего детства. Дачного посёлка ЦК КПСС Кратово. У нас там был финский домик на четыре семьи. В нашем распоряжении была комната с верандой и с электричеством. И всё. Удобства – во дворе метров за сто пятьдесят, вода в колонке, колонка метров за двести. Газовая плита в кухне, а кухня метров за триста. Правда, обед можно было брать в столовой и нести домой в судках.

Свернули на улицу Яблочкова и дошагали до улицы Попова.

– Вот и прибыли, – сказал Глеб, нажимая на кнопку звонка.

На ступеньках лестницы, ведущей на веранду, показался невысокий полноватый человек с круглым лицом, на котором сияла широкая добрая улыбка.

– Глеб, дорогой, добрый день!

– Добрый, добрый, дорогой Эдуард! С Праздником! Друзья, представляю вам моего хозяина и друга – Эдуарда. Прошу любить и очень жаловать.

Эдуард открыл калитку и широким жестом пригласил всех на участок. По тропинке подошли к крыльцу и поднялись на застеклённую веранду. Удобно расположились на венских стульях.

– Я сейчас принесу щеночка, минуточку. – Эдуард снова улыбнулся и удалился в глубь дома.

Лена и Роман с любопытством осмотрелись. Посреди веранды стоял круглый стол, а вдоль стен расположились старинные, явно довоенные диваны.

– Где-то я всё это видел. Наверное, в кино, – задумчиво проговорил Роман.

– Да-да, знакомый антураж, – добавила Лена.

– Ну конечно! Эта обстановка один в один похожа на дачу доктора Иркутова из нашего детективного фильма «Дело № 306». Помню, смотрел его в пионерском лагере ещё в шестьдесят пятом году. Может, всё это и снимали здесь, в Кратово, – Глеб прошёлся по веранде, глядя в окна на кратовские сосны.

Из-за двери послышались торопливые звуки шагов Эдуарда и негромкое потявкивание.

– Какое очаровательное создание! – Леночка вскочила со стула. Она взяла щенка на руки, и он прижался к ней своим мягким тельцем.

– Нравится? – Эдуард лучился доброжелательностью.

– Очень! Спасибо большое. Расскажете, чем его нужно кормить?

– Да, конечно. Я тут вам подробную инструкцию приготовил, – Эдуард передал Лене несколько листов из школьной тетрадки в клетку, исписанных крупным разборчивым почерком.

Лена осторожно переложила щенка в переносную корзинку.

– А сыр ему можно?

– Можно, только немного и несолёный. Специи нюх у собак раздражают.

Лена достала из своей сумочки половину бутерброда с сыром, который не доела в кафе, и просунула сквозь прутья щенку. Тот смахнул сыр и благодарно завилял хвостом. Хлеб не тронул, видно, был не голодный. А сыр воспринял как негаданное лакомство.

С Эдуардом простились, как со старым знакомым. Он проводил молодых людей до калитки и даже помахал на прощание рукой. Обратный путь пролегал мимо того же кафе.

– Давайте отметим ваше приобретение, – Глеб вопросительно посмотрел на Лену. – Не возражаете? Всё-таки не часто такое случается, как покупка собаки.

Лена согласно кивнула. Роман также не возражал. В кафе Глеб повторил тёте Клаве свой утренний заказ, вернув ей те полтора рубля, которые получил от неё на сдачу. Опять расположились за столиком и с удовольствием отдали должное напитку. Щенок спокойно почивал в переноске, стоящей рядом со столиком.

– Глеб, вы, наверное, в вашем посёлке были знакомы с кем-то из большого начальства? – поинтересовалась Лена.

– Да, не без этого. У нас в соседях был дядя Костя Черненко. Тоже жил в таком же финском домике, как и мы. Его дочка дружила с моей сестрой. А у меня в друзьях был Алёша Крючков. Были мы с ним не разлей вода. Вместе в овраге курили сухую крапиву, тайком от дяди Володи катались на великах на сорок второй километр, покупали там на станции в бакалее соевые батончики «Рот Фронт». А однажды залезли в кусты за спортплощадкой и наткнулись на осиное гнездо. Так эти осы за пару минут превратили наши физиономии в воздушные шары. И бедная моя мама, которая работала в посёлке детским врачом, вылила на наши боевые шрамы целый пузырёк зелёнки!

– Вот как интересно получается: вы из такой семьи, а работаете грузчиком в магазине, – сказала Лена. – Вам не обидно?

– Тут всё дело в том, какой магазин, – отвечал Глеб. – У отца в цековском пайке подчас не было таких конфет, как у нас бывают. Шутка, конечно. Но я ещё в детстве понял, что карьера, тем более партийная или международная, не для меня. Мне и в магазине хорошо. Нас и в нём неплохо кормят. А что, вы меня осуждаете?

– Жизнь, с её взлётами и падениями, это волновая функция времени, – задумчиво сказала Лена. – И мы каждый день решаем уравнение: пойти на работу или остаться дома, встретиться с тем-то человеком или махнуть рукой, навестить родителей на выходные или посидеть с друзьями и расписать пулю.

– Вы любите преферанс? – удивлённо спросил Глеб.

– Люблю, – тряхнула белокурыми кудряшками Лена, – только расписывать не умею.

Все рассмеялись.

– И что же? Как вы предлагаете решать это уравнение? Ведь у вас есть какая-то идея?

– Я вот что думаю. Мы из своего прошлого помним не так уж много. Столько всего произошло с нами за всю жизнь, а остались в памяти отдельные яркие моменты. А я предлагаю заполнять эти пробелы как кому захочется.

– Как это? – хором воскликнули оба молодых человека.

– Очень просто. К примеру, двадцать пятого января прошлого года был пасмурный день. Вы же не помните, что было в этот день?

– Почему же, – оживился Глеб, – очень хорошо помню: я вышел из дому, поскользнулся на тротуаре и упал. Три дня потом лежал с растяжением.

– Значит, возьмите другой день, когда не помните, – не смутилась Лена. – Например, первое февраля.

– Допустим. И что дальше?

– А дальше вот что: вообразите, что в этот день вы вышли из дома, солнце выглянуло из-за тучи, запахло весной, и в этот момент вам улыбнулась незнакомая красивая девушка. Вы от неожиданности улыбнулись ей в ответ и сказали: «Какая прекрасная погода! Вы любите «Лакомку» за двадцать восемь?» Девушка ответила: «Люблю, но не в это время года». А вы ей: «Тогда позвольте в этот холодный прекрасный день угостить вас горячим кофе с пирожным «картошка». Я знаю прекрасное кафе за углом, там в это время бывает совсем мало народа». Она рассмеялась и приняла ваше предложение. Как вам такое решение прошедшего забытого дня?

Молодые люди помолчали, обдумывая. «Мне нравится», – подумал Роман.

– Мне нравится, – сказал Глеб. – Но это значит – нафантазировать, напридумывать то, чего никогда не было.

– Не было, так будет! – упрямо тряхнула головкой Леночка. – Лучше бежать по гребням волн, чем скатываться в депрессию вместе с тянущими вас на дно мутными потоками неприятностей. Помните, как у Грина? Его бегущая по волнам всегда меня волновала, простите за каламбур. А сам Грин бедствовал, ему не хватало на жизнь. И при этом сочинял такие удивительные, красивые истории!