На углу Вселенной

– Я как будто заснул… Сколько я проспал?

– Да ты что?! Минуты не прошло, как ты надел наушники. Ты, правда, закрывал глаза, но я подумал – чтобы лучше сосредоточиться.

– Я видел удивительный сон. Как будто присутствую при начале творения вселенной. И не одной, а нескольких. И был одновременно и среди творцов, и сторонним наблюдателем.

– Вот это да! Мне дашь послушать?

– Конечно.

По тому, как разочарованно напарник снимал наушники, Роман понял, что Андрей ничего не увидел и не услышал. «Всё это смахивает на глубокий гипнотический сон, – решил Роман. – Не высыпаюсь последнее время, вот и заснул от монотонных звуков».

– Ничего не услышал?

– Не-а… выходит, ты действительно заснул на минутку. Знаешь, учёные выяснили, что за несколько минут можно увидеть сновидение, в котором столько всего происходит! Целое приключение разворачивается. А ты за минуту посмотрел свой сон. Бывает.

– Я всё-таки возьму копию этой записи, покумекаю над ней немного. Сигналы-то необычные.

– Конечно, бери. Начальство сказало – оказывать вашей группе всяческое содействие и данными наблюдений делиться.

Глава 12. Арбатские переулочки

Глеб с Леной договорились встретиться у арки надвратной церкви Зачатьевского монастыря, рядом с Метростроевской улицей и бензозаправкой. Когда Лена появилась на условленном месте, Глеб уже ждал её. Молодые люди приветливо улыбнулись друг другу и поздоровались. Стоял прекрасный майский день.

– Погода нам сегодня благоприятствует, – заметил Глеб, с удовольствием оглядев почти безоблачное небо. Лёгкие белые облачка парили в синеве свежей лазури. – Роман говорил мне, что вы живёте у тёти. А где живут ваши родители?

– Они работают в Пулковской обсерватории под Ленинградом. Там же и живут. Очень удобно. А я вот захотела учиться в МГУ, хотя мама агитировала меня поступать в Ленинградский университет. Теперь, после МГУ, работаю в институте ИРА-2 вместе с Романом.

– Значит, у вас есть тётя? Прямо как в песне из нашего новогоднего фильма.

– Да-да, она меня и приютила. Собака у нас только что появилась благодаря вам, а до этого жил кот Касьян. К счастью, он против щенка не возражал, наоборот, взял над ним шефство.

– Коту мой поклон. А для вас – немного об этом монастыре. Он очень необычный. Фёдор Иоаннович, сын Грозного, был женат на Ирине Годуновой. А детей у них не было. И тогда Фёдор очень помог восстановлению монастыря после пожара, главным храмом которого была церковь Зачатия святой Анны. Они с женой надеялись, что у них родится наследник престола. Но получилось немного по-другому, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Лене было приятно слушать голос Глеба. Нравился и сам Глеб – за словом в карман не лезет, привлекательная внешность, густые волосы и пышные по моде усы. Чем-то напоминает солиста ансамбля «Песняры».

Молодые люди вышли на Метростроевскую и свернули в Лопухинский переулок. Проходя мимо музея имени Толстого, Глеб предложил заглянуть сюда как-нибудь, но не сегодня. Лена с удовольствием согласилась. Вышли на Кропоткинскую.

– Дом Учёных, – указал Глеб на старинный особняк за красивым забором с каменными вазами. – Здесь такой роскошный буфет! – И быстро взглянув на Лену, добавил: – Не в смысле закусок, а в смысле оформления. Хотя закуски готовят отменные. И особенно кофе.

Пересекли Кропоткинскую и углубились в переулок Николая Островского.

– Этот переулок, можно сказать, исторический – он описан в одной очень интересной истории. Его бывшее название – Мёртвый. Вы Чехова любите?

– Признаться, не очень. Пессимистичный он слишком…

– Да уж, пессимизма в этой истории хватает. Сейчас мы с вами выйдем к церкви Успения на Могильцах, что в Мёртвом переулке, и подойдём к дому купца Черепова. Именно здесь жил герой одного из рассказов Антон Палыча. История эта грустная, её пересказывать не буду. Зато около этой же церкви произошло гораздо более весёлое и праздничное событие. Церковь со всех сторон окружена переулочками, вокруг неё можно спокойно описывать круги. И вот однажды наш Сергей Есенин собрался в гости к своей возлюбленной Айседоре Дункан. Она жила на тогдашней Пречистенке, недалеко от Дома Учёных. Вместе они поехали к ней домой после званого вечера у друзей в арбатских переулках. Молодые люди уселись в пролётку. Ямщик тронул, и лошадка застучала копытами по булыжной мостовой. И всё было бы хорошо, знай возчик эти места получше. А он, доехав до церкви Успения, заблудился в хитросплетениях местных переулочков и принялся кружить вокруг храма. Айседора и Сергей, увлечённые друг другом, не сразу заметили, что вальсируют на одном месте. И лишь через пяток кругов Айседора поняла, что они не приближаются к Пречистенке, и постучала по спине извозчика: «Дружок, ты нас куда-то не туда везёшь!» Впоследствии она вспоминала, что своим кружением вокруг престола храма тот извозчик фактически обвенчал их с Есениным.

Лена с большим интересом выслушала эту историю. К этому моменту свернули направо, в Большой Власьевский. А тут и до Сивцева Вражка рукой подать.

– Лена, я здесь возвращаюсь в своё детство, – выйдя на Сивцев Вражек, взволнованно сказал Глеб. – Вот дом, – он указал рукой на большой каменный дом с высокими колоннами, увенчанный куполом. – Это Первая поликлиника Четвёртого Главного Управления Минздрава СССР. Вот здесь и прошло моё детство.

– Как это? – удивилась Лена. – Вы что, жили в поликлинике?

– Здесь работала моя мама. Она была врачом-педиатром. Принимала и в самом здании поликлиники, и ездила по домашним вызовам. А когда в моём детском саду был карантин – и позже, уже в школьные годы, после уроков – она присылала за мной машину к садику или к школе, чтобы я не болтался дома один и не объедался мандаринами. Так что накатался я на наших «ЗИМах». До сих пор помню, с каким удовольствием, сидя на заднем сиденье, крутил стекло, отделяющее водителя от пассажиров.

Лена во все глаза глядела на громаду здания, колонны и высокий забор.

– Да, в моём детстве в Пулково такого не было.

– Ну, а теперь пойдём в Калошин переулок. В нём, кстати, живёт Вицын – наш дорогой «Трус» из знаменитой троицы.

Пересекли Арбат, по которому, шурша шинами, в сторону Арбатской площади прокатил тридцать девятый троллейбус, и мимо театра Вахтангова углубились в улицу его же имени. А там уже и Калининский проспект с его бесчисленными кафе, магазинами, ресторанами и потоком машин. Свернули налево и вышли к цели своего путешествия – кафе «Метелица».

– Леночка, давайте перед мороженым выпьем по бокальчику коктейля, – предложил Глеб и повёл её не к столику, а к стойке бара.

Здесь они расположились на высоких стульях, и Глеб заказал у бармена два коктейля: себе «Привет», с коньяком и водкой, за рубль десять, а Лене – пунш за девяносто копеек. Молодые люди помешали соломинками свои напитки и с удовольствием принялись отпивать приятную освежающую жидкость. После коктейлей уселись за столик и заказали по две порции мороженого – шоколадного и пломбира. Пир был увенчан бутылкой шампанского, советского полусладкого.

Праздник удался на славу. Лена после двух бокалов шампанского была в приподнятом, слегка возбуждённом настроении.

– Скажите, Глеб, как получилось так, что вы не пошли, как отец, по партийной линии? Я думаю, у вас хорошо получилось бы, есть все данные для этого. Кончили бы институт…

– А я окончил. Педагогический институт имени Ленина, исторический факультет. Отец настоял. На лекции и семинары, правда, почти не ходил – «автоматом» ставили и зачёты, и экзамены. Но понял я, ещё в детстве, что карьера эта мне не нужна. После пятого класса был в пионерлагере от маминой работы и там меня избрали председателем совета отряда. Мне даже понравилось. Придя в шестой класс, уже сам развёл среди одноклассников бурную агитацию за свою кандидатуру. Удачную. Был избран на собрании в шестом классе единогласно на эту же должность – председателем совета отряда. После этого понял: если захочу – смогу идти дальше вверх, и никто меня не остановит. Но мне стало так скучно… На «ЗИСах» и «ЗИМах» в детстве накатался, квартира на Кутузовском большая, дача служебная в Кратово… Все блага.

– И что было дальше?

– Дальше? Две-три недели спустя – я ничего не предпринимал всё это время – ко мне подошла одноклассница и сказала: «Глеб, ты всё равно ничего не делаешь, давай негласно тебя переизберём. Ребята хотят выбрать меня». Так и сделали её председателем, даже собрания не стали проводить. Кстати, эта девочка, Ира, родилась в тот же день, что и я. Наши мамы лежали в одной палате родильного дома на улице Веснина.

– После пединститута вы не захотели пойти работать в школу?

– Упаси бог! Хоть я детей всегда любил, но в школу мне идти совсем не хотелось Лучше дворником или грузчиком. Гораздо интереснее и веселее. Особенно дворником – полчасика в день метлой отмахал и свободен. А зарплата ненамного меньше. Ну а грузчиком, вот как сейчас – и среди людей, и при конфетах.

– И что же, вас больше ничего не интересует?

– Почему же? Я, кстати, люблю астрономию, зачитывался «Детской энциклопедией», одно время даже мечтал поступить на физический факультет. Помните фильм «Гиперболоид инженера Гарина» с Евстигнеевым в главной роли? Нас, мальчишек, это всё так впечатлило! Я соорудил дома из фонарика гиперболоид, принёс в школу и всех на уроках пугал. Но на физфак не пошёл: понял, что не смогу быть научным сотрудником и сидеть всю жизнь в пыльных кабинетах.

– Ну, не все же кабинетные учёные. Вот Роман, например, – экспериментатор, часто ездит на наблюдения в Пущино и в другие обсерватории. Мне говорил, что летом собирается в Кацивели, на ЮБК. Там такой же телескоп, как в Пущино, только менее загруженный. Хочет проверить одну идею…

– Какую идею? – заинтересовался Глеб.

Лена смутилась.

– Я точно не знаю. Что-то насчёт сигнала от внеземных цивилизаций… Вы лучше у него сами спросите. Я только краем уха слышала, я же не у них в группе работаю.

Глеб задумался о чём-то, и Лене показалось, что он мыслями унёсся куда-то далеко-далеко.

– Уже поздно, – неуверенно произнесла она. – Пожалуй, мне пора. Спасибо вам большое за приятную познавательную прогулку и за угощение. Всё было очень вкусно.

Глеб медленным жестом положил свою руку на её пальчики, которыми она теребила белую сервировочную салфетку. Она вздрогнула от прикосновения, но руку не убрала.