На углу Вселенной

– А ваши родители? Кто они?

– Родители у меня астрономы, работают и живут в Пулковской обсерватории. В Ленинграде я и родилась. А учиться приехала в Москву. Здесь окончила аспирантуру, защитилась. Здесь и работаю в Институте Радиоастрономии, сокращённо ИРА. Мы зовём его «Ирочкой».

– Надо же, как интересно, – вступил в разговор отец. – Глеб у нас тоже увлекался астрономией, да только потом перестал. История его заинтересовала. Только история эта его завлекла в сладкое место – кондитерский магазин…

– Папа! – укоризненно вставил Глеб. – Лена знает, где я работаю. И понимает, что не всем быть учёными. Твой папа – мой дедушка – тоже академий не кончал. И ничего, прожил достойно.

Папа не стал педалировать столь щекотливую тему и целиком погрузился в чаепитие.

Простились очень тепло. Родители Глеба вышли в коридор и поочерёдно поцеловали её в разные щёки.

– Заходите, будем очень рады вас видеть, – дружно говорили они.

Молодые люди не стали вызывать лифт и спустились на первый этаж пешком.

– Лена, давай поедем на метро, до «Кропоткинской»? Ничего, что я на «ты»?

Лена взяла Глеба под руку и по тому, как прижалась к нему, он почувствовал, что она согласна.

Арка двора тридцатого дома вывела их на прямую дорогу к метро «Кутузовская».

– Смотри, Лена, в этом овраге совсем недавно ещё была самая настоящая деревня. Вот тут была водяная колонка, а вот там стояли сараи, в которых жили поросята. И, конечно, пели петухи. Словом, вырос я в деревне, хоть и на Кутузовском проспекте.

Лена ласково взглянула на Глеба. «Деревенский ты мой», – казалось, излучали её глаза.

Расстались у подъезда Лены в Савельевском переулке. Завтрашний день – День Победы – тоже решили провести вместе.

Глава 15. Конец резидента

Прошло несколько дней. Однажды вечером, возвращаясь домой, уже издали Роман увидел, что на скамейке во дворе его дожидается Глеб.

– Ты как здесь?

– Разговор есть. Пригласишь? – Глеб искоса глянул на Романа и тут же отвёл глаза.

– Конечно, заходи. Что-нибудь случилось?

– Расскажу, не торопи.

В комнате Глеб достал из «дипломата» бутылку коньяка КВ «Варцихе» за восемнадцать двадцать и поставил на стол.

– У тебя стаканы есть?

– Найдутся. – Роман пошёл в кухню за стаканами и заодно прихватил из холодильника кусок ветчины, оставшийся от завтрака, и полбатона белого хлеба.

– Лимона у меня нет, – сказал он, ставя стаканы перед Глебом.

– Ничего, обойдёмся. И вообще, это профанация – закусывать коньяк, тем более лимоном. От лимона вкус пропадает. Ты ешь, если хочешь, а я не буду. Мне просто расслабиться надо.

Глеб плеснул золотистый напиток в оба стакана. Роман только пригубил, а Глеб свой коньяк выпил залпом.

– Раз ты такой знаток, должен знать, что коньяк залпом не пьют, а смакуют, – попытался пошутить Роман, чтобы разрядить обстановку.

– Не до условностей мне, – отмахнулся Глеб и неожиданно спросил: – Лену сегодня видел?

– Видел в буфете. А что?

– Как она?

– Нормально. Жизнерадостная такая, рассказала мне анекдот про воздухоплавателей на воздушном шаре.

– Какой?

– Летят два человека на воздушном шаре. Вдруг подул сильный ветер и унёс их в неизвестном направлении. Потом шар стал снижаться, и путешественники увидели под деревом пастуха со стадом коз. Они его спрашивают: «Где мы находимся?» Тот посмотрел вверх, подумал минутку и говорит: «На воздушном шаре». Снова подул ветер, и шар полетел дальше. Один из унесённых ветром спрашивает своего спутника: «Интересно, кто этот пастух?» – «Я думаю, математик». – «Почему ты так считаешь?» – «По трём причинам. Во-первых, он подумал, прежде чем ответить; во-вторых, он дал совершенно точный ответ; и в-третьих, его ответ был совершенно бесполезен».

Глеб невесело рассмеялся.

– Хороший анекдот. И как раз в тему. Про шар и дальние странствия. – Глеб встал, подошёл к окну, выглянул во двор: – Хорошо тут у тебя. Тихо, спокойно… – Повернулся к Роману и глухо сказал: – Мне тут надо будет отъехать… на неопределённое время. Хочу машину тебе оставить. Пользуйся.

– Куда отъехать? Зачем? – Роман не мог скрыть своего удивления. – Глеб, ты можешь толком объяснить, что происходит?

– Да, для этого и пришёл. Ну, в общем… Рома, ты помнишь, я передавал тебе письмо в коричневом конверте? Сказал, что курьер для тебя оставил?

– Помню, конечно. Странное письмо. Сначала я подумал – чья-то глупая шутка. Про спецпосланника внеземной цивилизации, который предлагал мне на них работать.

Глеб собрался с духом и выпалил:

– Так вот, это письмо от меня.

– Ну да, ты же мне его передал.

– Ты не понял. Это письмо написал я.

– Ты написал? Зачем?!

– Чтобы оценить твою реакцию. А ты никак не прореагировал, только спросил, играю ли я в нарды, и всё.

– Зачем оценивать мою реакцию? Что я, кролик подопытный, что ли?

– Не сердись. Сейчас объясню всё по порядку. Трудно мне так, понимаешь, с бухты-барахты… – Глеб поднял на Романа затравленные, покрасневшие глаза; Роман подумал, что его друг вряд ли спал сегодня ночью.

История, рассказанная Глебом, оказалась совершенно невероятной. Его рассказ выглядел настолько фантастическим, что изумление Романа вначале сменилось резким недоверием, а потом и неприятием. Судите сами.

*      *      *

В палате элитного родильного дома Четвёртого Главного Управления Минздрава СССР на улице Веснина, что рядом с Сивцевым Вражком, где рожали жёны высокопоставленных партийных и государственных руководителей, был обычный день. Только что родился мальчик, не большой и не маленький, а самых средних габаритов: и по весу, и по росту. Всё было в норме, и через неделю его маму выписали с младенцем домой, под наблюдение патронажной сестры. Папа собственноручно отнёс сына в только что полученную комнату в коммунальной квартире в центре, благо идти было пешком совсем недалеко: по улице Веснина до Кропоткинской, потом направо, а там до дома совсем два шага. Вскоре отцу дали большую отдельную квартиру в недавно построенном сталинском доме на Кутузовском проспекте, прямо на берегу Москвы-реки. Мальчик с детства имел всё, что ему полагалось: ходил в ясли, потом в детский сад и в элитную спецшколу; ездил с родителями в дома отдыха в Гагру и в Сочи; отдыхал на даче в Кратово, где бок о бок с ним обитали высокопоставленные партийные и советские деятели с детьми – там он познакомился с Алёшей Крючковым, и они вместе катались на велосипедах. Ездил с родителями на служебных «ЗИСах» и «ЗИМах», которые отцу полагались по рангу. После школы не стал увиливать от армии, а отслужил положенные два года на Севере, во внутренних войсках. Сначала был там радистом, поскольку с детства имел влечение к радиоделу, но потом, проштрафившись из-за любви к частым самовольным отлучкам, был сослан стоять на вышке при тридцатиградусном морозе и охранять «жуликов», как их называли сослуживцы.

Отслужив в армии и вернувшись в Москву, был устроен отцом на исторический факультет в пединститут имени Ленина, что на Малой Пироговке – надо же иметь диплом о высшем образовании. Но особой склонности к наукам не обнаружил, хотя с удовольствием побывал на археологических раскопках в Ростовской области – практикой после первого курса была экспедиция на курганы скифов и сарматов.