С точки зрения вечности. Sub specie aeternitatis

– Она что – так сильно переменилась? – спросил Сергей, и в его голосе послышалось беспокойство, смешанное с удивлением. Володя усмехнулся загадочно и ничего не ответил, а некоторое время спустя предупредил:

– Смотри внимательно, скоро она появится.

Сергей, немного уже привыкший к необычным словам и действиям этого человека, даже не поинтересовался, откуда он об этом знает, а только внимательным взглядом впился в разношерстную толпу. Вдруг внимание его привлекла группа не то подростков, не то каких-то студентов. Два длинноволосых худощавых парня с маленькими джинсовыми рюкзачками за спиной и девушка. Они о чём-то оживлённо говорили, бурно жестикулируя и перебивая друг друга. Девчонка – волосы хвостиком, все руки в пёстрых кустарного производства браслетах – была очаровательна, и Сергей невольно залюбовался ею. Компания почти уже поравнялась со встречающими, когда Сергей поймал на себе пристальный и загадочный как у сфинкса взгляд Володи. Сергей невольно обернулся на этот взгляд, и в этот момент лицо Володи озарилось широкой радостной улыбкой.

– А, мамочки, Серёга! – зазвенел необычайно знакомый голос, и девчонка с браслетами повисла у Воскресенского на шее.

– Ну, что я тебе говорил, – улыбнулся Володя, снимая с шеи озадаченного Сергея свою жену и крепко обнимая её.

– А что ты ему говорил? – весело переспросила Марина, освобождаясь от его объятий, и, не ожидая ответа, тут же обернулась к своим компаньонам. – Ну, чао, мальчики, увидимся, телефон у вас есть.

– Слушай, такие интересные ребята, – продолжала она уже в машине, давая время смущённому Сергею прийти в себя (не узнать свою подругу молодости, какой стыд!). – Совершенно бесплотные. Не знала, что такие ещё встречаются. Рисовать, конечно, пока не умеют, зато общаться с ними одно удовольствие! Мы решили продолжить и…

– Это значит, что ты опять дни и ночи напролёт будешь пропадать в своей мастерской!

– Тсс! Сейчас ведь мы едем домой? Смотри, Серёга, бедный, смотрит на меня, как будто я с Луны свалилась. Ты что, правда, меня не узнал?

– Я и сейчас тебя не узнаю! – ответил Воскресенский, глядя на неё чуть не с испугом. Как она изменилась! Это было то же лицо, фигура, руки – и что-то совсем другое, как будто с неё сняли стружку, где-то подшлифовали, где-то что-то подправили. Это было какое-то утончённое, озорное и необычайно привлекательное создание, похожее на Марину, похожее, да – но только похожее.

Мне трудно выразить свои чувства, не боясь показаться смешным. Их легче было бы понять и описать, если б мы расстались детьми, а встретились взрослыми. Но мы расстались в юности и встретились несколько лет спустя. И всё-таки смысл был именно в этом: Марина была мне другом, милой симпатичной девушкой, но – другом. А тут я видел рядом – женщину. Я так остро чувствовал её пол, точно с меня сняли кожу. И мне было трудно. Наверное, я покраснел и выглядел со стороны очень смешным. Я ловил в зеркало сочувственные и словно бы успокаивающие взгляды Володи. Ну, что делать, женщина расцвела, стала красавицей, и она хорошо знала это, хотя совсем не кокетничала, но первые минуты мне было очень трудно сидеть рядом с ней. Я даже дышать свободно не мог. Она же, то ли не замечала этого, то ли нарочно игнорировала – щебетала, обращаясь к Володе. И мало-помалу я успокоился.

Несмотря на тёплый, радушный приём, на комфорт и уют Маринкиной квартиры, Сергей чувствовал себя здесь крайне неловко: он то и дело натыкался на обрывки разговоров, не предназначенных для посторонних ушей или на Марину и Володю, застывших в объятиях друг друга. Он чувствовал себя, как в доме молодожёнов, третьим лишним. И даже, когда они сидели втроём, занятые совместной беседой, он видел, как рука Володи беспрерывно ищет Маринкину руку и гладит, и жмёт, и ласкает, и он понимал, какие чувства владеют этим человеком. А Марина, казалось, ничего не замечала. У неё было столько дел и мыслей, столько новостей, вопросов и впечатлений! Володя был лишь одним из них и, в данный момент, явно не самым важным. Но сам он, похоже, то ли привык к такому положению вещей, то ли ещё что.

Когда Сергей пошёл мыть руки перед ужином, стал невольно слушателем такого разговора:

– Ты опять завела себе новых друзей?

– Ну, да! Они сами завелись, – она беззаботно рассмеялась. – Им понравились мои картины. Захотели показать мне свои. Я говорю: «Ребята, у вас же здесь сплошной авангард! А где же живопись?» Они ничего, не обиделись. Добрые ребята. Договорились встретиться и поработать вместе. Жаль тратить время просто на разговоры. Я их пригласила в свою масте…

– И ты доверяешь таким волосатым типам?

– А чего им не доверять, Володя, ты что? Они прекрасные мальчики, очень интеллигентные…

Сергей вышел из ванной, и внимание супругов переключилось на его персону. Марина, быстро накрывая на стол, всё время щебетала. Володя выглядел немного грустным. Но за ужином Марина была такой оживлённой, весёлой, без конца рассказывала и вспоминала что-то смешное, что вскоре за столом дым пошёл коромыслом…

Поздно вечером, отправляясь в свою комнату после пожеланий спокойной ночи, Сергей услышал, как на пороге спальни Марина пробурчала:

– Я к себе. Извини, я так устала!

Ему тут же вспомнился приезд Володи в Москву, их полуночный разговор, и ему стало по-дружески жаль Володю, а мужская солидарность заставила возмутиться Маринкиным поведением.

Но в комнате, немного постояв у окна, а затем забравшись в чистую, чем-то мило пахнущую постель, он почувствовал вдруг такой покой и мир на душе, что незаметно для себя уснул мгновенно и проспал до утра сном младенца.

Утром всем, кроме Марины, надо было спешить по делам. Марина провожала их в прихожей. Чмокнула мужа, чмокнула Сергея, и они с Володей вышли.

Володю было не узнать, он как будто стал выше ростом и шире в плечах, а на губах то и дело вспыхивала довольная улыбка. Сергей только диву давался про себя. В машине Володя несколько раз взглянул на него, а потом спросил:

– А ты что такой пасмурный, друг хороший?

Сергей попробовал было увильнуть от ответа, но хватка у Володи была профессиональная. «Что б тебя!» – выругался про себя Сергей, а вслух выпалил:

– Да ну вас, я прямо как третий лишний! У вас что – медовый месяц ещё не закончился?

Володя расхохотался так внезапно, что Сергей вздрогнул.

– А у нас всегда медовый месяц, если только… если только она со мной, – закончил он уже без смеха. – Видишь ли, у некоторых людей есть какие-то странные, неизвестные нашей науке потребности: лазать по горам, рисовать дни и ночи напролёт, постоянно заводить себе новых и подозрительных друзей, а потом пропадать с ними неизвестно где, гулять по ночам и ещё много, много чего, о чём мы не знаем и не догадываемся.

Глава тринадцатая. В мастерской

К обеду Сергей и Володя вернулись домой. Так их просила Марина. Оба не обещали, и оба постарались выполнить её просьбу. Володя примчался первым.

– Как хорошо, что ты дома! – выпалил он с порога, подхватывая её на руки и кружа по комнатам. – Как вкусно пахнет! Мы одни?

Марина – в халате и фартуке, с ложкой в руках, грозно взглянула на мужа, но в этот момент раздался звонок.

– Уже нет! – воскликнула она, радостно устремляясь к дверям и бросив на ходу через плечо: – Одно спасение от тебя – гости и командировки!

После обеда, который был прекрасно сервирован («Хоть пиши натюрморт!» – похвалила саму себя Марина) и съеден на ура, Володя намеревался остаться дома.

– В честь чего это? – сурово спросила Марина.

– Ну, Марин, у нас же гости, можно немного расслабиться.

– Нет, нельзя! Нечего расслабляться! Иди, работай. Тем более что мы с Серёгой сейчас уходим. Я хочу показать ему мастерскую.

– А я?

– Володя, ну, сколько можно об этом? Нет, тебе нельзя!

– Вот видишь, Серёга, какая она тиранка! Не дружи с ней!.. Ну, ладно, поеду поработаю. Вы пешком?

– Конечно, здесь же рядом.

– Ну, давай, хотя бы выйдем вместе!

Все вышли в прихожую. Натягивая кроссовки, Марина жаловалась вслух:

– Ох, как трудно с мужчинами! Чуть что – они уже влюбились и начинают говорить всякие глупости. Как будто нет на свете других дел!

– Не скажешь мне, какие? – спросил Володя, и голос его прозвучал неожиданно мягко и вкрадчиво.

– Да вот один, лет сорок, борода: Марина, вы должны ходить голой! Это же грех прятать от людей такую красоту!

Неожиданно Володя крепко схватил её за подбородок, приподнял голову и с минуту пристально смотрел в глаза.

– Я ему башку сверну! – рявкнул он, так резко убрав руку, что это было похоже на удар.

– Вот я ж и говорю, – пробурчала Марина, потирая подбородок, и взглянув на Сергея, (который застыл на входе с открытым ртом) так, словно призывала его в свидетели мужской глупости. – Один ты, Серёга, ещё похож на человека, – вздохнула она. – Ну, пошли в моё святилище.