Те, кто никогда не уходят

«Сесилия!» Я шипю на нее. «Это был несчастный случай! Я не знала, что у тебя аллергия, и…

Но Нина уже мчится вниз по лестнице. Несмотря на беспорядок в ее доме, сейчас она выглядит безупречно в еще одном из своих блестящих сочетаний белой юбки и блузки. Белый – ее цвет. Сесилия, судя по всему, тоже. Они соответствуют дому.

"Что происходит?" Нина плачет, когда достигает подножия лестницы.

Я вздрагиваю, когда Сесилия приближается к матери, обнимая Нину за грудь. «Она пыталась заставить меня съесть арахисовое масло, мамочка! Я сказал ей, что у меня аллергия, но она не слушала».

Бледная кожа Нины краснеет. – Милли, это правда?

«Я…» У меня в горле совершенно пересохло. «Я не знала, что у нее аллергия. Я клянусь."

Нина хмурится. «Я рассказывала тебе о ее аллергии, Милли. Это неприемлемо».

Она никогда не говорила мне. Она ни разу не сказала ни слова о том, что у Сесилии аллергия на арахис. Я бы поставила на это свою жизнь. И даже если бы она это сделала, зачем ей оставлять банку арахисового масла прямо в кладовке? Это было прямо перед собой!

Но она не поверит ни одному из моих оправданий. В ее голове я чуть не убила ее дочь. Я вижу, как эта работа ускользает из-под моих пальцев.

«Мне искренне жаль». Говорю с комом в горле. «Я, должно быть, забыла. Я обещаю, что никогда не позволю этому случиться снова».

Сесилия сейчас рыдает, а Нина прижимает ее к себе и нежно гладит ее светлые волосы. В конце концов рыдания утихают, но Сесилия все еще цепляется за мать. Я чувствую ужасный укол вины. В глубине души я знаю, что нельзя кормить детей, не посоветовавшись с родителями. Здесь я ошибаюсь, и если бы Сесилия не была так бдительна, могло бы случиться что-то ужасное.

Нина делает глубокий вдох. Она на мгновение закрывает глаза и открывает их снова. "Отлично. Но, пожалуйста, будьте уверены, что никогда больше не забудете ничего столь важного.

«Я не буду. Я клянусь." Я сжимаю кулаки. «Хочешь, чтобы я выбросила банку с арахисовым маслом, которая была в кладовке?»

Она молчит какое-то время. «Нет, лучше не надо. Возможно, нам это понадобится.

Я хочу всплеснуть руками. Но это ее решение, если она хочет хранить опасное для жизни арахисовое масло у себя дома. Все, что я знаю, это то, что я определенно никогда не буду использовать его снова.

«И еще, – добавляет Нина, – когда будет готов ужин?»

Ужин? Я должна была готовить ужин? Вообразила ли Нина еще один разговор между нами двумя, которого у нас никогда не было? Но я не собираюсь снова оправдываться после фиаско с арахисовым маслом. Я найду что-нибудь в холодильнике, чтобы приготовить.

«Семь часов?» Я говорю. Три часа должны дать мне более чем достаточно времени.

Она кивает. «И ты не будешь добавлять в ужин арахисовое масло, верно?»

– Нет, конечно, нет.

– Пожалуйста, не забывай еще раз, Милли.

«Я не буду. И есть ли у кого-нибудь еще аллергия или… непереносимость?»

У нее аллергия на яйца? Ужалили пчелы? Слишком много домашней работы? Мне нужно знать. Я не могу рисковать, что меня снова поймают.

Нина качает головой, а Сесилия отрывает заплаканное лицо от груди матери настолько, чтобы взглянуть на меня. Мы оба не начали с правильной ноги. Но я найду способ это исправить. Я приготовлю ей пирожные или что-нибудь в этом роде. Дети – это легко. Взрослые сложнее, но я полна решимости победить и Нину, и Сесилию.

Глава 5

К 6:45 ужин почти готов. В холодильнике лежала уже замаринованная куриная грудка, и кто-то напечатал на пакете инструкцию, поэтому я просто сделала то, что сказано в инструкции, и бросила ее в духовку. Они должны получать еду в какой-то службе, где уже есть указания.

На кухне пахнет фантастически, когда хлопает дверь гаража. Минуту спустя в комнату входит Эндрю Винчестер, держа большой палец в узле галстука, чтобы ослабить его. Я помешиваю соус на плите и, когда вижу его, слегка перевожу взгляд, совершенно забыв, какой он красивый.

Он ухмыляется мне – когда улыбается, он становится еще красивее. – Милли, да?

"Это верно."

Он глубоко вдыхает. "Ух ты. Это пахнет невероятно».

Мои щеки краснеют. "Спасибо."

Он одобрительно оглядывает кухню. – У тебя все чисто.

«Это моя работа».

Он усмехается. «Я полагаю, что это так. У тебя был хороший первый день?»

Я не собираюсь рассказывать ему о фиаско с арахисовым маслом. Ему не обязательно знать, хотя я подозреваю, что Нина подскажет ему. Я уверена, он не оценит, что я чуть не убила его дочь. «У вас красивый дом».

«Ну, за это я должен поблагодарить Нину. Она ведет домашнее хозяйство.

Словно по сигналу, на кухню приходит Нина в еще одном своем белом наряде – другом, чем несколько часов назад. И снова она выглядит безупречно. Но пока я раньше убиралась, мне потребовалось несколько минут, чтобы рассмотреть фотографии на их мантии. Вот фотография, на которой Нина и Эндрю были вместе много лет назад, и тогда она выглядела совсем по-другому. Ее волосы не были такими светлыми, на ней было меньше макияжа и более повседневная одежда, и она похудела как минимум на пятьдесят фунтов. Я почти не узнала ее, но Эндрю выглядел точно так же.

"Нина." Глаза Андрея загораются при виде жены. – Ты выглядишь прекрасно, как обычно.

Он притягивает ее к себе и глубоко целует в губы. Она тает рядом с ним, собственнически хватая его за плечи. Когда они расходятся, она смотрит на него. «Я скучала по тебе сегодня».

– Я скучал по тебе больше.

– Я скучала по тебе больше.

Боже мой, как долго они будут спорить, кто по кому больше скучает? Я отворачиваюсь, занимаясь на кухне. Неловко быть так близко к такому проявлению привязанности.

"Так." Нина первая отстраняется. – Вы двое знакомитесь?

«Угу», – говорит Эндрю. «И что бы ни готовила Милли, пахнет невероятно, не так ли?»

Я оглядываюсь назад. Нина смотрит на меня у плиты темным выражением голубых глаз. Ей не нравится, когда муж делает мне комплименты. Хотя я не знаю, в чем проблема – он явно без ума от нее.

«Так и есть», – соглашается она.

«Нина безнадежна на кухне», – смеется Эндрю, обнимая ее за талию. «Мы бы умерли от голода, если бы все это лежало на ее плечах. Моя мама приносила мне еду, которую готовила она или ее личный повар. Но с тех пор, как они с отцом уехали во Флориду, мы питаемся в основном едой на вынос. Так что ты спасительница, Милли.

Нина натянуто улыбается. Он просто дразнит ее, но ни одна женщина не хочет, чтобы ее сравнивали с другой в невыгодном свете. Он идиот, если не знает этого. Опять же, многие мужчины идиоты.

«Ужин будет готов минут через десять», – говорю я. «Почему бы тебе не пойти отдохнуть в гостиной, и я позвоню тебе, когда все будет готово?»

Он поднимает брови. «Хочешь присоединиться к нам на ужин, Милли?»