Три повести о Чукотке

– Долбанина или строганина? – уточнил Альваро.

– Долбанина – это вид строганины, когда лень строгать, просто раскалываешь обухом топора. А строгают для красоты.

Мы выпили по две порции и увлеченно беседовали весь вечер, пока Альваро вдруг не встал и не взмолился о пощаде – ему вдруг резко захотелось спать. Это нас и спасло.

– Вы завтра вечером в баньку приходите! – прощались с нами радушные хозяева.

– С удовольствием! Во сколько?

– Часиков в 6–7 вечера!

– Спасибо! До встречи!

11.11.2017

В один день произошло сразу несколько событий. Во-первых, до поселка дошел ТРЭКОЛ с продуктами. Вообще-то, в Ванкарем было отправлено два ТРЭКОЛа, но один сломался в дороге, чуть не доехав до поселка. Поэтому после разгрузки эта машина должна отправиться назад, к товарищам на помощь. Мы подошли к огромной машине – вот это техника! Глядя на нее, сразу становится понятно, что миссия русского народа – покорять бескрайние северные просторы, а не рассекать в кабриолетах по Лазурному побережью. Знакомимся с Тарасом – водителем ТРЭКОЛа – и договариваемся на будущее о возможности возвращения в Эгвекинот с ним в конце месяца.

Вторая новость: вдруг, на радость Альваро, вернулись с рыбалки все охотники. Это значит, что мы можем начать с ними работать. А то Альваро нудит каждый день, что уже нельзя сидеть и ждать, нужно активно работать. Я согласен, только не знаю, что он имеет в виду. Люди сами должны активнее к нам приходить или как? С этими художниками всегда одно и то же – они недовольны результатом, собой и окружающим миром. Я пытаюсь найти правильную тактику общения. Соглашаюсь и объясняю, что мы делаем, шаг за шагом, переспрашиваю – так ли он хотел или нет.

После этого идем в гости к Толику. Он видит нас через окно и открывает дверь. В доме – жена Анжела-гарпунерша и внучок Валентин. Нас сажают пить чай, а Толик занимается важным делом: ремонтирует маленькие нарты – санки для внука. Делает он их как точную копию чукотских нарт. Ни единого гвоздя – только веревки. Такая конструкция делает нарты удивительно прочными и надежными. От сильных ударов жесткая конструкция из дерева и гвоздей расшатается и развалится, а связанные веревками детали амортизируют и сохраняют форму.

Живет Толик очень просто, я бы даже сказал бедно. У него нет своего оружия, ему выдают казенное в бригаде. Но при этом он остается равноправным членом немногочисленной ванкаремской ТСО – территориально-соседской общины охотников.

За чаепитием и разговорами прошел час, и мы пригласили их к себе, а по пути – пофотографироваться, в частности, повторить нашу старую фотографию 1991-го года, где мы стоим с ним вместе. Толик нашел то место, где мы фотографировались тогда, и Альваро сделал сегодняшнюю копию фотографии, снятой четверть века назад. Зато на фотографии Толик – вылитый Бельмондо, даже нос такой же расплющенный. На старой фотке он стоит с копной рыжих волос – тогда он мне заливал, что в его жилах течет кровь норвежских китобоев, которые захаживали в эти воды. И только сейчас я узнал, что он меня надул – просто красил волосы хной, следуя дурацкой моде.

Потом Анжела пошла домой, а Толик с внуком зашли к нам выпить кофе и поболтать. Просидели они у нас долго, внук все выспрашивал, есть ли у нас на компьютере или на телефоне игры. Мы его разочаровали, сказав, что компьютеры у нас исключительно для работы.

– Сейчас их уже не наказывают! – начал Толик.

– Ну да, времена изменились. Да и жалко! Мы росли в другое время. Тебя били в детстве?

– Мать ударила два раза. Один раз пощечину дала, другой раз – палкой по спине!

– За что ж она так?

– Пощечину дала за вранье. Я выпил со старшей сестрой и думал, что она не заметит. Она спросила – пил или нет. Я сказал – нет, она мне и залепила.

– А палкой за что?

– За курево. Потом сказала: «Если куришь – кури только дома», – и дала пачку сигарет. Я почти бросил: дома не тянуло, когда все можно. Да и стыдно было.

– Ну, видишь, какой мудрый подход к тебе нашла!

– А этого я избаловал, говорят. Ну и что! У самих будут внуки – пусть тоже балуют!

Внук не отлипал от деда.

– Будешь охотником, когда вырастешь? – спрашиваю я его.

– Буду, конечно! Я уже был на охоте!

– Опа! Когда успел?

– Да в прошлом году брал его! На утку!

– А вьевье и эплекэтетом до сих пор практикуете? Помнишь, ты меня учил? – Так чукчи называют традиционное метательное оружие – пращу и болу, которое у них в ходу до сих пор.

– Балуемся иногда! Вот на охоте заштормило, и мы застряли на острове на три дня. Ну и устроили там состязания по метанию камней. На дальность соревновались.

– А еще как тренируетесь?

– Ну, еще я к гарпуну приделал резинку от камеры и увеличил дальность метров на пять.

– Это по принципу копьеметалки?

– Да, у нас же были такие. С их помощью дротики метров на четыреста можно было метнуть.

– Не может быть! Это какая-то дистанция невероятная!

– Люди были тренированные! Ладно, нам пора, а то внук спать уже хочет!

– А нам как раз пора в баню!

Толик с внуком ушли к себе, а мы – в соседний дом в гости. Не успели мы открыть дверь, как Евгения Васильевна затараторила:

– Баня уже готова.

– Нам бы вначале у вас к интернету законнектиться! А то у нас не берет – не добивает.

– Пожалуйста! Без проблем!

Интернет в Ванкареме появился только месяц назад. А мобильной связи нет до сих пор. А ведь как нужна связь этому поселку, который тысячу лет борется с ветрами на открытом морском мысу!

Дочитав почту, мы пошли в баньку, оборудованную в контейнере – на севере люди часто используют контейнер как готовое помещение для склада, бани, магазина. Уши от жара сворачивались в трубочку. Но испанец был молодцом – не скулил и даже решил рисануться: сходил на один заход больше, чем я. Я не стал принимать вызов, оставив последнее слово за ним. В бане мы обсуждали работу, и он опять канифолил мозг, как он беспокоится, что мы не все успеем. На этот раз я выбрал даосскую технику: кивал, поддакивал, соглашался.

После баньки разморило, и мы долго не засиживались, договорившись, что поедем завтра на секретный когда-то объект – бывшую тропосферную станцию связи с позывным «Агат», а ныне – сопку с разрушенной инфраструктурой – огромными локаторами и зданиями жизнеобеспечения.

– Там зайцев – тьма! – говорит Леонид.

– Мелкашку хотя бы возьмешь?

– Ружье беру!

12.11.2017

Сегодня мы узнали страшную новость: в Анадыре случился пожар, в котором пострадали три человека – все ванкаремцы, среди них – невестка и внук Евгении Васильевны. У них обгорело 80 % кожи, и они прыгали с третьего этажа и переломались, лежат в реанимации. Это кошмар! Она говорит, что готова поклониться любым богам, если они помогут. Если все будет хорошо, то она покрестится. Бедные люди!

Теперь думают, что делать: нужно ехать в Анадырь, но ТРЭКОЛы неисправны, а вертолет по погодным условиям может не прилететь. Наверное, соберутся и поедут на снегоходах. В такую погоду!