Болото вечной жизни. II часть

– Священник рассказывал, что когда бог ещё в облике человека ходил по земле, он воскресил того, кто умер несколько дней назад и уже начал гнить. Человек ожил, и был он полностью здоров.

– Почему же тогда те, кто поклоняется этому богу, – почти шёпотом спросил кто-то, – вообще умирают, если им достаточно попросить его, и они будут жить? Или он требует слишком большие жертвы?

– Нет, – ответил Глеб, – они говорят, что всё дело в вере. Только тот, кто верит в него, получает то, что хочет.

Люди застыли, переваривая эти слова. Наконец один неуверенно спросил:

– Как они могут не верить в своего бога?

– Я не знаю, – сказал Глеб, – но когда он им помогает, они говорят, это потому, что они верят в него и не грешат, а когда нет – потому что они грешны и в них не хватает веры. Так я слышал.

– Такой сильный, такой могучий бог, и он не всегда помогает поклоняющимся ему?

– Да, и он может насылать беды на тех, кто ему поклоняется.

– Зачем?

– Не знаю. Говорят, он делает так только с теми, кого очень любит. Посылает им испытания.

– И теперь он пришёл к нам…

– Да, и он оказался сильнее Золотого Змея. И Золотой Змей больше ничего не может. Мы должны поклоняться новому богу, и тогда он, может, пощадит нас.

– Не смей так говорить! Золотой Змей приказал нам ждать. Пройдёт время, и всё будет по-прежнему.

– Нет! – яростно выкрикнул другой, – не будет! Золотой Змей слабее нового бога, Он побеждён им, и мы вместе с Ним! Если мы хотим выжить – мы должны начать поклоняться новому богу.

– Ты безумен, если так легко хочешь отвернуться от Золотого Змея – Он уничтожит тебя!

– Что же Он не делает этого сейчас? Если мы останемся с ним, то все умрём и так. Нам нужно умилостивить этого нового страшного бога, и тогда мы будем жить!

Палящее Солнце и жар, идущий от пыльной площади, духота и густой горячий воздух в другое время погасили бы любые страсти, но не в этот раз. Теперь люди не обращали на пекло внимания. Разделившись на два лагеря, они смотрели друг на друга, как две стаи оголодавших собак, одновременно нашедших единственный на многие километры в округе труп. Бешеные глаза, оскаленные зубы, сжатые кулаки и до предела напряжённые мышцы. Мужчины, женщины и даже дети были подобны сейчас обезумевшим от ярости зверям, и любого неловкого действия было достаточно, для того чтобы разгорелась смертельная драка. Время шло, и напряжение достигло высшей точки. Ещё немного, и гибель и увечья множества людей были бы неминуемы, но раздавшийся над площадью тихий и спокойный голос мгновенно погасил ярость толпы:

– Успокойтесь и слушайте меня. – Верховный жрец в сопровождении Второго пришёл в деревню, и они уже некоторое время стояли в тени гигантского дуба, росшего на краю площади, – я слышал все ваши слова. Золотой Змей слышал все ваши слова. Вы все знаете, что Он читает в ваших сердцах и знает ваши мысли. Но Золотой Змей милосерден. Он не станет вас карать, Своих заблудившихся детей, которым Он оказал столько благодеяний. Вы обезумели и не понимаете, что говорите, и Он прощает вас. Закончится засуха, и все вы принесёте жертвы Золотому Змею во искупление своих слов и мыслей. А сейчас расходитесь по домам.

Верховный развернулся и отправился к лесу, уверенный в том, что люди поступят так, как он сказал. И действительно, власть жрецов была такова, что никому и в голову не пришло проявить неповиновение. Испуганные и притихшие люди разошлись, как и было приказано, по своим домам. Наступило кажущееся спокойствие, продлившееся около двух недель.

С момента окончания собрания, едва не перешедшего в побоище, не выпало ни капли дождя и ни единого облачка не проползло по небу, ставшему уже почти белым. Глухое недовольство, не имевшее возможности найти выход, зрело в той части людей, что призывала обратиться к новому богу. Та часть, что требовала сохранения верности прежнему, начала впадать в отчаяние и один за другим люди стали переходить на сторону первых, оставляя свою партию в меньшинстве.

А затем в деревню пришёл священник. Отец Фотий глубоко верил в Бога и веру свою стремился распространить на весь мир. Проповедуя христианство, он ходил от деревни к деревне, от села к селу. Пламенный, с горящими глазами, он обращался к людям, страстно говоря им и о ветхозаветном Боге-Отце, и о Его Сыне Иисусе Христе. Он говорил о человеческих грехах и их искуплении, о рае и аде, о божественных законах и вечной жизни. Люди, уже слышавшие о новой религии и знавшие о том, как широко она распространилась, и так были недалеки от того, чтобы сменить веру. Старые боги давно уже не помогали и по сути даже и богами-то переставали быть, и это вызывало у людей неуверенность в будущем. И когда появлялся отец Фотий, говорящий о Вечном и Едином Создателе всего, о Его Сыне, посланном Им на землю и принёсшим Себя в жертву за грехи людей, когда он указывал на небо и говорил, что Бог живёт там, надо всеми и сравнивал Его Сына с Солнцем, при этом глаза его сияли и лицо выражало глубочайший восторг, люди начинали ему верить, и когда сам отец Фотий говорил о вере, чудесах Иисуса, о воскрешении Его из мёртвых и затем призывал креститься и начать исповедовать христианскую веру, люди шли за ним, как дети за Гаммельнским крысоловом.

Единственной деревней, не поддавшейся проповедям отца Фотия, была именно та, в которой поклонялись Золотому Змею. И в ней тоже слышали и о новой религии, и о новом боге, и из этой деревни люди уходили на заработки, а, возвращаясь, рассказывали о том, что видели. Но у них был свой бог, который помогал им во всём, и в котором они обретали вечную жизнь после смерти, и новый был им не нужен. Так продолжалось несколько лет: жители деревни вежливо и с интересом или равнодушно – это зависело от настроения, слушали отца Фотия, но на этом дело и останавливалось. Пока не пошёл второй год засухи. Их бог, Золотой Змей, не умер, они знали это, но он больше не был для них опорой. Он перестал помогать им и обрёк их на голодную смерть. И те слова, на которые они когда-то не обращали внимания, теперь всё чаще вспоминались им.

Наступила середина июля, и это был уже третий месяц, во время которого не выпало ни единой капли дождя. Поля и луга давно уже перестали быть зелёными, и стали похожи сейчас на потрескавшуюся пустыню, породившую спутанные клочья бледно-жёлтой проволоки. Листья на деревьях побурели и высохли и неподвижно висели на неподвижных ветвях. Даже в лесах, в самой тёмной сырой и непролазной чаще, остался только один цвет – жёлто-бурый, цвет мёртвой высохшей травы. Люди доедали последние припасы, и будущее представало перед ними окрашенным в мертвенные тона. Еду было взять негде, ни для себя, ни для их отощавшей скотины, которая бродила повсюду в бесплодных поисках корма.

И в это самое мрачное время в деревню вновь пришёл отец Фотий. Он давно уже поселился в одном из соседних селений и стал там священником, приказав построить церковь. Непокорная языческая деревня была для него как бельмо на глазу, и он поклялся себе или обратить их в истинную веру, или умереть, но не оставить дьявола торжествовать здесь. И сейчас отец Фотий медленно шёл вдоль домов, привлекая к себе внимание сотен пар глаз. Пройдя по деревне до конца, он повернул обратно и направился к площади. Посреди неё он опустился на колени и начал молиться, не обращая внимания ни на пыль и засохший навоз внизу, ни на свирепое Солнце наверху. Люди, которые уже не раз вспоминали проповеди отца Фотия, начали стекаться на площадь, молча вставая около него. За короткое время вокруг священника собралась большая часть деревни.

Час спустя отец Фотий поднялся на ноги и обвёл людей, столпившихся вокруг него, горящим взором.

– Покайтесь, – тихо и как-то печально произнёс он, – тяжелы грехи ваши, не может земля их выносить. Покайтесь! – яростно выкрикнул он, заставив людей вздрогнуть. – Ибо Господь наш разгневался на вас за мерзости ваши и наслал на вас гибель! Вы поклоняетесь дьяволу, дьяволово искушение вы принимаете за Божию благодать. Покайтесь! – крикнул он ещё громче со сверкающими глазами и вздёрнул руки к безумному Солнцу. – Всемогущий Господь в Своей неизречённой доброте и милосердии долго терпел вас и дела ваши, но терпение Его закончилось! Вы обречены смерти и адским мукам за богохульство ваши, за мерзости ваши, которые вы творите, и смерть уже стоит среди вас. Я вижу её! – пронзительно крикнул отец Фотий и указал рукой в гущу людей. Над толпой пронёсся испуганный вздох, и очень быстро на этом клочке земли не осталось ни одного человека. – Геенна огненная, и скрежет зубовный и черви могильные, которые будут вечно пожирать вас после смерти – вот, что ждёт вас, если вы не покаетесь, – голос его упал до едва слышного шёпота, заставившего людей затаить дыхание, вслушиваясь в каждое слово. – Но Господь наш добр, и Он любит даже заблудших овец Своих. Раскаявшийся грешник десятикратно более любим Богом, чем праведник. Он послал вам тяжкое испытание, но это потому, что Он любит вас и хочет направить вас к спасению. Становитесь вместе со мной на колени и молитесь Господу Богу нашему, прося Его простить ваши грехи, и вы спасётесь. Он простит вас! – ликующе воскликнул он и рухнул на колени.

Один, за ним другой, третий – не прошло и минуты, и все, кто пришёл на площадь, стояли на коленях. Слёзы потекли по лицу отца Фотия. Величайший день в его жизни – ему удалось привести к Богу даже такие закосневшие в грехе души, как у этих язычников-дьяволопоклонников! Господь действительно велик, и пути Его неисповедимы! Даже такое зло, как засуха, он обратил в добро, в спасение для сотен отбившихся от стада овец! Не скрывая этих слёз счастья, отец Фотий хриплым голосом произнёс:

– Дети мои, повторяйте за мной: «Отче наш, сущий на небеси…»

Дружно, как один человек, произносила толпа слова евангельской молитвы.

– Да будет на вас благословение Божие, откройте свои сердца Ему, – отец Фотий обвёл коленопреклонённых людей сияющими глазами, – тяжелы грехи ваши, но искренним покаянием, отвращением от прежних мерзостей ваших, вы заслужите прощение Господа! Молитесь о нём и верьте, и простит Он вас.

До позднего вечера стояли люди на коленях и искренне молились новому богу, прося его простить им их грехи и перестать гневаться. С заходом Солнца они разошлись по домам, чтобы на следующее утро снова собраться на площади и продолжить молить бога о прощении. Отец Фотий не стал возвращаться на ночь в свою деревню, проведя её в хлеву одного из местных жителей. А утром ещё затемно он вышел на площадь и с глубокой радостью следил сейчас за тем, как один за другим собираются вокруг него люди. В молитвах они провели и этот день и так же начали следующий. А после полудня на площадь, на которой собралось уже три четверти деревни, пришли жрецы.

Верховный осмотрел коленопреклонённую толпу и покачал головой. Резко выдохнув, громким голосом, отчётливо слышным по всей площади, он заговорил:

– Радуйтесь, засуха заканчивается. Золотой Змей велел мне сказать вам, что через три дня придут дожди.

Он замолчал, ожидая услышать крики радости, и не ошибся. Люди действительно вскочили на ноги, чувствуя, как счастье накрывает их с головой. Если Золотой Змей сказал так, то, значит, так оно и будет – он никогда не ошибался. Площадь заполнили ликующие вопли, но вдруг их перекрыл бешеный голос, заставивший людей застыть на месте:

– Безумцы! Ваш ли идол это сделал? – кричал отец Фотий с искажённым лицом и бешенством в глазах, воздев руки к небу. – Только Единый Отец наш мог сотворить это чудо! Вы молились, и молитвы ваши были услышаны, так падите же на колени и принесите Господу хвалы за Его милость к таким грешникам, как вы! В Своём неизречённом милосердии Он простил вас, услышав ваши молитвы, и не стоит гневить Его, обращая свои мысли к вашему мерзостному идолу. – Обведя молчащих людей горящим взглядом, отец Фотий тихо сказал, – Великий Господь сделал это для вас, так возблагодарите Его за это. Он принимает вас, и вы должны отречься от всех тех мерзостей, что вы творили пред лицом нашего Господа. Вы должны креститься и очищенными прийти к Нему. На колени! – яростно выкрикнул он, и привыкшие к повиновению люди сразу же послушались. – Хорошо, дети мои, – уже спокойным голосом обратился к ним отец Фотий, – но вы не сможете прийти к Господу Богу нашему, пока не исторгнете прочь тех, кто продолжает поклоняться дьяволу. И в первую очередь тех, кто соблазняет вас искушениями его – их! – глядя в упор на жрецов, отец Фотий обвиняюще указал на них рукой. – Изгоните их, дети мои, этих отродий адовых, этих козлищ, дабы не могли они больше совращать овец Божиих.

Люди окаменели. Ослушаться священника они не могли – его Бог доказал свою мощь, и Он сейчас на их стороне, а Золотой Змей был бессилен. Но пойти против жрецов – немыслимо, невозможно! При малейшей мысли об этом их охватывал животный страх. Восторг, охвативший их какую-то минуту назад, сменился ужасом и смятением.

Верховный, равнодушно слушавший священника и уверенный в защите Золотого Змея, толпы не боялся. Но взгляд, брошенный на лицо Второго, заставил его насторожиться. Второй, несмотря на всё благоговение перед Верховным, несмотря на все его слова и запреты, сейчас взглядом, исполненным лютой злобы, прожигал священника, а выражение лица его и вся фигура говорили о том, что он в одном шаге от совершения убийства.

Коснувшись плеча Второго, Верховный качнул головой.

– Пошли, – коротко сказал он.

Второй не слышал, охваченный жаждой крови. Верховный застыл на мгновение, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, и Второй вздрогнул, как бы выдернутый внезапно из глубокого сна. Он развернулся и, как автомат, направился к выходу из деревни. Кивнув, Верховный последовал за ним. Оставив позади отца Фотия, они вошли в рощицу и там остановились.

– Зачем ты обратился к Золотому Змею, – дёргаясь от еле сдерживаемого бешенства, прошипел Второй, – почему ты не дал мне его убить? Он был бы мёртв сейчас, и всё бы закончилось, а теперь он торжествует победу, и всё пропало!

Тяжело дыша, он смотрел куда-то мимо Верховного, боясь, что если посмотрит на того в упор, то не выдержит и ударит. Впервые в истории деревни непререкаемая власть Верховного жреца оказалась под угрозой. Единственное, что останавливало сейчас Второго от открытого бунта – абсолютная уверенность в том, что за Верховным будет стоять Золотой Змей, такая сила, которой он не может ничего противопоставить, и которую не в состоянии переманить на свою сторону. Если бы Золотой Змей был сейчас на его стороне! Но это было не так, и в эту секунду Второй всеми силами души желал, чтобы его обычно такой любимый и глубоко почитаемый наставник был бы мёртв. И тогда уже он сам, став Верховным, получил бы доступ к этой силе и смог бы спасти деревню.

– Люди ушли, отвернулись от Золотого Змея, они поклоняются новому богу, а мы ничего не делаем! Почему, почему ты попросил Его увести меня оттуда, почему ты не дал мне его убить? Он был бы уже мёртв сейчас, и люди вернулись бы к нам, увидев, как слаб этот бог, а теперь… – он заскрипел зубами.

Какое-то время Верховный без выражения смотрел на Второго.

– Ты слишком нетерпелив, – заговорил он негромко, – ты хочешь всего и сразу, так не бывает. Сейчас ты желаешь моей смерти, – при этих словах Второй напрягся, но промолчал, – думая, что как только ты станешь Верховным, всё пойдёт как прежде. Это не так, прежнего уже никогда не будет. И ты ошибаешься – этот бог отнюдь не слаб. Он привлёк к себе уже очень многих, а с каждым новым, верящим в него, он становится только сильнее. И почему ты думаешь, что после смерти священника люди поверят в слабость этого нового бога? Вспомни, что священник говорил им – этот бог нередко рано призывает к себе праведников, и особенно он любит пострадавших ради него. А ты ведь не станешь отрицать, что убит он будет из-за своего бога? – Второй покачал головой. – То-то же. Но мы одолеем этого нового бога и вернём людей, надо только выждать время…

– Ждать? Снова ждать?! – Второй уже с нескрываемым бешенством уставился на Верховного. – Мы уже ждали, и к чему это привело? Деревня расколота, большая часть людей ушла к христианскому жрецу, а мы – мы! – жрецы Золотого Змея, изгнаны прочь. Чего ещё мы ждём – чтобы нас уничтожили? С нами Золотой Змей, а с ним кто – бог, в которого не верят даже те, кто приносит ему жертвы! – со страстной мольбой, круто смешанной со злобой, он смотрел на Верховного. – Ты же знаешь, дождь, который должен скоро прийти, придёт не потому, что они молились этому богу, просто время его наступает. Ты это знаешь, я это знаю. А он, – лицо Второго перекосилось от ненависти, когда он кивнул в сторону деревни, – он убедил их, что это работа его бога, и они верят ему! – Второй в отчаянии бессилия рухнул на землю, спрятав лицо в траве.

Несколько секунд Верховный молчал, глядя на вздрагивающую спину Второго.

– Люди к нам вернутся, дай им время, – заговорил он. – Я говорил с Золотым Змеем, просил Его отделить их от Себя, но не причинять им вреда. Он принял мою просьбу. Пройдёт несколько лет, и люди сами придут, лишённые защиты Золотого Змея. Новый бог не станет им помогать так же, как это делал Золотой Змей, и они поймут, кто им нужен. Они вернутся, у них не будет выбора. Но сейчас мы ничего не можем сделать – ты их видел сам. Мы можем вернуть их немедленно, силой, но это ложный путь. Они должны это сделать сами, понимая, что других богов для них быть не может, добровольно, а не из страха или насильно. Если мы заставим их вернуться сейчас, они затаят злобу, которая вырвется наружу рано или поздно. Отбрось чувства и подумай бесстрастно: кого ты станешь отправлять на заработки – того, в ком не можешь быть уверен? Каждый из них знает тропы, которыми можно провести врагов без страха, что те будут прогнаны Золотым Змеем. Каждый из них знает время, когда Золотой Змей наиболее силён, и время, когда сила его слабеет. Возвращённые насильно, они будут думать о предательстве. Золотой Змей мог бы непрерывно читать их мысли, но для этого ему необходимо такое количество жертв, которое мы не сможем ему обеспечить – ты же видишь, слишком мало сейчас осталось тех, в ком мы можем быть уверены, а засуха истребила почти все наши припасы и большую часть зверей в лесах. И именно потому, что нас так мало, нам нужен каждый. И теперь ты должен понимать, что все люди должны быть всей душой с нами заодно. Очень тяжёлые времена нам предстоят, большой силой обладает новый бог. Только если мы объединимся, мы сможем выстоять. Сейчас нам нужно только продержаться первую зиму, и Золотой Змей поможет нам. Дальше станет легче: благодаря Ему мы сможем прожить не один год в лесу, только увеличивая свой достаток и свою силу, они же, лишённые Его покровительства, рано или поздно начнут испытывать лишения, и их вера в нового бога начнёт исчезать. А это бог силён только тогда, когда в него верят, иначе он сам становится бессилен. И как только это произойдёт, мы вернём себе всё, что потеряли, и вернём с лихвой, и деревня наша будет жить.

Второй лежал без движения, и непонятно было, слышал ли он вообще хоть слово из того, что говорил наставник. Верховный нахмурился, глядя на него, и жёстко сказал:

– Посмотри, на что ты похож, ты ведёшь себя недостойно. Встряхнись, соберись с силами. Нам нужно собрать тех, кто остался верен Золотому Змею. Их необходимо увести из деревни, и негоже, если они увидят Его жреца таким, каков ты сейчас. Ты должен быть спокоен, когда они придут. У тебя есть несколько минут, прежде чем они доберутся сюда, не трать их попусту.