Болото вечной жизни. II часть

– Правду говоришь, Савмак! Нам нужен новый бог, сильный, который будет нам помогать, так же как и помогал прежний!

Последние слова, выкрикнутые безумным сорванным голосом, прозвучали в звенящей тишине, заполнившей площадь. Они были ещё более страшными, ещё более невозможными, чем первые – «Бог потерял силу!» Ужас охватил людей, дикий страх перед неминуемой карой не только тому, кто произнёс их, но и тем, кто слушал, но не остановил. Не одна минута прошла, прежде чем хоть кто-то смог шевельнуться, и застывшая толпа начала оживать и приходить в движение. Робкие взгляды друг на друга и тихий, чуть слышный шёпот замелькали то тут, то там. Постепенно, видя, что никакой кары не следует, люди начали становиться смелее и разговоры стали громче.

– Это немыслимо, о таком даже думать нельзя!

– У нас есть Бог – Золотой Змей, мы ЕМУ поклоняемся, ЕМУ жертвы приносим, нам не нужен другой.

– Но Он обессилел, Он больше ничего не может, без сильного Бога мы все погибнем.

– Он спасал нас от врагов! Он нагонял на них ужас и рассеивал их, Он наполнял водой наши колодцы…

– Наши колодцы пусты! Он больше не может этого!

– Но Гиман принёс слова Верховного – надо ждать. Золотой Змей призывает нас к терпению…

Издевательский громкий смех, в котором, правда, не было ни тени веселья, прервал говорящего.

– Ждать, говоришь ты, Вышеслав? Чего ждать – выжженных полей, сгоревших лесов и дохлой гнилой рыбы? Я помню рассказы о старых богах – это Дажьбог разгневался на нас, за то, что мы не приносим ему жертвы! Дажьбог наслал на нас засуху, а Золотой Змей бессилен против него! Мы должны поклоняться Дажьбогу!

– Ты лжёшь! Золотой Змей всегда был сильнее Дажьбога!

– Ты сам это сказал, Вышеслав. Был. Но больше нет. Да, Дажьбог, говорю я вам – это он послал нам засуху. Мы отступились от него, и он наказывает нас, Золотой Змей не может нас защитить! – человек пытался говорить спокойно, но голос его, сдавленный из-за громадного внутреннего напряжения, был страшен. – Вы сами всё это видите, – он кивнул головой, показывая на жёлтую иссохшую растительность. – Мы должны начать приносить жертвы Дажьбогу, и он простит нас.

– Нет, это ложь! – яростно выкрикнул другой. – Мы с незапамятных времён живём здесь, и никогда такого не было! Зачем бы Дажьбог стал ждать так долго, и почему именно сейчас это случилось? Это не может быть так!

И снова над площадью повисла тишина, а люди стали испуганно переглядываться. Каждый вспомнил священника и все те слова, которые тот говорил о новом боге и о том, что его называют Солнцем, или он и есть само Солнце (в этом вопросе священник не давал полной ясности), и о мстительности и жестокости его отца, насылающего на людей всякие беды и о том, что этот бог любит страдания поклоняющихся ему, но и вознаграждает потом за это их стократно. И, особенно – о том, что новый бог ненавидит других богов и стремится их уничтожить и что, по словам священника, он сильнее всех и равных ему нет. А поклоняющихся другим богам он ненавидит также. Непостижимая фигура нового бога, которая и свой отец, и собственный сын, и ещё кто-то, жестокий, мстительный и любящий, сострадательный, беспощадно уничтожающий грешников и спасающий их, пошедший ради них на смерть, возникла перед ними. Именно он, этот новый бог, пришёл к ним, и он гневается на них за то, что они не поклоняются ему, и он действительно сильнее Золотого Змея.

Людям стало страшно, но при этом для многих из них забрезжила надежда на спасение. Один из таких, кашлянув, заговорил:

– Глеб, ты же уходил из деревни и жил среди тех, кто ему поклоняется, расскажи, что видел.

– Я уже рассказывал, – мрачно отозвался Глеб.

– Я знаю, – кивнул тот, кто обратился к нему, и в поисках поддержки посмотрел на других, – мы все это знаем, но, прошу тебя, повтори это снова.

Сжав зубы, Глеб тяжело уставился в землю. Для него был только один Бог – Золотой Змей, и другие ему были не нужны. Но то, что он мог рассказать о новом боге, со всей очевидностью показывало его мощь, и Глеб не хотел об этом говорить. Но слишком многие ещё несколько лет назад слышали его рассказ.

– Расскажи, прошу тебя, или я сделаю это за тебя, но боюсь, что я мог что-нибудь позабыть и сейчас придумаю лишнее.

Подняв глаза от земли, Глеб нехотя заговорил:

– Ему строят огромные дома, которые они называют храмы и украшают их. Говорят, что он живёт в них.

– Во всех? – быстро перебил кто-то.

– Да, во всех, – кивнул Глеб, – ему постоянно молятся, просят о разных вещах, и он помогает им. Его призывают, когда идут сражаться с врагами, и он обращает этих врагов в бегство и уничтожает их.

– Где угодно? – снова перебил тот же голос. – Повсюду или только вблизи тех домов, где он живёт?

– Повсюду. Говорят, он всегда с теми, кто поклоняется ему.

– А может, это не один бог, а много? – спросила одна из женщин.

– Нет, утверждают, что он един. Он совершает разные чудеса и даже… – Глеб запнулся, не желая говорить дальше, прекрасно понимая, какой эффект произведут его слова. – И даже, – с трудом продолжил он, – воскрешает людей из мёртвых.

В едином порыве люди выдохнули, услышав это. Даже те, кто слышал эти слова раньше, совсем по-другому восприняли их сейчас.

– И ты сам это видел?! – с удовлетворением поинтересовался всё тот же человек.

Глеб глубоко вздохнул и кивнул головой.

– Да, – сказал он тихо, – я это видел своими глазами.

После мгновенной тишины площадь взорвалась криками.

– Как же так!

– Не может этого быть!

– Что же это за бог такой, если он может подобное?

– Как это было?

Глеб молчал, дожидаясь, когда стихнет шум. Дождавшись, он продолжил:

– Умер ребёнок. Его родные собрались вместе и стали молиться своему богу, чтобы тот воскресил его. Они молились несколько часов, и ребёнок ожил.

– Он не умирал, – предположил кто-то.

Отрицательно качнув головой, Глеб сказал:

– Он был мёртв, я видел. Он не дышал, и сердце его не билось.

– Золотой Змей не может этого, – прошептал другой.

– Но мы уходим к Нему после смерти и живём там! – выкрикнул третий.

– Откуда ты знаешь? Мы же видим наших мёртвых только во снах и никогда наяву!

– Ты сам это знаешь. Каждый, кто хочет увидеть того, кого любил, приносит жертву Золотому Змею и в ту же ночь видит этого человека.

– Во сне! Всегда только во сне! – горестно выкрикнула одна из женщин, чей ребёнок умер недавно, и которая с жадным вниманием слушала этот разговор. – А мне он нужен здесь и сейчас, я хочу видеть своего малыша всегда, а не только во сне!

– Но даже этот бог не может воскресить того, кто умер несколько дней назад, тем более летом!

– Может.

И снова, уже в который раз, площадь затихла.