Перевернутое сознание

У Серого была Юлька. Она мне и открыла. На ней была коротенькая юбочка, которые я просто ненавижу, и кофтенка, не доходящая ей до пупа. Я сказал, что дома у Серого можно шляться и в одном нижнем, тут все свои и нечего стесняться. Эта грымза показала мне, не говоря ни слова средний палец. Я хотел схватить ее за него, но моя рука прорезала воздух.

«Еще раз так сделаешь, я вырву к чертям твой поганый палец и заставляя тебя его сожрать тварь!».

«Уймись петушок». – Донесся язвительный голосок Юльки из комнаты.

Я ворвался в комнату, готовый измочалить ее, мне было до фени. Мое место как бы заняла третья личность. Я заметил, что последнее время она претендует на мое место все чаще, и мне трудно порой себя контролировать.

«Готовься, коза! Курва вшивая!» – Проорал я.

«Э, да уймись ты, Диман. – Лениво произнес Серый. – А ты держи свой язык на цепи, гадина. Да и вообще вали на фиг отсель! – Серый скинул Юльку, запоровшуюся к нему на колени. – Прваливай отсюда. Ты уже дала, что могла. Больше ты здесь, пока не требуешься». – Серый засмеялся. Я тоже.

Юлька фыркнула. Обозвала его. Пробурчала что-то матное, проходя мимо меня.

«Иди-иди, дырочка». – Проговорил Серый, откинув голову на спинку дивана и закрыв глаза.

Серый отлично разобрался со своей подружкой (или лучше сказать одним из временных объектов удовлетворения своих потребностей). Мне это понравилось. Гнев улегся.

«У меня есть кое-что, что приведет тебя в чувство». – Сказал Серый, когда хлопнула входная дверь.

Этим кое-что оказалась наркота в маленьком пакетике. Когда я спросил Серого, что это. Он лишь ответил: «Какая разница, чувак. Считай это тем, что приведет тебя в норму, и все говно прогонит прочь».

«Хочешь посадить меня, как вы это обычно делаете с наивными дурачками, которые потом становятся марионетками?»

«Да ты чё! Лох, что ль. Я сам принимаю это время от времени. Никакого привыкания, если не часто принимаешь, а лишь порой, когда хреново. А тебя как раз фиговато, не так ли?» – Спросил Серый, протягивая пакетик.

«Стану, как Зависало, или тот парень, о котором мне рассказывал Рик, которого выпнули на улицу родичи из-за того, что он тырил вещи из дома. А кстати не Зависало ли это?»

«Хрен его знает. Может, и он. Тебя эта участь не ждет, дружбан. Так что вперед».

Я сдался. Да я и не сопротивлялся особо. Перед лицом лишь возникло лицо Натали с черными волосами кудряшками, зеленоватыми глазами и милое улыбкой, которое потом превратилось в уродливую маску из живого мяса. За место носа у нее был провал, точно она болела сифилисом, а во лбу торчали наполовину воткнутые лезвия. Я потряс тыквой, чтобы отогнать эта вводящую в дрожь черную галлюцинацию. Взял пакетик из рук Серого и сделал то, к чему он меня подстрекал (или не он, а ДЕМОН).

Через сорок минут возник Рик. Он тоже занюхнул дури, с которой я уже начинал торчать. Мне глюканулось, что я могу летать, что я чертов супермен. Я уже собирался попробовать это на практике и полететь, стартанув с подоконника кухни. Серый отшвырнул меня от распахнутого окна и запер его, сказав, что больше не даст мне ничего занюхнуть. Рик засмеялся как девчонка, засунув пятерню в брюки, словно поправляя их. Потом Серый предложил нам с Риком посмотреть какую-то чернуху, пока он будет ходить за бухлом. Мы дали ему деньжат, включив в эту суму еще уплату за порошок.

На кассете была наклеена наклейка, на которой был нарисован красный череп. Серый запустил кассету и свалил за бухлом.

«Шикарное зрелище. Я уже смотрел». – Брякнул он, лыбясь точено японец.

Это действительно оказалась шикарным зрелищем, даже я бы сказал шокирующим. Запись была будто любительская, не такая на какие снимют фильмы.

В какой-то подсобке на дыбы была подвешена женщина с рыжими волосами, ноги у нее были раздвинуты и привязаны к двум столбам, торчащими из пола. На ней были лишь черные трусы. Ее живот подрагивал. Затем зазвучала музыка на типа хард-рока, только на немецком рычащем языке. Камера переходит с женщины на спускающегося пол старой лестнице здоровяка, который был голый, в кожаной маске на роже и хлыстом в руке. Он начал издеваться над женщиной. Хлестать ее. Та сначала издавала какие-то звуки довольства, но трудно было различить из-за фигового звука и орущей музыки. Бугай ее изнасиловал различными способами. Потом когда по лестнице спустился кто-то (камера показала лишь руку, которая передала здоровяку мясницкий нож), здоровяк запрокинул голову привязанной женщины, которая часто дышала и глаза которой были почти закрыты, и ударил ее в шею мясницким ножом. После второго удара голова покатилась по земляному полу. Дальше он отвязал безголовый труп. Дурь у меня почти прошла: только была небольшая легкость и хотелось захихикать. С трудом я оторвал свою задницу и вышел из комнаты. Мне до жути стало страшно. Чувство, словно изнасилование и жестокое убийство совершил не этот урод в маске, а я. Это ведь все было взаправду. Это как пить дать. Я умылся несколько раз. Постоял перед зеркалом в туалете, глядя на всколоченные волосы, испуганные глаза и приоткрытый рот, исходившее откуда дыхание покрывало нёбо сухой коркой. Отлил. Непонятное возбуждение, которое охватило меня, несмотря на все омерзение и ужас, уменьшилось и почти пропало. Вспомнил римские театры, где происходило нечто подобное. Насиловали и убивали по-настоящему. Естественно, тем, кто принимал в этом участие (а именно жертвам, которые находили на этом кровавом подиуме крови свою кончину), никто ничего не говорил. Все это было как бы невзначай и красиво на вид. Примешь участие в этом шоу, срубишь баксов, и все будет «хорошо». Разумеется, в римском театре были и звезды как сегодня, но их можно было по пальцем перечесть, и неизвестно через какую блевотину им пришлось пройти, чтобы стать так называемыми божками и рубить славу отведенный им промежуток времени. Как же были одурманены мозги у людей, которые сидели на трибунах и лицезрели кровь на арене да еще аплодировали и орали в восторге! А еще интересно, почему люди принимали участие в этих представлениях – ведь естественно они знали, что есть случаи смертей. Наверно, у них была такая сволочная жизнь, что ничего больше и не оставалось. Тех денег, которые бы им заплатили, хватило бы на какое-то время их близким, чтобы им не сдохнуть. Терять-то в итоге все равно нечего: либо сдохнешь естественной смертью, а за тобой твои близкие, либо умрешь пораньше, но хотя бы оттянешь смерть для своих близких. А может, они ничего и не знали, а тот, кто организовывал эти шоу, говорил, что это не убийства, это просто такие спецэффекты чересчур реальные, а люди не гибнут, они просто отправляются в счастливую несуществующую страну, где нет никаких забот, потому что нет тебя. Мне трудно сказать. Лучше бы историчка рассказывала нам больше про это, а не про всякую галиматью вроде коммунизма, или почему Ленин пришел к власти и что привело к его победе.

Вернулся Серый. Я выхватил у него тут же бутылку пива, постепенно выходя из своих мыслей про римские театры и того шока, в котором пребывал после увиденного в ящике (в башке точно поставили штамп: перед глазами стояла сцена изнасилования и отрубания головы). Откупорил и вылил почти всю в пивную кружку. Выхлебал, не дожидаясь, пока уляжется эта чертова пена.

«Сушняк замучил, да, Диман?» – Я кивнул, допивая остатки пива. Сердце замедлило бег. Бешеная темная скребущаяся в башке мысль, что вся квартира Серого заполнена да отвала Фрэссерами, которые сейчас меня сцапают и разделаются, как с той женщиной, а то и хлеще, исчезла.

«Как фильмак? Улетно, у?». – Спросил Серый вывалива на стол пакетик со всяким дерьмом, которое будет служить закуской к алкоголю.

«Нет слов. – Произнес я. Нёбо обдало холодной волной, и опять начала образовываться корка. – Откуда он у тебя?».

«Купил у парня за двести рублей. Он скачал его из Интернета, а затем перекатал

на видак».

«Там же все в натуре».

«А то».

«Ужас».

«Верно. Я тоже вначале так думал, но потом привыкаешь, и тебе даже нравится».

«Стопорни-ка, – остановил я Серого, который направился в комнату, откуда уже больше не доносилась рычащая музыка, а слышались стоны, как при половом акте, – расскажи мне, что ты выяснил относительно Нойгирова».

«Обязательно, сейчас, что ль? – Сморщился Серый. – Подождать никак, а?»

«Давай говори».

«Погоди, хоть пивко откупорю и сожру пакетик вот этой сушеной рыбки».

Я последовал примеру Серого и тоже выпил, закусив сушеной рыбкой из пакетика (мне не понравилось – она была какой-то пересоле6ной и горьковатой). Рик на протяжении нашего разговора не появлялся. Он был чересчур увлечен творившимся в экране. Вероятно, воображал себя главным героем (мне же пришло в башку после того, как я увидел, как здоровяк в кожаной маске изнасиловал женщину, а потом убил, пойти на кухню, взять, к примеру, табурет и долбануть им моего псевдодруга по тыкве – черная мысль была такой реальной, будто я и в самом деле на такое решился; по коже пробежал морозец), а может, и участвовал, но он пока в туалет не выбегал, хотя я не знаю, возможно, он решил не отвлекаться и совместить два поганых дела сразу, как это бывало со мной, но я тогда смотрел не такую явную шокирующую чернуху.

«Начинай живей».

«В общем, – проговорил Серый, прожевывая кусочки сухой рыбы и захлебывая пивом, – Лом сказал мне, что, чтобы осуществить то, что мы намерены, нужна темнота, а по расписанию жизни этого холеного ублюдка, такие дни вторник и суббота».

«Почему это?»

«По вторникам этот урод ходит всегда на дискотеку в клубе «Бунтующий пират»».

«Названице еще-то». – Скривившись в улыбочке, произнес я, отхлебнув пивка.

«Да уж. Я там был разок. Давненько уж. Наркоту там можно купить спокойно и заторчать. Лишь бы были бабки. – Добавил Серый, точно я и сам этого не понимал. – Там достаточно еле держащихся на ногах пьяных девок. Трахаются прямо в проходах или в туалетах».

«Не гони». – Сказал я с сомнением в голосе, изумлением и в то же время вопросом.

«Правда. Если бы сам не видел, то не трепал».

«Да ты и наврешь спокойняк».

«Нет уж. По этой части ты у нас мастер. Я говорю правду».

«Ты, чай, не упустил там случая?»

«Да вали ты, жопа толстая! Был там один такой, который хотел одну телку увести в туалет и повеселится, да потом ему здорово досталось и выбили пару зубов. Оказалась, что это девчонка тусовалась с Заводным. Ты его не знаешь. Дружбан Мумии и Зависалы. Он на футбольном поле был, когда ты чуть…» – Серый провел по шее указательным пальцем, точно я хотел Зависле глотку перерезать, а не задушить.

«Дальше давай. Не трепай в пустую!» – Появилось большое желание оторвать у Серого башку или хотя бы вырвать его вонючий и длинный язык.

«Если там не знаешь, что к чему, то лучше не попадаться: можно нарваться или повеселятся смеха ради парочка обкуренных и поддатых козлов. Да и к тому же кто знает, какой свежести эти пьяные бабы. Можно и подцепить чего-нибудь».