Дело Рея Фабиана

Произошло что-то очень странное и не понятное. Магия Аскольда всегда оставляла желать лучшего, нет, она была очень слабой. Ее почти не было. А теперь он так запросто использовал левитацию. Наверное, и боевые проклятия вышли бы сейчас лучше. Сердце екнуло.

Джек стоял на скалистом уступе. Напротив него стоял ни человек, ни волшебник, ни сон, ни явь. Невесом и призрачен был Аскольд. Один из братьев-близнецов, несущих тяжкое бремя. Невинный мальчишка, совсем ребенок. Нежное дитя. В лучах багрового солнца Джеку примерещилась женщина. Он сморгнул, и отвел глаза в сторону. Но она не исчезла, стала яснее, четче, живее. Красивой она не была, нет, скорее завораживающей. Вся она – стать и скорбь, как печально и прекрасно одновременно. Одна ее рука лежала на рукояти шпаги, другая ласкала пепельно русые, с легким отливом золота волосы Аскольда. А Джек стоял и смотрел на нее будто в плену неведомых чар. Копной ее кроваво-красных волос играл свежий ветер, но он проходил сквозь нее, не достигая, не дотягиваясь.

– Возлюбленные дети мои… – голос женщины раскатился громом по скале, но оставался тише, чем дрожание крыльев бабочки – в вас объединились проклятия двух семей. Первое наше, то, что мой брат оставил своим потомкам, семье Фабиан. А второе, принесенное с Востока вечно странствующей, бесприютной душой. Могущественное и древнее, тяжело, наверное, нести бремя такого проклятья, я права? Ли Лоу…

Это странное имя откликнулось ноющей скорбью в сердце Джека по неведомой ему причине. Вопрос за вопросом рождались в его голове, но… Женщина посмотрела на Джека взглядом полным скорби и нежности. Дрожь пробрала его до костей. Если бы он смог повернуться, он бы увидел, как опустил голову мужчина с востока. Она видела его в Джеке. И это эхо скорби в юном сердце было эхом его скорби.

Печально опустив голову, на камень ступил мужчина. Тоньше тени, легче света, отделенный от мира тончайшей гранью из звездного света, и столь же недосягаемый. Он – полковник Майкл Лоусон, он же Джек Лоусон, и он – Ли Лоу, беглец рассвета.

Джек хорошо знал этого человека. Он – человек, четыреста лет назад пришедший с Востока. Основатель династии Лоусон. Могущественный маг и именитый полководец. Он очень пригодился царской семье в борьбе за власть. В предании говориться, что Ли Лоу покинул родные земли, приняв Крест Скорби. Точнее знания, с которыми на Востоке он был опаснее армии головорезов. Но беспечный Запад принял его, не задумываясь. В каждом поколении семьи Лоусон есть свой носитель Знаний.

А женщина…

Венди Фабиан. Праматерь рода Лоусонов. Когда-то давно, четыреста лет назад, за день до свадьбы она была убита, но в ее чреве она носила близнецов, сыновей Ли Лоу. Их плоть была слишком нежна, а раннее рождение могло погубить их. Лоу вырезал сердца ее и своего друга, брата Венди, Питера Фабиана, что тоже погиб в тот день. Так родились Благословенная и Проклятая реликвии. Майкл и Джек унаследовали мое проклятие. А Редженальд и Раймонд проклятие, давшее жизнь двум детям Лоу и Венди. Воля прародителей воля до сих пот жила в этом мире, как залог древней истины: на свете лишь одна любовь нерушима: любовь связанная кровью.

Тени, дрожавшие над Джеком и Аскольдом, исчезли. Джек выпрямился и уставился на Аскольда. Алстон выглядел необыкновенно решительным, так будто вся его боль разом смешалась в его душе и породила не виданную доселе решительность. Он был прям, он был тверд. Его сердце сделалось стальным

– Ритуал наследования?… Это все благословенная реликвия…

Джек потерял дар речи. Он ведь ушел с ней в руках! А сейчас ее не было!

– Дурак!

– Нет, Джек, послушай, ты не понимаешь! – проскулил Аскольд – после того, как Благословенная реликвия выбрала меня, я понял, что реликвия использует тело нового хранителя как сосуд. Не ранит, не калечит, она становится единой с тем, кто ее принял. Джек, обе реликвии прокляты, ты прав, но… но… они были братом и сестрой… у них есть собственная воля и есть свое желание, отличающееся от желания хозяина сосуда. То, что произошло со мной и Реем это не абсорбция, а чойз. Нас выбрали. Они хотят обрести покой и пристанище. Они хотят, желают быть вместе. Брат и сестра. Пойми же меня Джек! Если безумие, сковавшее Рея, вызвано реликвией, то его можно остановить, освободить от безумия! И не нужна никакая деабсорбция!!!

– Я тебе не верю! Вы оба сошли с ума!

– Джек… Чтобы уничтожить Полярных абсорберов нужно заставить их столкнуться и аннигилировать. Все что остается, не дать остаточной энергии превратить все от горизонта до горизонта в выжженную пустыню. Чойзеров так не уничтожить. Твин самоуничтожится, но возродится снова. Еще озлобленней. Еще сильней.

Джек сложил руки для приведения в силу мощного заклинания. Аскольд почувствовал, как магия сковывает и связывает его. Ему стало трудно дышать… нет, он не мог дышать, плотная магия вокруг него создавала что-то вроде водной капли.

Аскольд не пошевелил и пальцем, пузырь лопнул.

***

Боль звенела в висках Полковника. Где же Джек? Почему он так долго не возвращается? Лоусон нервно следил за стрелками часов, висевших на стене над дверью. Иногда ему казалось, что секундная стрелка останавливалась.

«Зачем я отпустил Джека одного?»

Пальцы в саване белых перчаток барабанили по дубовой столешнице, отбивая ритм его тревоги. Казалось, что вот-вот дверь распахнется, и в кабинет войдет усталый, бледный, испуганный Джек… Так долго…

Послышался чей-то топот. Каблуки звенели по паркету тем же напряжением что и пальца полковника по столу. Марта влетела в кабинет, как фурия и, не успев толком увидеть брата, влепила ему звонкую пощечину. Полковник виновато опустил голову. Он знал, что Марта еще не простила ему братьев и мужа, ведь это тоже была его вина. Теперь из-за него она могла потерять сына.

– Прости Марта…

– Майкл, тебе не мало? Отец Джека и наши с тобой два брата! Морти бал совсем ребенком! А у Джона осталась жена с двумя младенцами! А теперь еще и мой Джек! Сколько можно высасывать кровь из одной семьи!?

– Я не знаю, Марта!

– Я тридцать семь лет Марта! Майкл, зачем ты позволил отправить Джека на это задание? – шаль Марты нервно дрогнула

Тик-так… вдали слышался бой часов.

Тик-так… отмеряли часы мгновения жизни мальчика.

Тик-так… Медленно ползли по циферблату стрелки, унося с собой терпение Марты.

Как и тогда, много десятков тысяч часов назад.

– Ну что, старший лейтенант самой бесбашенной армии мира, как дела? – спросил Морти.

– Морти! Рад тебя видеть, меня как всегда, завал, а ты как? Как Леонора себя чувствует?

– Элен с мальчиками в прекрасном состоянии, а ты, Майкл, тот еще уродец, мог бы заскочить на минутку, проведать племянников. Учись, пока я жив.

– Я слышал, они совсем беленькие – нежно улыбнулся Майкл.

– Это фабиановская родова постаралась. Но порода у них нашенская, ни дать ни взять, Лоусоны. Маленький, конечно послабже, но оба в армию пойдут, когда подвырастут чуток. Джонни в сыновьях души не чает. Я его понимаю. Сам у них и днем и ночью торчу.

– В место того, чтобы лечиться! Ладно, раз уж зашел, как наш юный Айсфилд? И Марта?

– Путем все. Джекки уже проявил себя волшебником. Хоть щас в генералы.

– Вот как… – на самом деле это была тревожная новость.

– Как ты прям! – хихикнул Морти, увидем напряжение на лице брата – Кстати о тебе. Не надумал жениться?

На ком, шутишь что ли?– презрительно хмыкнул Майкл, но ложь была написана на его лице.

– Ну тебя! – усмехнулся Морти, прочитав сердце Майкла.

Любимые братья теперь жили лишь в воспоминаниях. Их имена отзывались трепещущей болью в стальном сердце. Ненависть к самому себе душила его уже много лет, ведь это он оправил их на смерть, и не погиб вместе с ними!

– Зачем вообще нужна такая жизнь!!! – прокричал Полковник.

– Майкл, не веди себя как мальчишка! Возьми себя в руки! – Марта протянула к нему руку, но обожглась клокочущей внутри брата взбесившейся магией.

Холодеющее сознание утекло в то, последнее утро, когда он видел своих братьев.

– Я пришел передать приказ от начальства. Вот, держите. Я просился с вами, но меня приписали к штабу. Я не нарочно.

Айсфилд бегло просмотрел приказ и нервно потер рукоять своей сабли. Джон вырвал приказ у него из рук. И онемел. Лист затрепетал у него в руке, а он выдавил кривую улыбку.

– Видимо ты для них очень важен. Передай привет Элен.

Майкл тогда ничего не понял.

Джон и Мортимер больше не вернулись.