Дело Рея Фабиана

Шаг. Твердая поступь человека, чья решительность превосходила даже стальную решительность мальчика в клетке.

– Аскольд! Что ты здесь забыл?!

– Ошибаетесь, я Рей Фабиан – как не к месту было знание полковника.

– Аскольд, ты наивен, но далеко не глуп. Я родной брат твоего отца, уж я-то могу отличить одного своего племянника от другого.

Возможно, я глуп, полковник, но я не наивен. Носитель Проклятых Знаний Востока – единственный человек на земле, способный сквозь путы триплета отличить одну душу от другой.

Глава 8. Близнецы.

Рей лежал среди груды подушек бледный, будто весь цвет покинул его. Неведомая болезнь высасывала из него жизнь. Друг сидел около него. Джек вытер мокрой холодной тряпкой лоб Рея. Он знал, лекарство, которое дал ему Аскольд может помочь, но он не был уверен. При контакте с водой, мутноватая жидкость начинала шипеть и менять цвет, а если валить ее на кожу, было нестерпимо больно, хотя от жидкости не оставалось и следа. Пузырек был уже теплым от того, что Джек сжимал его в руках. Наконец Сюйли принесла поднос с чашкой зеленого чая. Она приветливо улыбнулась, поклонилась и молча вышла. Джек капнул жидкость на ложку и размешал в чае. На секунду цвет чая стал серым. Потом, издавая легкое шипение, чай снова окрасился в зеленовато-золотистый. Джек поднес чашку к губам Рея. Чай приходилось попросту заливать ему в рот. Сперва Джеку даже показалось, что Рей не может заглотить и захлебнется.

В комнату проскользнула Сюйли.

– Надеюсь, ему станет легче. Как ты думаешь, Лоу?

Ли Лоу, так Джек был представлен торговцам. Племянник богатого купца и хозяина товаров, шедших с востока на запад, и тех, что шли с запада на восток. А Рей, то есть Аскольд был назван Александром Эдансом, другом Лоу. Оправданием неразлучности Лоу и Алекса была тяжелая болезнь последнего. Алекс действительно был плох и последние десять месяцев с трудом мог сидеть и почти не ходил. Нужен был целитель, сравнимый в могуществе с казённым недавно Аскольдом. На Западе такого было не сыскать, потому, что могущество Аскольда пришло с востока.

Сюйли прильнула к Джеку. Загадочный красивый и очень опасный юноша привлекал ее. И, хотя Джек к ней не выказывал никакого интереса, она почти всегда была неподалеку, помогала ему, подбадривала его. Именно Сюйли уговорила-таки Джека напоить Рея лекарством Аскольда.

– Не знаю, каким богам мне молиться, чтобы они защитили моего друга.

– Тому богу, который дал тебе эту бутылочку.

Сюйли положила свою руку поверх руки Лоу, сжимавшей пузырек. Она знала: Ли Лоу сильный и отважный человек. Но сейчас он больше всех нуждается в поддержке. Ему очень трудно. И, за что Лоу был ей безмерно благодарен, Сюйли не требовала его любви взамен.

Алекс сделал вдох и открыл глаза. Его тело не билось в конвульсиях, его взгляд был осознанным. Он повернул голову в сторону Лоу и Сюйли. Они смотрели на него. Все еще бледный и бесцветный. Но уже живой.

Рей улыбнулся.

– Джек, ты не знаешь, как дела у Асольда?

Сюйли вздрогнула. Она молча посмотрела на Лоу, потом на Алекса. И, не произнося ни единого слова, она ушла. Она знала, раз речь пошла о близнеце Алекса и их жизни до того как они пришли в этот дом, ей делать в комнате нечего.

– Его казнили вчера утром. А сегодня вечером Ю Шенли поведет караван обратно. Я не буду тебе лгать, Рей.

По щекам Рея прокатились слезы, и он повалился на груду подушек. И затих. Лекарство не позволило Рею истязать себя. Он уснул. И в блеске мечтаний, глубоко в своих снах, он видел потерянного брата, взрослел с ним и был жив.

А вчера наступило утро, которое навсегда оставило снам любимого брата.

***

Бесконечная радость солнца, поднимающегося из-за горизонта, его до безумия яркие золотые брызги возвестили конец величайшего зла современности. Над городом загорелось долгожданное утро: Утро Казни Рея Фабиана. Стремительные лучи, вырвавшиеся из плена Ночи, вгрызались в ненавистную тьму, и бледнеющая Ночь, властительница людских кошмаров отступала к звездам, уже скрывшимся с небосвода. А свет уже играл на росе, уже подарил земле первое утреннее тепло.

И вот, наконец, при огромном стечении народа луч утреннего солнца коснулся бледного лица. На эшафот вели юношу. Что обывателю его юность? Ни глубина серых глаз, ни пепельная мертвенность легких словно пух волос, ничего не могло заглушить тот страх, который возбуждало одно его имя. Многие предпочли бы, чтобы он умер как можно скорее и почти десятимесячный судебный процесс многих раздражал.

Но этот проклятый ребенок… Он не шел, он шествовал к эшафоту, будто бы победитель. Он улыбался, и в улыбке его было самодовольное торжество. «Убийца!» – кричали люди и кидали в него камни. А он смотрел, на озверевшую толпу, будто бы она была червями, что ползали в грязи. «Высокомерный маленький ублюдок» продолжал свое триумфальное шествие по деревянному настилу.

Блеск гильотины был прекрасен. Она была остро заточена и что ей человеческая кость? Юноше склонился перед ней, покорно опустив голову. А перед смертью и правда, не надышаться. Гул и крики толпы. Заглушающий их бой сердца, клокочущий в ушах. Сладость последних глотков воздуха. И чувство исполненного долга.

Огромный кусок отполированного и наточенного железа со свистом разрезал воздух.

Все было кончено.

Тень высокого, небритого человека с сигаретой тяжело выдохнула: «Прощай, друг. Клянусь, я отомщу», и, пробормотав рядом стоящей фигуре что-то неразборчивое, растворилась в толпе.

Кровь густая и алая стекала с лезвия.

Так завершилась жизнь Рея Фабиана. Величайшего антагониста современности.

***

Кто-то гнал лошадь по трассе во весь опор. Кого-то ночь закрывала бережно от посторонних глаз. Кто-то искал. Кто-то верил. Тот, кого спасли. Тот, кто еще должен был спасти.

***

Джек слегка притормозил. Его соколиный глаз заметил, как тени двигались среди деревьев. Их преследовали. Армейская полиция знала, что Джек и Аскольд уходят на восток. И они не хотели, чтобы мальчики ушли.

– Ли! – окликнул его один из охранников каравана.

Лоу откликнулся и поведал об опасности. Стражник поскакал предупредить хозяина. Не важно, армейская ли это полиция или сборище дикарей-разбойников. Караван остановился. Маги-сопроводители сложили руками печати. Вспыхнул барьер.

Чья-то очень знакомая магия наполнила дрожащий в свете факелов полумрак. Вдруг прокатилась волна протяжных и прерывистых воплей, испуганное ржанье коней. И повисла тишина. Мертвая тишина. Секунду спустя из-за деревьев вынырнул всадник. Полусвет скользнул по исхудавшему бледному лицу и, едва коснувшись серебристо-оранжевых от пламени волос, утонул в черно-серых глазах.

Кто-то достиг своей цели.

Ли Лоу жестом приказал стражам не нападать. Но еще очень долго всматривался в это по-детски невинное лицо. Всадник спешился и медленно на распев сообщил.

– Это я, Лоу. Ты ведь помнишь меня?

Лоу стоял как вкопанный. Не в силах пошелохнуться, не в силах сделать вдох. Из повозки высунулся Алекс.

Тот, кто дважды занял место Рея Фабиана, тот, кого отныне называли Михаэль Эданс, тот чье забытое имя звучало как Аскольд Алстон.

И наступил рассвет…

Постскриптум

– И все же я кое-чего никак не могу понять – Ли вдруг нахмурился – как тебе удалось тогда избежать казни? И кто умер вместо тебя?

– Пять лет уже прошло, а ты только сейчас решился спросить?

Михаэль протирал бокалы за барной стойкой. Его длинные собранные в свободный хвостик волосы поблескивали в неровном свете. Было поздно и гости небольшой таверны давно разошлись. Он улыбался, но вопрос Ли Лоу пробудил давно спящую рану на дне его души. Не со зла, конечно, кто, как не братец-Лоу, знает, что за тайна живет в сердце Цепного Пса Границы.

– Полковник пришел перед самой казнью. Он рассказал мне, что мой кровный отец Джон Лоусон, его родной брат. Он рассказал, что жить ему осталось совсем не долго, из-за того, что триплет частью которого он был, давно уничтожен. Он многое рассказал о нашей семье и какой ад из поколения в поколение пришлось переживать потомкам Ли Лоу. Я не знаю как, но в одночасье он оказался за решеткой, а я уже шел к выходу из тюрьмы вместе с человеком по имени Мэтью Корр. Может, ты знаешь… с русыми сальными волосами и вечно недобритый. За КПП нас встретили Марта и некая Патриссия, толи жена, толи любовница полковника. Они объяснили, что я должен, во что бы то ни стало, догнать торговый караван господина Ву, а они из-за детей не могут бежать так далеко и отправятся в другую сторону, в северные провинции, в мой родной город. Ты уже там три раза был, сам знаешь. Корр проводил меня до границы города и рассказал, что полковник уже два месяца как официально мертв. Якобы погиб при пожаре в поместье Лоусонов.

Алекс окрикнул их. Ли и Алекс пошли к нему.