Дело Рея Фабиана

Рей поднял голову и взглянул на себя в зеркало. А в нем отразился Аскольд. Пепельно-русые волосы ложились на плечи мягким облаком. Серые глаза, глаза Рея, принадлежали Аскольду. Рей выронил полотенце из рук. Оно упало в таз и намокло.

– Что-то случилось? – спросил Джек, точно зная и что случилось, и каким образом.

– Почему я выгляжу точно так же как Аскольд?

– Потому что вы братья-близнецы – сохраняя невозмутимость, ответил Джек.

– Сердцем чую, Аскольд затевает страшное… или что-то в этом роде. Я не знаю… не могу сказать точно, но Аскольда нужно остановить – Аскольд рванулся к двери изо всех сил – пока не по…

–Поздно – осек его Джек, и полупрозрачная рука Рея повисла над медной ручкой – Его поздно останавливать. Он будто заколдовал меня. Я не смог. Из-за Проклятия Лоусонов я чувствую, когда на меня пытаются воздействовать с помощью магии – Джек закрыл глаза на секунду, но открыл глаза уже не он – Магия Аскольда такая же древняя, как и печать боли которую он принес с собой в этот мир.

– О чем ты, Джек?

Но Джек не ответил.

***

Аскольд повернул ручку двери. «Мадлен» только что открылся, и посетителей еще не было, даже завсегдатаи, завтракающие в фешенебельном заведении, еще не появились. По залу сновал персонал, наводя последний лоск. Когда Аскольд зашел в ресторан, администратор чуть не упала в обморок. Сделав глубокий вдох, она кинулась к телефонной трубке.

Сердце Аскольда бешено билось у самого горла. Дорогие туфли чеканили твердую поступь. Он подошел к столику, где впервые взглянул в глаза брата. Администратор тем временем получила указания и отправила официантку к посетителю.

Аскольд вальяжно, копируя с точностью ухмылку брата, откинулся на обтянутое мягким бархатом кресло. Семеня на высоких каблучках, подбежала официантка. Табличка развернулась надписью «открыто» внутрь. Все складывалось как нельзя удачнее.

– Будете заказывать? – пропищала официантка высоким звенящим от страха голосом.

– Капучино с ванилью, будьте добры.

Официантка кивнула и нервно засеменила к барной стойке. Бармен засуетился и через пару минут Аскольд потягивал свой кофе.

– Будете заказывать что-то еще? – спросила официантка.

– Нет, пока не буду. У меня встреча назначена, подождем немного.

Аскольд продолжал тянуть свой кофе, густой, сладкий и тонким ароматом ванили. В ресторан ворвались люди. Аскольд невозмутимо продолжал пить кофе. Медленно, опираясь на трость, приковылял генерал Пестоль.

– Рей Фабиан, если я не ошибаюсь?

– Нет, вы не ошибаетесь, генерал. Я Рей Фабиан, ваша головная боль.

– Ты столько бегал от нас, зачем же ты теперь сдаешься?

– По семейным обстоятельствам.

Аскольд медленно опустил чашечку кофе на блюдечко. Его улыбка стала по-настоящему жуткой: она растянулась, обнажая белоснежные зубы. Взгляд наполнился безумной жаждой крови, нет, это не был Рей. Это не была игра. Это вскипела ненависть Аскольда. Это было его жгучее желание убивать, неведомо какой силой сдерживаемое.

– Из-за брата? – замшелые брови генерала Пестоля поползли вверх.

– Вы поставили под угрозу жизнь Аскольда! – прокричал Аскольд, в конце концов, Аскольд это Рей – почему он должен был пострадать? Почему он должен был погибнуть!

– Это необходимая жертва – развел руками старик.

Лицо Рея заметно смягчилось. Он даже как будто стал меньше. Во взгляде промелькнула хитреца, свойственная самым таинственным преступникам. Он откинулся на сидение и отхлебнул немного кофе.

– Можно еще вопрос? В чем заключалась суть «Проекта Апокалипсис»?

– В том, что твой брат совместим с твин-реликвией. А это означает, что после того, как Аскольд получил бы ее, вы бы убили друг друга. Но твин-реликвию выкрал Арнольд, здорово навредив нашим планам. Но тут нас выручил малыш Джекки. Он отвлек Арнольда свей проклятой магией и позволил нам направить реликвию прямо к Аскольду. После этого и ты, и Аскольд, и Джек ненадолго пропали из нашего поля зрения. Это было связано с ритуалом Наследования. Проклятый Триплет начал новую жизнь. Но мы уж постараемся прервать ваш заколдованный круг. Аскольд и Джек уже мертвы, сам знаешь.

Как бы ни так…

– Господин генерал! Заклятие готово.

– Связать!

В мгновение ока Аскольда связали сотни тончайших нитей магии. Как ни странно, Аскольд почувствовал, что скинуть их проще простого. И эти жалкие паутинки они готовили так долго?..

***

Через десять месяцев после задержания преступника, Суд признал Рея Фабиана виновным по всем вменяемым статьям. Включая госизмену и дезертирство. Мера пресечения: казнь через обезглавливание. Позорная смерть. Хуже только повешенье. Аскольд улыбнулся. Все прошло как по маслу. Пьеса, разыгранная как по нотам, подходила к завершению. Остались считанные часы.

Стражникам и конвоирам велели обращаться с заключенным смертником аккуратно, чтобы не спровоцировать. Поэтому ожидаемой грубости не было. Все было спокойно и степенно, чтобы не дай бог Рей Фабиан не передумал.

Аскольд гордо прошествовал в свою камеру и величественно уселся на койку. Решетка аккуратно захлопнулась. Шаги конвоиров растворились в тишине тюрьмы. Нет, это была странная тишина. Приглушенно, но Аскольд мог слышать ругань и крики других заключенных и тюремщиков. И от этого становилось еще страшнее. Мальчик обхватил руками колени и уткнулся в них. Если бы можно было увидеть его взгляд в этот момент, хотелось бы пожалеть обреченное на смерть дитя. И восхититься его стойкостью. А пока, мысли оставили его. Он сидел в холодной, стерильно чистой камере, и в голове его звенела одна пугающая мысль, отражение всей жестокости и бессмысленности в раскаленной докрасна реальности:

«Моя жизнь кончена. Утром я умру. Все кончено»

Доселе скованные льдом решительности, забившиеся в угол от ослепительного желания спасти брата, инстинкты прорвались в голову и вырвались наружу мелкой дрожью. Едва слышно всхлипывая и прошмыгивая маленьким носиком, Аскольд заплакал. Нет, он смирился со своим жребием. И возможно, это не худшее что могло произойти, куда хуже будет, если Рей или Джек пострадают. Аскольд просто не мог этого допустить. Но любимый брат под надежной защитой Джека и Проклятия Лоусонов. Все сложилось как нельзя лучше. Сиди себе и жди прилюдной казни с рассветом.

Лишь одного Аскольду не дано было понять: на свете жили люди, которые бы не позволили ему умереть, как бы высока и похвальна не была бы его цель.

– Аскольд! – прозвучал голос Полковника Лоусона, будто наваждение.

Мальчик, съёжившийся на железной кушетке, вздрогнул и повернулся в сторону решетки.

– Заключенный Рей Фабиан! Ваш ужин!

И ему тоже велели бояться могущественного и жестокого мага сидящего в этой камере. Но за подносом протянулись тоненькие ручонки, и все еще высокий, слегка писклявый голос вежливо ответил:

– Спасибо.

Тюремщик онемел. Мальчик-смертник. Не каждый день он, человек, видевший чуть ли не всю грязь мира, видел такое. Старый тюремщик выдохнул с сожалением:

– Каким же чудовищем надо было родиться…

– Достаточно было родиться мной.

Жестокая и белая, словно выгоревшая кость, улыбка растеклась по чистому детскому лицу. Это было отвратительное зрелище. Безумец в клетке скалился, будто дикий зверь. Прекрасное дитя, разрушенное, подобно всему, чего когда либо косались алчущие могущества и славы руки, грязные руки человека.

Юноша царственно поднес к губам алюминиевую кружку и хлебнул бурую жидкость. Измученный жаждой и голодом он не спешил набрасываться на скудный паек, напротив, вид его был достоин приема у королевы. Даже видавший в своей жизни многое, тюремщик не мог сдержать странного неясного чувства восхищения и отвращения. Старый тюремщик посмотрел на него еще с минуту и исчез.