Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– Ты можешь дать мне договорить? – сердито сверкнув глазами, повернулась к нему Къяра. – Эти твари действовали не напрямую, а хитрее. Зелье распространялось меж женщин и ремесленников.

– И из-за такой ерунды ты устроила мне такой нагоняй?

– Ты настолько поглупел за мое отсутствие или прикидываешься? Ваши женщины рожают вам детей, а теперь будут рожать больных детей! А ремесленники в том числе куют оружие. Ты будешь очень рад, если твой меч сломается при первом же ударе?

– Вот твари, – конунг грязно и долго выругался. Потом взглянул на Къяру: – Прости, Владетельница, не сдержался.

– Прощу… я рада, что у тебя просветление в мозгах настало.

– Всех изничтожу! – он приподнял кулак и до хруста сжал его.

– Я позаботилась о том. Больше никто не посмеет взращивать здесь подобное, да и не из чего будет, – злая усмешка тронула ее губы.

– Всех уничтожила?

– Пленные остались, их можно или в рудники алтеям, или в Заморье продать…

– Ивинцы как рабы не ценятся… ленивы и слабы… от первых же ударов дохнут… толку с них, что от худой коровы: ни молока, ни мяса, – конунг скривился, – даже прогон пленников до алтеев не оправдать, а в Заморье тем более.

– В этом случае выдашь им сети, веревки, крюки для ловли рыбы, ножи и тряпье, чтобы одеться могли, после чего всех отвезешь на остров Кривич и там оставишь.

– Зачем тебе заселять ими необитаемый остров?

– Их можно заставить каждую ночь разводить на вершине горы костер. Ориентир твоим кораблям хороший будет. Сушняка там полно, на долгие годы хватит.

– А если не станут?

– Пообещай после первой же ночи, в которую они не разведут костер, наведаться к ним и устроить крутую разборку.

– Считаешь, эти твари выживут там?

– Рыбы и птиц там полно, смогут выжить – хорошо, нет – не наша печаль.

– Владетельница, до чего же ты мудра. Ведь каждую проблему в свою пользу обернуть можешь, – он с явным восторгом посмотрел на нее.

– Погоди хвалить, конунг. Нам еще надо решить, что делать с теми, кто на ивинское зелье подсел.

– А чего решать? Женщин всех связать, камень к ногам, и с обрыва в море, а ремесленников под жесткий контроль. Коль преодолеют тягу, то использовать по специальности, а нет, то прикончить и вся недолга.

– Среди покупательниц была твоя Ярина. Ей тоже камень к ногам привяжешь?

– Ярина? – по лицу конунга пробежала дрожь, но очень быстро боль в глазах сменилась яростью. – Ей первой камень навяжу! Мерзавка! Вот всегда знал, что нельзя позволять девке, то что позволено лишь мужчинам.

– Так уж только мужчинам? – удивленно приподняла бровь Къяра.

– Ну не о тебе же речь, Владетельница. Ты вообще дело другое. Тебя даже женщиной назвать трудно. Ты правитель, и этим все сказано.

– Мило ты меня к какому-то бесполому существу приравнял, – рассмеялась она. – Вот не знала бы тебя столь долгое время, быстро бы ты у меня за такие разговоры головы лишился. Ладно, будем считать, что у тебя отнялся разум после известия о том, что зелье покупала и твоя горячо-любимая дочь. Кстати, я вот не уверена, что все женщины покупали зелье для себя. Поэтому, конунг, стоит нам их всех допросить. И начать мне хочется с твоей Ярины. Приведи мне ее!

– Думаешь, отравить кого-то хотела?

– Я не хочу гадать. Мне проще спросить. Веди сюда свою Ярину!

– Сейчас прикажу, ее приведут.

– Сам сходи, не переломишься. И постарайся ничьего внимания не привлекать, и ей претензии пока никакие не высказывать. Заинтересовать всех нашими разборками мы всегда успеем.

– Как прикажешь, – склонил он голову и вышел.

Къяра вновь села в кресло и откинулась на высокую спинку. Прозвучавшее имя Ярины среди имен покупателей зелья огорчило ее, пожалуй, больше всех. Ей нравилась смышленая, боевая дочка Раннега, которой тот, глядя на нее, позволял и на коне скакать, и оружием учиться владеть, и книги читать, и даже на совещаниях присутствовать. На момент ее отъезда она стала кем-то вроде личной советницы при конунге. Неужели за время ее отсутствия ставшая уже совершеннолетней девушка настолько разочаровалась в жизни, что стала искать способ погрузиться в мир нереальной неги и безмятежности? Къяре даже думать не хотелось об этом, при этом она представляла, что должно было твориться в душе гордого и самолюбивого конунга.

Через некоторое время дверь распахнулась, и конунг втолкнул в кабинет статную мускулистую девушку, одетую в кожаную броню ратника. Замерев перед Къярой, она склонила голову:

– Вы хотели меня видеть, Владетельница?

– На колени, тварь! – рявкнул подошедший к ней сзади Раннег.

Девушка поспешно опустилась на колени и склонилась к полу:

– Я чем-то провинилась, Владетельница?

– Голову подними! – приказала Къяра и, дождавшись, чтобы та выполнила приказ, внимательно осмотрела ее.

На вид абсолютно здорова. Копна рыжих волос, затянутых в тугой высокий хвост подчеркивает здоровый румянец на щеках и блеск зеленых глаз. Зрачки не расширены, руки не дрожат. Вскользь, не напрягаясь, просканировала сознание и, не обнаружив никакой зависимости, облегченно вздохнула. Не для себя девочка зелье приобретала. Уже легче. Однако вида не подала, наоборот грозно нахмурилась и отрывисто спросила:

– Ты знаешь, что мне нельзя лгать?

– Да, Владетельница. Знаю.

Девушка чуть побледнела. Значит, боится и есть что скрывать. Осталось лишь узнать что, не прибегая к жесткому сканированию.

– Ты покупала у ивинской гадалки зелье?

– Да, – тихо проговорила Ярина и опустила голову, напряженно вглядываясь в пол.

Конунг, стоящий сзади скрипнул зубами и скорее прохрипел, чем произнес:

– Тварь паршивая… по стенке размажу.

Къяра ожидала, что девушка начнет оправдываться, что не для себя покупала и клясться, что сама не принимала его, но та потупившись молчала.

– Что с зельем делала? – задала Къяра следующий вопрос.

Ярина нервно сцепила руки перед собой и молчала.

– Отвечай, паршивка! – конунг схватил ее за волосы и хорошенько тряхнул, однако та никак не прореагировала на это.

– Я шкуру с тебя живьем спущу, тварь, если сейчас же не ответишь! – лицо конунга от злости перекосило, он рывком за волосы приподнял дочь, и поставил перед собой.