Чародейка. Книга 2. Бремя власти

– А почему я этого ничего не помню? Что вообще со мной было?

– Спал ты… долгим летаргическим сном спал, а теперь я тебя разбудила…

– Зачем?

– А ты бы погиб, не разбуди я тебя… К тому же мне хочется тебе показать все то, о чем я тебе говорила… ты даже представить себе не можешь насколько все это прекрасно… Ради этого стоит жить.

– А свободу потерять ради этого стоит?

– А она у тебя была свобода эта? Ты ее разве когда-нибудь испытывал, что бы об ее потере рассуждать?

Дракон задумался, а потом неохотно проговорил:

– Не помню я… я вообще мало что помню… Ореста помню… замок его… как мы разговаривали с ним… как я амулет надел и заклинание прочел… а больше ничего… – он озадачено хмыкнул. – Ты сказала я в летаргический сон впал… Так это из-за амулета с заклинанием? Это Орест меня на столь долгий сон обрек?

– Считай что да.

– Вот ведь каналья… А я верил ему… Выходит зря… А ты значит, увидев, что я могу умереть, пожалела и разбудила?

– Можно сказать и так.

– А как еще можно сказать?

– А можно сказать не «пожалела», а «решила обрести друга и соратника»

– Скажи уж честнее: «слугу».

– Слуг у меня и без тебя хватает, а вот друзей у меня нет. Мне все лгут, лицемерят, угодничают и пресмыкаются передо мной. Ты даже представить себе не можешь, как мне это все претит… и как я это все ненавижу… А больше всего я ненавижу то, что в ответ я тоже лгу и фальшиво улыбаюсь в соответствии с правилами дворцового этикета… Хотя иногда мне это надоедает и тогда я не лгу, а закончив притворяться, уничтожаю вконец опротивевшего мне угодника и лизоблюда, повинного только в том, что он слишком усердно пытался меня ублажить.

– Тебе не позавидуешь… я бы так не смог. Я постараюсь стать твоим другом, если ты искренне этого хочешь.

– Хочу, – Къяра притянула к себе морду дракона и прижалась к ней щекой, – очень хочу.

Как только Къяра, вернувшаяся по магическому переходу в Кирит, вышла из покоев Алики, к ней тут же подошел Феруз:

– Как леди Алика, госпожа?

– Я отправила ее в Уртские горы, она отдохнет там, и все будет хорошо, – Къяра помолчала немного, словно раздумывая над чем-то, а потом жестко приказала: – Сотню свою готовь, через двадцать минут выезжаем.

– Но, госпожа… – Феруз в растерянности повел рукой, – сейчас глубокая ночь, а Вы так и не отдохнули, хотя хотели…

Молниеносно развернувшись, Къяра сильно ударила воина каблуком в подреберье. У того мгновенно перехватило дыхание, и он непроизвольно согнулся.

– Ты как со мной разговариваешь, раб? Совсем забылся? Так мне и напомнить не трудно, как себя со мной вести полагается! – раздраженно гаркнула она.

– Простите, госпожа… – Феруз тут же распластался перед ней на полу. – Я не посмею больше.

– Указывать он мне будет, что я хотела… Без тебя знаю, что ночь… и если говорю, что сейчас мне нужна твоя сотня, значит именно сейчас! – Къяра сердито стукнула мыском туфельки воина в плечо. – Совсем распустился тут без меня!

– Простите! Сотня сейчас будет готова. Не гневайтесь! – Феруз осторожным движением руки подхватил ее ногу и коснулся губами ее туфельки, всем видом показывая, что готов принять следующий удар прямо в лицо.

– Иди сотню готовь! – Къяра отдернула ногу и недовольно поморщилась.

Воин тут же поднялся и, поклонившись, вышел.

– Здравствуй, Къяра, – услышала она за спиной, как только за воином закрылись двери, и обернулась.

В углу гостиной стоял молодой, атлетически сложенный юноша с прекрасно накаченной мускулатурой.

– Лиат? Ты? Тебя не узнать, – улыбка непроизвольно тронула ее губы, – ты так изменился…

– Это насколько же надо оставить собственного супруга, чтобы по возвращении не узнать его? – Лиат подошел к ней и, чуть склонив голову, поцеловал руку.

– Мое длительное отсутствие пошло тебе явно на пользу… Ты выглядишь не только как мужчина… ты выглядишь как воин.

– То не мудрено. Я стал им, Къяра.

– Я не верю своим глазам, Лиат, – она нежно коснулась его щеки.

– Позволь мне сопровождать тебя, и ты убедишься, что глаза не обманывают тебя.

– Слова достойные моего мужа, – Къяра удовлетворенно кивнула, – ты не спросил ни куда мы едем, ни зачем… Мне это нравится… Поедешь со мной.

– Благодарю, – Лиат вновь, подхватив ее руку, приник к ней губами.

– Как ты тут без меня? – свободной рукой Къяра ласково погладила супруга по волосам.

– Хорошо, – односложно ответил он, подняв голову и взглянув ей прямо в глаза, так и не выпустив при этом ее руку из своих.

– А если поподробнее? – на губах Къяры заиграла очаровательная улыбка. – Ты ведь неспроста решение свое насчет обучения воинскому искусству поменял… Расскажи, мне интересно знать, что происходило с моим мужем в мое отсутствие.

– Мне стыдно о том вспоминать, Къяра, – Лиат отвел взгляд и отвернул голову.

– И все же? – рукой, что гладила супруга по волосам, Къяра осторожно повернула его лицо к себе.

– Все началось с того, Къяра, что после того, как я понял, что ты не намерена возвращаться в Кирит и жить здесь, я решил покончить с собой… Не делай такие глаза… сейчас я понимаю, что это слабодушие и слюнтяйство… но тогда… тогда мне это казалось единственным выходом. Я, конечно, не сразу пришел к такому решению. Вначале я пытался сам себе доказать, что не смотря на то, что ты покинула меня, я из себя все-таки что-то представляю… Я третировал слуг и служанок, Феруза и всю его сотню гонял, придирался к мелочам, старался показать свою власть над ними. А потом как-то услышал разговор двух служанок. Одна жаловалась другой, что я вновь несправедливо наказал ее, а та ей ответила: терпи мол, что еще ждать от господина, который лишь глумясь над слугами и может показать, что он не пустое место. Вот тогда-то мне впервые и закралась мысль, что жизнь моя напрасна и никчемна и было бы неплохо прервать мое столь бесполезное существование на этой земле. Разумеется, мне не хотелось, чтобы меня считали слабаком и неудачником, решившим с помощью самоубийства свести счеты и с жизнью и с тобой. Поэтому я придумал, как предать моей кончине более пристойный вид. Одним словом, я приказал на самом верхнем балконе сделать деревянный настил по моему проекту выше уровня перил, которые якобы мешают мне любоваться рассветом, а когда его сделали, я ночью стал подпиливать доски так, чтобы наутро, выйдя полюбоваться рассветом, моментально рухнул бы вниз. Вот за этим занятием меня и застал Феруз.

– И что сделал? – с лукавой улыбкой полюбопытствовала Къяра, хотя догадывалась об ответе. Как истинный кирит Феруз мог спокойно воспринять что угодно, только не подготовку к самоубийству.

– По твоей улыбке, Къяра, я понимаю, ты догадалась, что он сделал. Абсолютно верно. Схватил меня, словно нашкодившего котенка, и отшвырнул подальше. А потом спросил, как все это понимать надо и что ему докладывать по твоему возвращению. Я, конечно, вывалил на него все, что накипело, и заявил, что твердо решил свести счеты с жизнью, и он мне не помешает. А так как ты все равно не вернешься, то докладывать о моем самоубийстве ему не придется. Тогда он взял плеть и сказал, что поможет уйти мне из жизни без греха. Поначалу я даже сопротивляться не стал, а потом, когда от боли сознание меркнуть начало, мне вдруг так обидно стало помереть под плетью собственного раба, что из последних сил, поднялся и отшвырнул его, мол не про него честь убить меня так… и повалился без чувств. Он долго меня выхаживал, а потом предложил помочь стать тем, кто мог бы быть подле тебя не только в спальне, и я согласился.

– И какой он учитель?

– Такой же как и сотник, – усмехнулся он в ответ, – суровый, требовательный и безжалостный.

– А откуда знаешь о порядках в его сотне?

– Вот не хотел говорить, пока в деле меня не проверила, но раз уж к слову, – Лиат нервно облизнул губы и потупился. – Я нарушил твой приказ и Феруза заставил мне в этом способствовать.