Повешенный

– А вы не отвечайте. Вы подошли к нам, чем обратили на себя внимание. Я спасаю ваше положение и делаю вид, что у нас с вами очень интересный разговор. – Неожиданно Алан громко рассмеялся, откинув назад голову, обращая на себя внимание других людей, а затем взмахнул бокалом, расплескав шампанское. – Я бы тоже хотел, чтобы моя тётушка оставила мне кругленькую сумму! Но, увы, я сирота. Приходится зарабатывать себе на хлеб своими силами.

Алан оглянулся по сторонам и похлопал Уильяма по плечу, опершись на него. Актёрскому таланту Маккензи можно было только позавидовать, потому как смеялся он настолько искренне, что даже Уилл на секунду практически ему поверил. Алан даже смахнул невидимые слезы. Хотя Уильяму это показалось лишним. Да и в целом Белл не слишком верил в правдоподобность этой сценки, но разочаровывать Алана и ставить под сомнение его актёрский дар не спешил.

Отсмеявшись, Алан громко выдохнул и сделал глоток. Он еще пару раз хлопнул Уилла по плечу и отступил от него. Музыка снова стала громче, и теперь можно было чуть меньше беспокоиться о том, чтобы быть услышанными.

– Делайте вид, что вам весело, а не то все почуют неладное. – Алан снова рассмеялся, но в его смехе уже не было ничего весёлого и уж тем более искреннего. – И тогда ничто не спасёт вас от клейма подсадной утки. Не думаю, что мне нужно вам рассказывать, что бывает с теми, кто оказывается не в том месте и не в то время.

Губы Джеймса нервно дёрнулись, а правый глаз задрожал, но мужчина медленно сглотнул, явно беря себя в руки.

– Я просто первый раз в этом городе и сразу же попал на столь грандиозное мероприятие. Решил, пользуясь случаем, завести пару знакомств, – развёл руками мужчина. – Деловых.

– Деловые знакомства никогда не повредят. И знаешь что, Джеймс. Я дам тебе напоследок один совет. Как новый деловой знакомый. – Алан практически вплотную подошёл к Джеймсу, так что между ними осталась пара сантиметров, а затем подался вперёд и негромко выдохнул ему в ухо: – Убирайся из этого города, пока еще можешь стоять на ногах. А то, знаешь ли, кровь у людей имеет свойство течь, если проделать в теле парочку отверстий.

Алан по-дружески хлопнул Джеймса пару раз по плечу, отодвинул мужчину в сторону и направился прочь, оставив позади опешившего Уильяма. Джеймс растерянно обернулся к Уиллу, разводя руками и беспомощно открывая рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ох. А он… всегда такой?

– Он?

Вопрос несколько загнал Уильяма в тупик, и потребовалось приложить усилия, чтобы не молчать слишком долго, задумчиво глядя вслед удаляющейся спине Алана, в этот момент сосредотачивавшей в себе все людское внимание и любопытство. К тому же затягивавшаяся пауза действовала Уильяму на нервы, и он поспешил исправить эту неловкую для всех троих ситуацию.

– Нет. Обычно он менее разговорчив. Прошу меня простить. – Уилл тоже похлопал Джеймса по плечу и ловко обогнул сбоку. – Нужно идти.

Догнать Алана оказалось достаточно трудной задачей. Шаги Маккензи были широкими и быстрыми, он перепрыгивал через одну ступеньку, и Уиллу потребовалось приложить усилия, чтобы поравняться со своим новым знакомым раньше, чем он скроется среди кружащихся в танце гостей.

– Это было достаточно грубо, – слегка наклонившись к Алану пробормотал Уилл.

– Грубо? – Алан воскликнул это немного громче, чем нужно было. – Я спасаю этому мальцу жизнь. Пусть еще мне спасибо скажет.

Алан хмыкнул и нырнул в небольшое арочное углубление в зале со столами, откуда было хорошо видно импровизированную сцену на противоположном конце комнаты. Уильям тут же последовал за ним.

– И все же мне кажется глупым угрожать незнакомому человеку, не зная его. – Уилл оперся о стену, сверля Маккензи взглядом. – Он может сделать все, что ему взбредёт в голову, а мне потом придётся латать вас.

Кровь прилила к щекам Уильяма, он всплеснул бокалом и указал пальцем на Алана, чтобы придать своим аргументам больше убедительности. Но вместо этого встретил со стороны мужчины привычную усмешку и ироничные огоньки в глазах.

– Да, – согласно кивнул Алан, отставляя в сторону вино, и достал из внутреннего кармана портсигар, – он, несомненно, может сделать все что угодно. Но дело в том, что… скорее всего после этих слов он с криками убежит и спрячется под папину юбку. Как, впрочем, и всегда. Видел испуг в его глазах, когда я с ним разговаривал? Приятно знать, что что-то в этом мире остаётся постоянным. И да, Уилл, не тыкай пальцем. Это некультурно.

Уильям смутился и опустил руку.

– Вы… знакомы с ним?

– Разумеется, – зажав зубами сигарету, удивился Алан. – Заочно, конечно. Я много наслышан о нем. Лично мы с ним никогда не сталкивались. До этого вечера.

– А он?

– Что «он»? – переспросил Алан и замотал головой. – Нет. Он со мной не знаком и вряд ли даже обо мне слышал. Но это для него к лучшему. Иначе бы он даже не сунулся в этот город. Не говоря уже о том, чтобы подходить и разговаривать вот так вот.

Алан фыркнул и наклонился к одному из столов, прикуривая от зажжённой свечи. Небольшой проем тут же начал наполняться сладковатыми запахами, и Уилл спешно взмахнул рукой около лица, отгоняя от себя дурманящие ароматы. Алан на это негромко и хрипло рассмеялся, выпуская в воздух тонкие струйки сигаретного дыма.

– И вы даже не представились ему, – неожиданно осуждающе выдохнул Уилл.

– Меньше знает – крепче спит. В его случае крепкий сон это то, что спасёт от ненужных проблем. Никогда не рассказывай, как тебя зовут, первому встречному, Уилл, – тоном великого мыслителя философии протянул Алан. – Если не хочешь потом разгребать мешки с дерьмом.

Гости начали понемногу рассеиваться по залу. Музыканты взяли перерыв и накинулись на закуски, а танцовщицы облепили Анхеля, как самую сладкую булочку с вареньем. Брать свою жену в этот вечер мистер Куэрво не стал, и Уильям очень хорошо понимал почему.

– А это еще кто?

Вопрос Алана застал Уилла врасплох, и мужчина заозирался по сторонам, пытаясь понять, что на этот раз привлекло внимание его нового друга.

– Где?

– Рядом с тем усатым Паном, – Алан коротко кивнул в сторону длинных накрытых скатертями столов. – Боже, какой ужасный выбор маски. Воистину усатые козлы могут водиться только в этом городе.

Намётанный взгляд Уилла тут же выхватил среди толпы высокую статную фигуру мужчины и более низкую фигуру девушки. Маски удачно в этот вечер скрывали лица, и Уилл мог во все глаза рассматривать гостей, не боясь осуждения. Он мог бы сказать, что он не знает привлёкшую внимание Алана девушку. Но правда была в том, что эти золотистые карие глаза Уильям узнал бы теперь из тысячи других темных глаз.

– Дочь сенатора, – сглотнув кусочек канапе, отозвался Уилл. – Кэтрин О'Брайан. Полагаю рядом ее отец. Мистер О'Брайан.

– Откуда ты ее знаешь? – с нескрываемым интересом произнёс Алан.

– Видел в клинике. Она ходит к Даниэлю по средам и пятницам.

Алан подавился сладким дымом и, согнувшись пополам, зашёлся кашлем. Уилл тут же поспешил похлопать его по спине, но Алан лишь остановил его жестом и распрямился. Он коротким хмыканьем прочистил горло, тряхнул разметавшимися волосами и стряхнул пепел с сигареты прямо на лакированный паркет.

– И от чего же страдает эта милая юная девушка?

– Я мало что понимаю в том, что касается человеческой головы, только если это не включает в себя вскрытие черепа. – Уилл улыбнулся и в извиняющемся жесте развёл руками. – По словам Даниэля у неё достаточно интересный случай. Девушка считает, что сходит с ума, поэтому и пришла к нему. Говорит, что слышит голоса у себя в голове. Но при этом у неё нет галлюцинаций, она ясно осознает действительность и нет никаких изменений в сознании и организме в целом – он проводил анализы. Все в норме, и это… наводит на определённые размышления. Хах, Даниэль думает, что она ходит к нему, потому что он ей нравится. Забавно это все. Но я бы думал так же, приди ко мне пациент без единого явного симптома болезни.

– Да, – Алан медленно кивнул, не сводя взгляда с Кэтрин, – действительно, забавно. Жизнь вообще забавная вещь, ты так не находишь? А этому вечеру уже дважды удалось меня удивить. Что же будет дальше, мой милый Уильям?

Мой милый Уильям. Каждый раз эти слова вызывали внутри Уилла непонятную волну непринятия и протеста. Алан будто бы относился к нему, как к маленькому ребёнку, которому надо все время все разъяснять по несколько раз, – впрочем, порой так оно и было, – и при этом почти каждый раз звал его полной формой имени. Уильям. Если что-то и могло в этой жизни раздражать больше, чем повторяемое из раза в раз имя, то только его средняя форма.

Уильям Генри Белл. Еще одно болезненное напоминание о детстве и об отце. Воспоминания, которые Уильям пытался спрятать как можно дальше на пыльный чердак своей памяти и как можно реже доставать. Но они все равно яркими маскарадными красками пробирались сквозь узкие щели, услужливо подкидывая Уиллу очередной повод задуматься о своей жизни.

Вскрывать старые раны было больно, но подливать масла в никогда не заживающие – до сладкого одурманивающего тумана в голове приятно.

Алан легонько толкнул Уильяма в бок и кивком указал на вылезшего на импровизированную сцену Анхеля. Испанец хлопнул несколько раз в ладоши, привлекая к себе внимание гостей, и широко улыбнулся, раскинув руки в подобии приглашающих объятий.

– Дамы и господа! Уважаемые сеньоры и прекрасные, очаровательнейшие сеньоры! Прошу минуту вашего внимания. Для нас большая честь приветствовать здесь сегодня нашего почётного гостя, что столь любезно согласился посетить наш скромный праздник…

Слова Анхеля потонули в аплодисментах толпы, когда из неё на сцену вышел уже знакомый мужчина в маске козла в сопровождении миниатюрной девушки.

– Интересно, он действительно считает, что его слова сейчас здесь так нужны? – скептично протянул Алан, выдыхая сизый дым.

Уильям промолчал. Жизнь действительно была забавной штукой. Почему-то именно в этот момент в его голове снова вспыхнули воспоминания последних недель, а под лопаткой зачесалось сказать крутящиеся на кончике языка слова. Уилл не знал, как Алан отреагирует, но он чувствовал, что сейчас самый подходящий для этого момент, – нельзя было быть уверенным, не встретятся ли они снова только через еще несколько месяцев, как это нравилось Алану.

– Я решил уйти…

Алан обернулся к нему настолько резко, что по позвоночнику Уильяма пробежали холодные влажные мурашки, слова вылетели из головы, а во рту мгновенно пересохло, и даже большие глубокие глотки вина не могли этого исправить.