Повешенный

– А мисс О’Брайан приходила по делу или просто повидаться? – зажав сигарету, Уильям захлопал себя по карманам, но ни коробка спичек, ни зажигалки под рукой не оказалось.

– Конечно, по делу, Уилл. – Даниэль распахнул один из ящиков и протянул Уиллу искусно выполненную золотую зажигалку. – Я все-таки тут работаю, а не шашни кручу с медсестричками в отличие от некоторых. Это вы там занимаетесь моральным разложением прекрасного пола. Мне же потом приходится вытирать их слезы и убеждать, что они найдут себе еще одного такого «доктора Белла», – ехидно пропищал Даниэль, передразнивая какую-то девушку под удивлённый взгляд Уилла. – Или ты думал у меня с дочерью сенатора?..

– Я уже ничего не думаю, друг, – вздохнул Уилл, нервно пытаясь выбить из зажигалки огонёк. – Но я не был бы удивлён такому повороту событий.

Он прикурил зажатую во рту сигарету и рассеянно бросил зажигалку на стол, чем вызвал на себя ураган стрел полного недовольства взгляда Даниэля.

– По-хорошему я должен был бы обидеться, – задумчиво протянул Даниэль, потерев подбородок, и поспешил убрать зажигалку. – Но я слишком давно не видел тебя вот так вот близко, чтобы позволить себе минутную слабость.

– Как великодушно, – Уилл рукой разогнал проплывшее перед лицом прогорклое облачко дыма. – Запишу это в свой блокнот, чтобы вспоминать, если вдруг снова начну задаваться вопросом, почему ты мой друг.

– Лучший друг на минуточку.

– Ах да. Запамятовал.

Уилл повёл головой: на мгновение ему показалось, что из углов кабинета на него начал надвигаться уже знакомый молочный туман. Он пробирался медленно, облизывал каждый предмет мебели и остановился около самых ног Уилла, словно не решаясь двинуться дальше. Тонкие полупрозрачные пальцы дёрнулись, дотрагиваясь до штанины Уилла, а взрывающаяся фейерверками боль в голове заискрила перед глазами оранжевыми пятнами. Сигаретный дым заполнял собой лёгкие, окутывая Уилла изнутри, пока туман, недолго поколебавшись в нерешительности, двинулся дальше, закручиваясь вокруг ног Уилла плотной спиралью.

– Не волнуйся за неё, – довольно расплылся Даниэль. – Я мозгоправ, а не живодёр. Электричеством я ее не бью. Всего лишь помогаю справляться… с ее небольшими особенностями.

– Особенностями? – выпустил вверх струю дыма Уилл.

– Да. Или ты думал, что ко мне ходят здоровые люди? – саркастично отозвался Даниэль. – Это вы делаете из них инвалидов, а мне потом приходится вправлять им мозги и убеждать, что потеря ноги – это не конец света.

– Потеря ноги лучше потери жизни, уж поверь мне.

– Меня убеждать в этом не надо, но все же. Будьте помягче со своими больными. А то потом и правда слишком много геморроя возиться с ними.

Уилл нервно дёрнул ногой, пытаясь скинуть с себя невидимые путы, но белый дым лишь крепче обхватил его, заскользив дальше. Он сжимал Уильяма, стискивал до красных полос на коже, но, кроме Уилла, никто больше этого не видел. Даниэль продолжал безмятежно восседать в своём кресле, вещая что-то о своих недавних пациентах, уже отойдя от темы разговора. Вот только вместо его слов Уилл слышал только сплошной гул, лишь изредка выхватывая знакомые уже несколько лет фамилии «особо важных и ценных клиентов» Даниэля.

Кабинет медленно плыл, покрывался рябью и рассеивался в вырывающемся сквозь губы паре. Туман плотным покрывалом обхватил грудь Уилла – ребра хрустнули, на грудь разом навалилось несколько бетонных плит, а сверху кто-то будто решил для уверенности еще и попрыгать, вколачивая острые края разрывающихся костей в истерзанные в кровь лёгкие. Уилл опустил голову, но вместо белого халата и чистой рубашки увидел разверзнувшуюся багровую пропасть. Под молочным туманом ритмично пульсировало сердце, перекатываясь в своей пустой мышечной оболочке, лёгкие взрывались влажными кровавыми пузырьками альвеол, а ребра с каждым вдохом, хлюпая и чавкая, входили все глубже в плоть. Туман практически добрался до шеи, выпустив свои невесомые щупальца, и Уилл задержал дыхание, пытаясь поднять руку и дотронуться до своей груди.

Но вместо этого туман дотронулся до его сердца.

Уильям вынырнул на поверхность из-под плотной пелены тумана, хватая ртом спасительный воздух. Уильям несколько раз медленно моргнул, отгоняя от себя остатки тумана, и поморщился, когда горячий дым от сигареты коснулся легких едва ощутимым покалыванием. Халат был на месте, как и рубашка. Уилл двинулся, и грудь пронзила обжигающая боль. Сделать вдох было невозможно – каждая попытка заканчивалась парализующей невозможностью. Тем не менее Даниэль продолжал что-то говорить про своих пациентов, и Уилл резко прервал его:

– Так что там такого занимательного с этой девушкой? – еще одна попытка вдохнуть, и Уилл с радостью для себя обнаружил, что боль отступила.

Даниэль пустым взглядом посмотрел на Уилла и подскочил в своём кресле, будто вспомнив важную информацию. Хлопок кожи о кожу разорвал воздух кабинета, и Даниэль потёр покрасневший лоб той самой рукой, которая за мгновение до этого с силой ударилась об него.

– Как ты правильно заметил, она и ко мне ворвалась так, словно мы с ней спали несколько лет, а потом я бросил ее в интересном положении, – Даниэль понизил голос и переложил пару листов обратно в папку. – И я бы еще понял ее настрой, если бы это действительно было так. Но залетать в мой кабинет посреди приёма другого пациента – не лучшее начало для отношений. Даже деловых. Однако я просто не мог отказаться от столь интересного образца.

– Ближе к делу, Даниэль, – с раздражением улыбнулся Уилл и бросил взгляд на часы. – У меня через два часа операция. Я надеюсь, что ты уложишься за час.

– Не занудствуй, – скривился Куэрво. – Так вот. Ворвалась ко мне сегодня эта сеньорита и заявила, что у неё шизофрения.

– Вот так прям и заявила? – с сомнением переспросил Уилл.

– Да, – Даниэль откинулся на спинку своего кресла, развалившись в нем бесформенным мешком. – Опустила своё тельце в кресло, на котором ты сейчас сидишь, и сказала, цитируя: «Я слышала, что вы лучший специалист в этой области, поэтому я к вам и пришла. Рассчитываю на конфиденциальность. У меня в голове кто-то живёт. Меня это не слишком смущает, но по вечерам этот голос начинает раздражать. Он все время бубнит что-то, как навязчивое радио. Сделайте с ним что-нибудь», – к концу своей речи Даниэль все больше пищал, изображая голос девушки, и в итоге зашёлся громким и долгим кашлем; он несколько раз стукнул себя по груди, и из его горла вырвался булькающий хрип, прежде чем мужчина смог продолжить: – Думаю, ты можешь представить мою реакцию на это.

Уильям коротко кивнул, стряхнув пепел с сигареты в изящную пепельницу из какого-то зеленоватого полированного камня – он как-то попытался поднять его и едва не вывернул себе пальцы. Белл развалился в своём кресле пациента, точно так же, как Даниэль, медленно качая ногой и периодически делая долгие затяжки.

– И вот что самое занимательное, – Даниэль неловко усмехнулся, сцепив пальцы в замок, – у неё нет шизофрении.

– Это как? – Уильям был не так силен в психиатрии, как Даниэль, но кое-что из университетского курса он все же помнил; и голоса в голове не были чем-то обыденным среди людей. – Голос в голове есть, а шизофрении нет? Что-то мне не очень в это верится, Дэн.

– Да, я тоже этому удивился. Но я пообщался с ней, незаметно проверил по всем симптомам, и их отсутствие говорит о том, что у неё вполне здоровая голова, – Даниэль постучал пальцем по одной из разложенных бумаг, и Уилл подался вперёд, силясь рассмотреть маленькие буквы. – Может, немного взбалмошная, но это не страшно. До сумасшествия ей еще очень и очень далеко. Как понимаешь, я не могу скрывать от пациентов своё мнение, и оно… ей не очень понравилось.

– Так вот почему она так вспылила, – с полуулыбкой заметил Уильям.

– Да. Считает, что я ей не верю и сговорился с ее отцом, чтобы в итоге выставить ее сумасшедшей, – Даниэль рассмеялся. – Иронично, правда? После этого я уже несколько усомнился в своей уверенности об ее здоровье. Но я… не представляю, что лечить. Я могу поверить ей на слово. Могу поверить, что она слышит голос и все такое, но я не могу залезть ей в голову и проверить. И я не могу лечить ее, если я не вижу, с чем я должен работать. Пока что я вижу расстроенную и отчаявшуюся девушку, которой, судя по ее реакции, никто не верит. Но она не сумасшедшая.

Мисс О’Брайан не была сумасшедшей. Так сказал Даниэль. И причин не верить мнению дипломированного специалиста у Уильяма не было. Но он видел блеск в глазах девушки, видел взрывающуюся фейерверками россыпь веснушек на ее лице и пожар ее рыжих волос. Мир вокруг Уилла все еще немного кружился, стоило ему повести головой или моргнуть, а негромкие голоса призрачным эхом отражались в ушах, заставляя сердце леденеть, а позвоночник содрогаться от маленьких электрических разрядов. Внутри все сжималось, скручивалось и замирало, как при взлёте на качели, чтобы в следующую секунду сорваться вниз.

Уилл зажмурился и потряс головой, сдавленно кашляя вырывающимся сквозь плотно сжатые губы дымом.

– И… – воздух с силой вырвался из горла Уильяма, рывками продирая себе путь наружу, – ты точно уверен, что она абсолютно здорова?

– Она здорова не более, чем все люди вокруг. Но тем не менее я не могу сказать, что она больна. В той степени, как мы это обычно называем. А что? Сомневаешься в моей компетенции?

– Да нет, просто мне показалось… – Уилл прикусил язык, затихнув; воспоминания о короткой встрече быстро тухли – как оплывшая до основания свеча, и Уильям засомневался, что он в принципе видел то, что видел. – Забудь. Мне показалось.

– В церковь сходи.

Уилл закатил глаза. Церковь была последним местом, куда он собирался прийти, чтобы разрешить свои проблемы. Сигарета в последний раз вспыхнула на конце и опала в пепельницу серым снегом. Несколько раз ткнув окурком в каменное дно, Уилл бросил его там. Ладонь тут же прикрыла широкий зевок, и Уилл потёр покрасневшие глаза. Даниэль все-таки смог потратить меньше отведённого ему часа – всего сорок пять минут, показавшиеся вечностью. Жаловаться в этом случае на друга Уилл не собирался – Даниэль даже не раздражал своими ухмылочками и глупыми неловкими шутками, как две недели назад. Правда и большую часть времени Даниэль просто рылся в своих бумагах, мычал себе под нос песенки и улыбался мыслям в своей голове.

– Что будешь делать? – не то чтобы этот вопрос действительно мучил Уильяма, но узнать дальнейшие планы из вежливости было делом дружбы.

– С мисс О’Брайан? – Уилл коротко кивнул. – Для начала закончу все оплаченные ее отцом сеансы, присмотрюсь получше – может, я что-то пропустил, – а потом уже буду думать, что делать дальше. Но и бросать ее в такой ситуации мне бы не хотелось, – Даниэль поджал губы и повёл головой, неловко оскалившись. – Кто знает. Может, у неё действительно сложный случай, а я сужу исключительно поверхностно. В конце концов всегда можно использовать полученные опытным путём материалы для своего блага.

– А ты все о деньгах.

– И о славе, – Даниэль буквально засветился изнутри от предвкушения несуществующих денег. – Кто-то же додумался изобрести аппарат для лечения истерии у женщин и сделать на этом кругленькую сумму. А истерия, должен я тебе сказать, настолько полная чушь, что я не представляю, что еще придумает когда-нибудь человечество для женщин.

– И ты думаешь, что она придёт? После того, как назвала тебя предателем и пособником ее отца?

– Предателем она меня не называла. Но да, – Даниэль игриво поиграл бровями, – она сказала, что будет с нетерпением ждать следующей встречи. Не могу отрицать, что я нравлюсь своим пациенткам. Хотя, – задумчиво протянул Даниэль и вальяжно развёл руками, – может быть, это голос в ее голове рад встрече со мной. Кто знает этих женщин.

Тишину их молчания нарушали лишь часы, которые Даниэль изредка подталкивал. Уилл неторопливо качал ногой в такт маятнику и зевал. Курение всегда его успокаивало, но сейчас выкуренная сигарета оказалась фатальной – теперь Уиллу до смерти хотелось досмотреть прерванный Грейс сон, и бороться с этим желанием помогали лишь стрелки на циферблате, кричащие, что до запланированной операции оставалось все меньше и меньше времени.

Уильям в очередной раз зевал, когда его взгляд зацепился за пристально пялящегося на него Даниэля. Куэрво нервно перебирал кончиками пальцев друг о друга, навалившись на стол и явно о чем-то напряженно думал: его лоб то и дело морщился, брови сдвигались к переносице, чтобы в следующую секунду взлететь и выгнуться дугой, а губы раскрывались, демонстрируя плотно сжатые белые зубы.

– Слушай, Анхель устраивает ужин. Приходи, а? – на одном дыхании выпалил Даниэль и с надеждой заглянул Уильяму в глаза.

При упоминании имени кузена Даниэля Уилла передёрнуло. Он повёл плечами и с трудом заставил себя разжать губы, чтобы ссохшимся языком невнятно пробормотать:

– Нет, спасибо.

Даниэль удивился, но тут же натянул на лицо серьёзную маску понимающего человека, громко прочистил горло и пару раз кивнул. Пытался ли он таким образом показать, что понимает Уильяма, или же просто пытался выйти из неловкой ситуации? Уилл хотел было поверить в первое, но Даниэль собственноручно все испортил, тут же добавив: