Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

– Совершенно ни за что. Кто передалъ ей прокламацiи, было изв?стно; изв?стно было, что она вовсе не зам?шана въ этомъ, даже не было указанiя на то, что изъ нея можно что нибудь выудить, но она была взята и, можетъ быть, могла пригодиться, и вотъ ее держали и продержали бы еще Богъ знаетъ сколько, если бы за нее не ходатайствовали.

– Неужели только изъ за этого?

– Еще бы. В?дь идетъ война, а на войн? вс? средства годятся. Я это знаю, потому что тоже сид?лъ. Да теперь уже не сяду. Нужно кому нибудь оставаться на вол?. Благородствомъ и рыцарствомъ, кротостью, непротивленiемъ съ ними, съ этими разбойниками, пользующимися вс?ми подл?йшими и жесточайшими средствами, – нельзя. А надо бороться ихъ же средствами.

Нехлюдовъ ничего не отв?тилъ. Ему непрiятно было слушать это, но онъ не зналъ, что отв?тить.

– Простите меня, я взволновалась, – сказала Лидiя, съ красными глазами выходя изъ двери. – Я просила васъ за?хать для того, чтобы передать[371 - Зачеркнуто: Маш?] В?рочк? – вы в?дь увидите ее?

– Над?юсь.

– Что вотъ я вышла здорова, бодра, поправившись, – говорила она см?ясь, – отвыкла курить и по?ду въ деревню. Да я вамъ дамъ письмо. Можно? Вотъ мы злоупотребляемъ вашей добротой, – и она опять засм?ялась.

– Пожалуйста, пришлите. Я завтра ?ду.

– В?рочку[372 - Зач.: Машу] очень поц?луйте, – и Лида еще странн?е расхохоталась и прямо отъ см?ха перешла къ рыданiю и опять ушла за дверь.

– Едва ли когда оправится. Обработали, – сказалъ двоюродный братъ.

– Ничего, поправится, – сказала Колоколова, – только бы поскор?й въ деревню. Отецъ ея управляющiй им?нiемъ въ Псковской губернiи.

– За то, что чиста, самоотвержена, за то и погибла. Будь пошла, груба, животна – эта будетъ жить, какъ разъ придется по сред?, – говорилъ чернобородый.

Главное чувство Нехлюдова, когда онъ возвращался съ Васильевскаго острова, было н?которое недоум?нiе и удивленiе передъ той поразительной разницей, которая была между положенiемъ этой женщины вчера и нынче. Вчера это была или, по крайней м?р?, таковою представлялась для большого количества людей – опасное существо, для огражденiя общества отъ котораго нужно было держать ее въ толстыхъ казематахъ кр?пости посредствомъ часовыхъ съ заряженными ружьями, отд?ливъ ее отъ всего мiра.

Вчера она была тамъ, въ кр?пости, куда онъ и думать не см?лъ проникнуть, – нынче это было слабое, измученное, безпомощное и, главное, доброе, ко вс?мъ до самоотверженiя расположенное существо въ полосатой старой кофточк? и съ растрепанными р?дкими и длинными волосами, изъ которыхъ одна черная прядь, выбившись, не вiясь, вис?ла передъ ухомъ, и[373 - Зачеркнуто: блестящими, чахоточными черными] кроткими глазами, которое не могло никому сд?лать ничего дурного.

Зач?мъ они держали въ кр?пости ее, зач?мъ держали Гуркевича, не давая ему возможности вид?ться съ матерью и даже заниматься наукою, зач?мъ держали вс? т? тысячи, которыя онъ вид?лъ и про которыхъ слышалъ, какъ политическихъ, такъ и уголовныхъ? И простой отв?тъ уже напрашивался ему, но онъ не р?шался его себ? высказать.

** № 107 (кор. № 27).

Онъ пришелъ прежде всего къ смотрителю, и тамъ[374 - Зач.: посл? гаммъ онъ услышалъ венгерскiе танцы, доведенные уже до конца и доигранные съ величайшимъ блескомъ на разбитомъ роял?.] въ первый разъ не услыхалъ музыки, а увидалъ музыкантшу съ синяками подъ глазами, старательно выводившую бензиномъ пятна на какомъ то шерстяномъ плать?. У смотрителя надо было узнать, когда отправляется первая партiя и можно ли съ этой партiей отправить Маслову.[375 - Зач.: Все это можно было, и самое прiятное для Нехлюдова было то, что съ этой же партiей отправляли и политическихъ, такъ что можно было Масловой ?хать вм?стъ съ политическими. Это онъ над?ялся устроить, какъ ни тяжело это будетъ, черезъ Масленникова.]

Партiя, въ которой шла и Маслова, отправлялась черезъ нед?лю. Отъ смотрителя, не заходя въ острогъ, Нехлюдовъ пошелъ въ острожную больницу.[376 - Зач.: Въ прiемную къ нему вышелъ пропитанный карболовой кислотой молодой добрый докторъ.Нехлюдовъ объяснилъ ему, что онъ прi?халъ повидать ее и объявить ей р?шенiе.– Петровъ, кликните Маслову изъ д?тской, – сказалъ докторъ служителю.]

Вышедшiй къ нему въ прiемную молодой докторъ повторилъ то, что онъ сказалъ ему тотъ разъ, что она хорошо работаетъ, но очень нервна.

– Даже нынче была исторiя, – сказалъ онъ улыбаясь.

– А что?

– Да такъ, столкновенiе съ фельдшеромъ. Ну, и рев?ть. А жалко, что она уйдетъ. Д?ти ее любятъ.

Столкновенiе съ фельдшеромъ, о которомъ говорилъ докторъ и которое нынче особенно разстроило Маслову, состояло въ томъ, что поутру, войдя въ аптеку по порученiю сестры за груднымъ чаемъ для д?тей, Маслова застала тамъ одного фельдшера, высокаго, съ нафабренными усами Устинова, который уже давно смущалъ ее своимъ ухаживанiемъ и предложенiемъ ей аптечныхъ сладостей. Увидавъ Маслову, Устиновъ вскочилъ и хот?лъ захлопнуть на крючокъ дверь, но Маслова съ испугомъ встала въ дверь, не давая ее закрывать.

– Что же ты, чего испугалась? Войди, папиросочку выкури. Что надо?

Но Маслова слишкомъ хорошо знала то выраженiе, которое было теперь на лиц? Устинова, и, сначала побл?дн?въ, а потомъ покрасн?въ,[377 - Зачеркнуто: остановилась у двери.] потянулась назадъ.

– Да будетъ ломаться-то. Разв? я тебя обижу? – сказалъ Устиновъ, обнимая ее и втаскивая въ дверь.

Въ посл?днее время[378 - Зач.: воздержанiя отъ вина, сближенiя съ невиданными ею прежде женщинами, какъ Марья Павловна, а главное] ея подвигъ отказа Нехлюдову, про который она никогда не могла вспомнить безъ улыбки радости, сд?лали то, что т? отношенiя къ мущинамъ, которымъ недавно была посвящена ея жизнь, сд?лались для Масловой невыносимо противными.

А между т?мъ ея наружность, хотя она теперь перестала отпускать кудряшки и старалась держаться подальше отъ мущинъ, а главное, ея прошедшее, изв?стное вс?мъ, вызывали нескромныя и часто дерзкiя приставанiя мущинъ. И эти приставанья, прежде льстившiя ей, теперь д?йствовали на нее такъ, что она начинала плакать. Заставляла ее плакать мысль, что они вс? им?ютъ полное право приставать къ ней, а что она, бывшая проститутка и каторжная, не им?етъ никакого права обижаться этимъ. И ей становилось жалко себя, жалко, что она хот?ла и не могла быть доброй и честной.

Такъ и теперь она, сказавъ, что ее сестра послала за груднымъ чаемъ, такъ жалостно заплакала, что Устиновъ смягчился и сталъ ут?шать ее. Но ут?шенiя его были объясненiя и поц?луи.

– Ну, что ты, Катенька. Не плачь, – говорилъ онъ.

– Пустите меня, Захаръ Иванычъ, оставьте.

Но онъ не оставлялъ, такъ что она, чтобы вырваться отъ него, сильнымъ жестомъ оттолкнула его и выб?жала.

Въ коридор? она наткнулась на стараго доктора, сопутствуемаго молодымъ.

– Ну, матушка, если ты зд?сь будешь шашни заводить, я тебя спроважу, – сказалъ старый докторъ. – Что такое? – обратился онъ къ фельдшеру, поверхъ очковъ строго глядя на него.

Фельдшеръ сталъ оправдываться. Докторъ, не дослушавъ его, поднялъ голову такъ, что сталъ смотр?ть въ очки и прошелъ въ палаты. Маслова между т?мъ быстрыми, неслышными шагами направилась въ свою д?тскую палату.

Молодой добрый докторъ, зам?тивъ ея слезы, задержалъ ее.

– Да о чемъ же вы плачете? – сказалъ онъ ей.

Она еще пуще заплакала.

– Всякiй можетъ, всякiй думаетъ.... – заговорила она.

– Да нисколько, не плачьте, не плачьте. Д?лайте свое д?ло, и все будетъ хорошо. А я скажу ему.

– Да я не хочу, чтобы съ него взыскивали. Онъ не виноватъ, думаетъ что.... А я…

– Ну, ну, хорошо, хорошо, – сказалъ докторъ улыбаясь, – успокойтесь.

Вотъ про это-то столкновенiе говорилъ докторъ, и это то столкновенiе особенно разстроило Маслову. Такъ что, когда она вышла къ Нехлюдову, лицо у нея было грустное и даже сердитое. Присутствiе Нехлюдова не только не смягчало, не радовало ее, но, напротивъ, раздражало, озлобляло. Когда она одна думала о немъ, она думала о немъ съ любовью и благодарностью, но какъ только она вид?ла его, вс? упреки, которые она могла сд?лать ему, и даже такiе, которые было несправедливо д?лать ему, возникали въ ней, и она съеживалась и враждебно относилась къ нему. Пока онъ былъ одинъ изъ мущинъ, счеты съ нимъ были простые и короткiе: можно было отъ него взять денегъ побольше, заставить его похлопотать по своему д?лу и по д?лу товарокъ, и если онъ все это д?лалъ, то можно было быть благодарной ему. И она въ первыя свиданiя чувствовала къ нему эту благодарность и радовалась его пос?щенiямъ. Но когда онъ вспомнилъ прежнюю любовь, захот?лъ считаться съ ней, какъ челов?къ съ челов?комъ, тогда было другое д?ло, тогда онъ нич?мъ, никогда не могъ заплатить ей за то, что онъ сд?лалъ. И она хот?ла дать ему почувствовать это. И не то что она хот?ла дать ему почувствовать это, она не могла иначе относиться къ нему. Какъ только она его вид?ла, она становилась непрiятна и враждебна ему. И вм?ст? съ т?мъ она любила его, такъ любила, что невольно подчинялась ему, угадывала, что онъ желалъ отъ нея, и д?лала то самое, чего онъ желалъ отъ нея. Она знала, что ея професiя и все то, что напоминало о ней, ея грубое кокетство было противно ему, и она получила отвращенiе къ своему прошедшему и подавила въ себ? вс? поползновенiя къ прежнимъ привычкамъ. Знала она также, что онъ хот?лъ бы, чтобы она работала, служила другимъ, помогала больнымъ д?тямъ, и она съ радостью д?лала это. Но какъ только она его вид?ла, она вся ощетинивалась и д?лала видъ, что она не знаетъ, зач?мъ ему нужно вид?ть ее. Она подошла къ нему и учтиво поклонилась, ничего не говоря, какъ бы исполняя непрiятную обязанность.

– Неудача, отказали, – сказалъ Нехлюдовъ.

Она вспыхнула, но ничего не сказала.

– Мы сд?лали что можно, но ничего не удалось, и я подалъ прошенiе на высочайшее имя, но по правд? сказать, не над?юсь.

– Я давно не над?юсь.

– Отчего? – спросилъ онъ.

– Такъ....

– Чтожъ, вамъ хорошо тутъ было?