Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

5-я РЕДАКЦИЯ.

* № 93 (кор. № 27).

Такъ в?рила и Маслова. Прежде, въ то время, когда она жила въ Панов? у старушекъ и любила Нехлюдова, она в?рила въ добро, но не в?рила въ церковь. Съ т?хъ же поръ какъ она перестала в?рить въ добро, она не то что стала в?рить въ церковь, но не стала такъ р?шительно отрицать ее, какъ прежде. Теперь, кром? того, это было развлеченiе. Такъ было и нынче.

* № 94 (кор. № 27).

Маслова уже много разъ и давно испытала свою неудачу въ этомъ д?л?. Она много разъ уже и до своихъ родовъ и посл? просила и Спасителя, и Царицу Небесную, и Владимирскую, и Николая угодника о томъ, чтобы они сд?лали то, что ей хотелось,[344 - Зачеркнуто: чтобы она не погибла,] но никогда, о чемъ она просила, ничто не исполнялось.[345 - Зач.: И она давно уже р?шила, что просить ей не стоитъ для нея лично,] Изъ этого она никакъ не выводила того, что прошенiя не нужны и не могутъ исполняться, а только сама перестала просить о томъ, что могло совершиться въ этой жизни, а безц?льно и безсмысленно поддавалась тому настроенiю смутнаго страха, благогов?нiя и скуки, которое производило на нее богослуженiе.[346 - Зач.: не сомн?ваясь въ важности и законности совершаемаго д?ла.]

Она стояла сначала въ середин? толпы за перегородкой и не могла вид?ть никого, кром? своихъ товарокъ; когда же причастницы двинулись впередъ и она выдвинулась вм?ст? съ Федосьей, она увидала смотрителя, его жену, надзирателя, фельдшера и занялась рассматриванiемъ шляпокъ и накидокъ этихъ женщинъ. Осмотр?въ ихъ, она увидала и мужичка съ св?тлой б?лой бородкой, Федосьинаго мужа, который весь сiялъ, глядя на жену. Маслова улыбаясь толкнула въ бокъ Феничку, подмигнувъ ей глазомъ.

Когда утомившiй вс?хъ акафистъ кончился и Маслова, поц?ловавъ обтянутую парчевымъ поручнемъ б?лую св?же вымытую руку священника и крестъ, повернулась назадъ,[347 - Зач.: она близко разсмотр?ла прекрасное, сiяющее радостью лицо Тараса, Федосьинаго мужа] ей стало особенно радостно на душ? и оттого, что кончилась утомившая ее служба и можно пойти напиться чаю и, главное, отъ того, что милая Феничка рада и что мужъ ея такой красивый, прiятный малый.

Въ этомъ настроенiи возвращалась Маслова назадъ среди парами шедшихъ женщинъ, когда надзиратель, встр?тивъ ихъ, громко прокричалъ:

– Маслову и Бирюкову (это была Федосья) въ пос?тительскую.

* № 95 (кор. № 27).

XX.

– Самочувствiе олимпiйское, – говорила В?ра Ефремовна, какъ всегда испуганно[348 - Зач.: но открыто] глядя своими огромными добрыми круглыми глазами на Нехлюдова и вертя желтой, тонкой, тонкой, жилистой[349 - Зачеркнуто: коричневой] шеей, выступающей изъ за жалкихъ смятыхъ и грязныхъ воротничковъ кофточки.[350 - Зач.: Не смотря на признанiе ею за собой олимпiйскаго самочувствiя, Нехлюдову она казалась похожей на раненнаго обл?злаго, обвареннаго кипяткомъ цыпленка, добраго, милаго и жалкаго.]

Нехлюдовъ сталъ спрашивать ее о томъ, какъ она попалась. Отв?чая ему, она съ большимъ оживленiемъ стала разсказывать объ ихъ д?л?. Вся р?чь ея была пересыпана иностранными научными словами о пропагандированiи, о дознанiи, о группахъ и секцiяхъ и подсекцiяхъ, народовольцахъ и еще какихъ то отд?лахъ революцiонеровъ, которыхъ она была, очевидно, ув?рена, что вс? знали и о которыхъ Нехлюдовъ никогда не слыхивалъ. Она разсказывала ему, очевидно вполн? ув?ренная, что[351 - Зач.: она д?лаетъ ему великую честь, снисходя до него и посвящая его во] ему очень интересно и прiятно знать вс? тайны народовольства, Нехлюдовъ же смотр?лъ на ея жалкую шею, на р?дкiе спутанные волосы и удивлялся, зач?мъ она все это д?лала и разсказывала. Она жалка была ему, но совс?мъ не такъ, какъ былъ жалокъ Меньшовъ, мужикъ, съ своими поб?л?вшими, какъ картофельные ростки, руками и лицомъ, безъ всякой вины съ его стороны сид?вшiй въ вонючемъ острог?. Она жалка была той очевидной путаницей, которая у ней была въ голов?. Она, очевидно, считала себя героиней и рисовалась передъ нимъ и этимъ то и была особенно жалка ему. Эту черту рисовки Нехлюдовъ вид?лъ и въ ней и во вс?хъ лицахъ, бывшихъ въ комнат?. Онъ чувствовалъ, что онъ сталъ галлереей для вс?хъ этихъ лицъ, и они немножко иначе д?лали то, что д?лали, потому что онъ былъ тутъ. Рисовка эта была и въ молодомъ челов?к? въ гутаперчевой куртк?, и въ женщин? въ арестантскомъ халат?, и даже и въ парочк? влюбленныхъ. Не было этой черты только въ красавиц? съ бараньими глазами и въ черномъ лохматомъ челов?к? съ глубоко сидящими глазами, который говорилъ съ худымъ безбородымъ челов?комъ, похожимъ на скопца.

Д?ло, по которому хот?ла говорить В?ра Ефремовна съ Нехлюдовымъ, состояло, во 1-хъ, въ томъ, чтобы избавить подсл?дственную товарку отъ нравственныхъ мученiй, которымъ ее подвергали жандармы. Ее держали въ одиночк?, разстраивали ей нервы пос?щенiями и потомъ допрашивали, всячески застращивая и обманывая ее. Нехлюдовъ сказалъ, что онъ едва ли что нибудь можетъ тутъ сд?лать, но об?щалъ, записавъ фамилiю. Другое же д?ло шло тоже о товарк?, сидящей въ Петропавловк? въ Петербург? и которая, по словамъ В?ры Ефремовны, ни въ чемъ не была виновна, а только была дружна съ зам?шанной.

Свою исторiю В?ра Ефремовна разсказала такъ, что она кончила акушерскiе курсы, сошлась съ партiей Народовольцевъ, прочла капиталъ Маркса и р?шила, что она должна работать для революцiи. Сначала шло все хорошо: писали прокламацiи, пропагандировали на фабрик?, но потомъ схватили одну и начали вс?хъ брать. И вотъ ее приговорили къ ссылк?.

Нехлюдовъ спросилъ про д?вушку съ бараньими глазами. В?ра Ефремовна разсказала, что это дочь генерала, давно уже принадлежитъ къ революцiонной партiи. Сама мало понимаетъ, но больше по сочувствiю къ взятымъ. Всегда помогала, а сама попалась за то, что, пере?хавъ только наканун?, остановилась въ конспиративной квартир?. А въ ночь пришли съ обыскомъ, была типографiя тайная. Р?шили защищаться, потушили огонь и стали уничтожать улики. Полицейскiе ворвались, и тотъ, кто не пускалъ, выстр?лилъ и ранилъ смертельно одного. Когда стали допрашивать, кто стр?лялъ, она сказала: «Я!» И такъ и осталось. И теперь идетъ въ каторгу.

– Альтруистическая, хорошая личность… – сказала В?ра Ефремовна. – Ну-съ, вашу протежэ просили перевести къ намъ?

– Я просилъ, нельзя.

– Ну такъ посл?, на этап?.

Разговоръ ихъ былъ прерванъ смотрителемъ, который, вернувшись въ контору, изъ которой онъ выходилъ, объявилъ, что свиданiе кончилось и надо расходиться. Нехлюдовъ хот?лъ встать, но В?ра Ефремовна удержала его.

– Погодите еще, не сейчасъ, – сказала она улыбаясь и стала передавать ему еще другой планъ для облегченiя участи Масловой: перевести ее въ сид?лки въ госпиталь.

– Господа, пора, пора, выходите, – говорилъ смотритель.

Но пос?тители и заключенные все не уходили. Требованiя смотрителя только вызывали въ нихъ особенное оживленiе. Многiе встали и, прощаясь, говорили стоя, н?которые плакали. Особенно трогательна была мать съ сыномъ. Молодой челов?къ все верт?лъ бумажку, и лицо казалось злымъ – такъ велики были усилiя, которыя онъ д?лалъ, чтобы не заразиться чувствомъ матери. Мать же, прощавшаяся уже съ нимъ совс?мъ, лежала на его плеч? и рыдала безъ слезъ. Д?вушка съ бараньими глазами, – Нехлюдовъ невольно сл?дилъ за ней, – простилась съ высокимъ молодымъ челов?комъ, похожимъ на нее, и подошла къ рыдающей матери, обняла ее и что то успокоительно говорила ей. Старикъ въ синихъ очкахъ стоя держалъ за руку свою дочь, кивалъ головой на то, что она говорила. Молодые влюбленные встали и держались за руки, молча глядя другъ другу въ глаза. Нехлюдовъ простился съ В?рой Ефремовной и отошелъ къ двери. Высокiй молодой челов?къ, братъ д?вушки съ бараньими глазами, которую смотритель называлъ Марьей Павловной, подошелъ къ Нехлюдову.

* № 96 (кор. № 27).

Все то, что вид?лъ нынче Нехлюдовъ, было для него совершенно ново. Онъ въ первый разъ увидалъ этотъ мiръ людей, про которыхъ онъ зналъ со стороны, къ которымъ испытывалъ чувство недоброжелательства и почти презр?нiя. Но теперь онъ не только понялъ, но почувствовалъ этотъ мiръ. Не столько исторiя этой Марьи Павловны съ ея спокойной неженственной красотой, сколько видъ чахоточнаго молодого челов?ка, борющагося съ своимъ чувствомъ къ матери, и это отчаянiе матери, выносившей, выкормившей, вынянчившей этого юношу и видящей его въ арестантскомъ халат? чахоточнаго и на в?ки разлученнаго съ ней. Это было ужасно.

* № 97 (кор. №27).

– Да это еще что – эти за [без]письменность, – подхватилъ смягчившiйся помощникъ смотрителя, – а то прямо ни за что, бываетъ, сидятъ. Вотъ хоть бы этотъ – прекрасн?йшiй челов?къ. Судились съ пом?щикомъ, съ нихъ убытки присудили. Стали описывать, съ его двора начали, онъ не пустилъ себ? въ дворъ, – три года заключенiя въ арестантскiя роты. Сюда перевели. И прекрасный челов?къ, онъ у насъ староста. И много такихъ, – говорилъ смотритель, какъ бы хвастаясь т?мъ, что онъ держитъ въ тюрьм? много невинныхъ. – Ну а вотъ этотъ молодой, – сказалъ онъ, понизивъ голосъ, когда они встр?тили двухъ арестантовъ, несшихъ ушатъ съ водой, – этотъ настоящiй типъ, эти б?довые, тоже палецъ въ ротъ не клади.

* № 98 (кор. № 27).

Вернувшись рано утромъ, Нехлюдовъ нашелъ у швейцара зaписку адвоката и два прошенiя изъ острога: отъ одного приговореннаго и одного судимаго и письмо отъ содержавшихся въ острог?, такъ называемыхъ сектантовъ, съ обвинительнымъ актомъ.

Умывшись и напившись чаю (кофе былъ такъ дуренъ въ гостиниц?, что онъ пересталъ его пить), Нехлюдовъ по?халъ къ адвокату, съ т?мъ, чтобы оттуда ?хать въ острогъ, и для этого взялъ съ собой привезенные изъ Панова одинъ томъ Тургенева и одинъ Достоевскаго и карточку Катюши съ тетушками. Онъ хот?лъ то и другое дать ей.

Адвокатъ, какъ всегда, принялъ его не въ очередь и разговорился объ ихъ общихъ д?лахъ. Кассацiонная жалоба была написана и послана, но надежды на усп?хъ было мало, если не будетъ особеннаго ходатайства въ Петербург?.

– Не худо бы съ?здить и похлопотать въ Сенат?, если есть рука, – сказалъ адвокатъ. – Кассацiонная жалоба вышла слабо.[352 - Зачеркнуто: потому что судейскiе сд?лали прямо гадость.] Мы сд?лали все возможное: написали 8 пунктовъ, – улыбаясь, какъ бы съ насм?шкой надъ своими пунктами. – В?дь ужъ очень плохъ попался адвокатикъ, не импозантенъ нисколько, – шутилъ адвокатъ. – Судейскiе такъ и не удостов?рили того, что предс?дателемъ было остановлено чтенiе осмотра. Вы в?дь помните, что онъ остановилъ чтенiе…

– Какъ же, я очень хорошо помню, потому что былъ очень благодаренъ ему за это, – сказалъ Нехлюдовъ, вспоминая это продолжительное и безсмысленное чтенiе, которое происходило на суд?.

– И надо было быть благодарнымъ, потому что это былъ самый тузовый поводъ къ кассацiи.[353 - Зачеркнуто: И, представьте себ?, они не записали въ протоколъ. Я ему говорю: «да в?дь вы же сами прекратили чтенiе?» – «Ну такъ чтоже – см?ется, – я – говоритъ – не помню». Такой негодяй.] Да только они отпираются – говорятъ, что не помнятъ. И это ужъ который разъ они со мной такiя штуки выд?лываютъ. Какъ только поводъ къ кассацiи – они не записываютъ въ протоколъ. А потомъ говорятъ: «не помню». А самъ см?ется. Секретарь – ихъ рабъ. Онъ ждетъ м?ста сл?дователя отъ нихъ же, что они велятъ, то и пишетъ или то и не пишетъ. Ну все-таки я это самое и написалъ. Какъ Сенатъ посмотритъ.

* № 99 (кор. № 27).

Встр?ча эта была прiятна Нехлюдову, показавъ ему то разстоянiе, которое само собой установилось между имъ и его прежними знакомыми. Правда, что онъ чувствовалъ себя теперь очень одинокимъ, но это одиночество не тяготило его. Онъ чувствовалъ, что одиночество это содержательно. Иногда ему хот?лось сообщить мысли, занимавшiя его, кому-нибудь, но такихъ людей не было.[354 - Зач.: Съ адвокатомъ онъ, казалось, близокъ былъ въ н?которыхъ отношенiяхъ по взглядамъ на вещи, но по самымъ существеннымъ, онъ чувствовалъ, что они совершенно различно смотрятъ на вещи и не поймутъ другъ друга. Тоже было и съ Медынцевымъ, съ которымъ онъ пытался говорить о т?хъ вопросахъ, которые возникали въ немъ и тревожили его въ связи съ острогомъ. Для Медынцева, молодого ученаго, – Далее следуют незачеркнутые слова: эти вопросы сводились къ новой школ? криминалистовъ.] Была сестра, которой онъ могъ бы высказать все, но ея не было въ город?, да и она много перем?нилась за посл?днее время. Понялъ бы вс? его неясныя, но важныя мысли вполн? только Николенька Иртеневъ, ему бы онъ все сказалъ, но онъ уже давно былъ подъ землей, и милый лобъ его съ шишками надъ глазами и большими взлизами тонкихъ волосъ былъ ужъ в?роятно теперь чистымъ черепомъ, думалъ Нехлюдовъ. «Впрочемъ, можетъ быть, это и лучше, что я никому не говорю про это, а ношу все въ себ?, – думалъ иногда Нехлюдовъ, – зато н?тъ теперь въ моихъ чувствахъ и мысляхъ прим?си рисовки. Все идетъ внутри меня передъ самимъ мной и передъ Богомъ».

А чувствъ и мыслей совершенно новыхъ было много, и онъ никакъ не могъ разобраться въ нихъ. Д?ло съ Масловой было главнымъ его д?ломъ, и чувства и мысли, вызванныя судомъ и въ особенности посл?днимъ свиданiемъ, въ которомъ она показала ему всю тяжесть своей обиды, были основными чувствами и мыслями; но кром? того, ч?мъ больше онъ сближался съ этимъ мiромъ заключенныхъ, т?мъ настоятельн?е представлялся ему рядъ вопросовъ, въ которыхъ онъ до сихъ поръ не могъ найти никакихъ разр?шенiй. Все, что онъ для уясненiя этихъ вопросовъ читалъ въ посл?днее время, не удовлетворяло его. Въ книгахъ, которыя онъ читалъ, эти вопросы сводились къ новой школ? криминалистовъ, смотр?вшихъ на преступниковъ какъ на результатъ среды и насл?дственности; для Нехлюдова[355 - Зачеркнуто: преступники были такiе же люди, какъ и вс?, но съ которыми жестоко и нел?по поступаютъ подъ предлогомъ наказанiя или исправленiя. Даже сами пострадавшiе или страдающiе отъ суда и теорiи наказанiя, Марья Павловна и Вильгельмсонъ, понимаютъ д?ло такъ, какъ онъ не можетъ понимать.] же главный вопросъ состоялъ въ томъ, какимъ образомъ обыкновенные добрые люди могли такъ необыкновенно жестоко и безсмысленно обращаться съ другими людьми. Для Нехлюдова тюрьма и все то, что д?лалось въ ней, представляло неразр?шимый вопросъ, на который онъ нигд? не могъ найти отв?та, но онъ чувствовалъ, что отв?тъ этотъ есть и долженъ быть.

* № 100 (кор. № 27).

Смотритель вышелъ еще бол?е усталый, ч?мъ всегда.

– Что прикажете? Я только что изъ конторы. Пожалуйте.[356 - Зач.: – Мн? два слова. Нельзя увидать Маслову?– Нынче, вы знаете, не прiемный день.– Знаю, но мн? хот?лось узнать, что съ ней посл? вчерашняго припадка.– Ничего-съ. Только....]

– Благодарю васъ, но мн? хот?лось бы вид?ть Маслову и вотъ эту особу.

– Нынче прiемный день, и пос?тительская занята, – сказалъ смотритель.

– Мн? только передать ей кое что.

– Да пожалуйста въ гостиную.

– Благодарю васъ.

– Что передать, такъ дайте я передамъ, если что не запрещенное.

– Только вотъ книги, карточку, – сказалъ Нехлюдовъ, доставая изъ кармана карточку, которую онъ привезъ изъ деревни, и подавая книги.

– Чтожъ, это можно, – сказалъ смотритель, просмотр?въ заглавiе книгъ – это былъ одинъ томъ Тургенева и одинъ Достоевскаго. – А вотъ насчетъ денегъ, такъ я хот?лъ просить васъ, князь, не давайте ей денегъ на руки. А то тотъ разъ она посл? васъ достала вина и совс?мъ неприлично себя вела, такъ что я долженъ былъ принять м?ры. – Рулады все шли своимъ чередомъ. – Деньги передавайте мн?.[357 - Зачеркнуто: Хорошо, хорошо, – сказалъ Нехлюдовъ, – но все таки нельзя ли увидать ее?– Никакъ не могу. До завтра– Да почему же нельзя нынче? – спросилъ Нехлюдовъ, подозр?вая Масленникова, в?роятно запретившаго принимать его.– Въ контор? политическiе прощаются, отправляются на той нед?л?. Такъ все занято, и маленькая комнатка. Вотъ дайте они у?дутъ.– И мн? одну политическую нужно вид?ть, – сказалъ Нехлюдовъ, вспомнивъ о В?р? Ефремовн?.– Кого это?– Богодуховскую. У меня и разр?шенiе есть.– Что жъ, это можно, – сказалъ смотритель, прочтя бумажку, поданную ему Нехлюдовымъ, – это можно. А насчетъ Масловой я бы попросилъ васъ]

– Да неужели? – сказалъ Нехлюдовъ.

Да, да, и буйная оказалась. Вотъ, если хотите нынче эту особу, – сказалъ смотритель, передавая назадъ Нехлюдову разр?шенiе Масленникова, – такъ пойдемте.[358 - Зач.: Посл? надежды обновленiя, которая подала Нехлюдову вчерашняя сцена, слова смотрителя о томъ, что она напилась, были очень тяжелы для Нехлюдова.И вдругъ давно умолкшiй голосъ искусителя опять поднялъ голову:«Ничего ты не сд?лаешь, братъ, – говоритъ этотъ голосъ. – Она – мертвая женщина. Въ ней н?тъ уже ничего челов?ческаго».«А вотъ неправда, – пока живъ челов?къ, въ немъ есть искра Божiя, и есть въ ней,и я найду ее».И Нехлюдовъ былъ правъ. Правда, что она достала вина и напилась пьяна и такъ шум?ла, что ее хот?ли посадить въ карцеръ, и только вм?шательство Марьи Павловны спасло ее, но никогда еще, за долгое время, она не была въ такомъ состоянiи умиленiя и надежды на возможность другой жизни, въ которомъ она была въ этотъ вечеръ.]