Никто, кроме нас

–Боюсь, она права: этим вечером мы идем исключительно в одном наборе. Так кому вы меня, говорите, успели отрекомендовать?

Юсиф скрипнул зубами. Я же почувствовал, как внутри него жаждет загореться смертоносный маленький параболоид. Однако я знал, что сироп, вырабатываемый этим шустрым стариком, не закончится до тех пор, пока вокруг нас есть публика сладкоежек. Поэтому мы стояли и взаимно улыбались друг другу в лица. Рэй же, из-под своей шелковой вуали, посылал свои улыбки в неведомую пустоту.

–Ну что-ж, в таком случае – пройдемте,– развел руками Юсиф после обмена любезностями. Он направился куда-то в сторону столов с едой, концентрация людей возле которых была наибольшей.

Вечер продолжался. Люди все прибывали, пространство вокруг нас все пестрело и пестрело, заполняясь всевозможными дорогими шелками и масками. Вскоре в череде всевозможных любезностей и деловых разговоров мальчишка безнадежно заскучал и принялся ерзать на месте. Не прошло много времени, как он нашёл стол с едой. Аккуратно щупая поверхность скатерти, он добрался до тарелки с пирожными, вляпался в крем и кое-как поднял одно из них. Следующим препятствием на пути к счастью была шёлковая вуаль. Чтобы не терять равновесие в окружающей его неизвестности, мальчишка как бы невзначай облокотился на меня спиной, да что там – облокотился – он лёг на меня сбоку, окончательно освободив обе свои руки для наслаждения пищей. Стараясь открыться как можно меньше, Рэй за краешек приподнял ткань и скрыл под ней пирожное, уничтожив его за долю секунды.

Отвлекшись от разговора о функциональных особенностях несущей конструкции, я краем глаза наблюдал за развернувшимся представлением. Со временем на него начали переключать внимание и некоторые иностранные послы, время от времени всё ещё пытавшиеся поддерживать беседу. Однако когда вуаль оказалась отчасти вымазана в креме, за мальчишкой наблюдали уже все. Прилагая все усилия, чтобы не раскрыть лицо, Рэй запихивал очередное пирожное себе в рот целиком. В итоге в креме оказались вся нижняя половина вуали и обе цепкие лапки, которыми он не преминул за меня ухватиться. Я неловко улыбнулся наблюдающим за нами парам глаз и вежливо попросил отойти.

–Ты чего творишь?– спросил я мальчишку, уединившись. Тот пытался облизать липкие пальцы.

–Чего? Разве это не для всех? Помоги мне лучше вернуться и съесть ещё одно. Из первого до моего рта вообще дошла только половина.

–Обойдешься,– пробурчал я,– пойдём. Мне кажется, мы достаточно посветились.

Мы вышли из зала, завернув в соседний пролет. Дверь в подвал была, как не странно, заперта. Я принялся возиться, стараясь открыть замок.

–Доставай давай,– повернулся я к нему, нащупав, наконец, заветный запасной ключ. Но мальчишка резко прижал меня к стене, закрыв ладонями моё лицо. Я почувствовал, как его пальцы нащупали и зажали мой рот. Тут я заметил, что он уже успел избавиться от мешающей на лице вуали. И тогда сквозь мешанину долетающих до меня звуков я услышал два приближающихся голоса. Женщина громко и заливисто смеялась, стуча каблуками по паркету. Казалось, это была та самая представительница и делегации Республики Конго, чья прическа возвышалась над головой хозяйки, словно Эйфелева башня. Голоса мужчины я распознать никак не мог, скорее всего, ещё какой француз, члены делегаций держались преимущественно своих компашек, опасаясь заговаривать с кем-то посторонним, и лишь наши представители бегали от одних к другим, щедро раздавая гостеприимство в разные стороны. После войны страны превратились в небольшие жилые островки, окруженные морями радиационных и безжизненных пустыней. Ограниченность ресурсов, недоверие к остальным и отчаянные попытки собрать и восстановить все, что от себя осталось – тут не до активного международного дружелюбия. Мы замерли в каморке, прислушиваясь к действиям за скрывающими нас высокими перилами. Женщина без остановки щебетала что-то волнительное, едва ли касающееся политики. Её спутник вставлял редкие фразы в моменты, когда та останавливалась набрать в легкие воздух. Парочка пропорхала по коридору и перебралась на лестницу. Изящные женские пальчики с узорчатым маникюром легли на перила в паре десятках сантиметров от моей головы. Посмотри кто-нибудь из них вниз, и им предстала бы удивительная картина. Запах платья мальчишки в моём носу перебивал яркий французский парфюм. Ждать, когда же они опомнятся и уйдут, казалось, предстояло ещё целую вечность.

Но неожиданно ситуация резко изменилась. Оповещающие о приближении других гостей праздника звуки спугнули воркующих голубков: французы притихли и спешно куда-то исчезли, в то время как мы лишь сильнее вжались в боковую стену лестницы. Я уже слышал едва уловимое потрескивание – вероятно, это шалили механизированные датчики в моей голове, реагирующие на сигнал передатчика.

–Вы в этом уверены?– прозвучал громкий, низкий голос, перебивающий звуки оркестра.

–Мы проверили все раз десять..

–Надо было двадцать! Послали кого на места?

–Да, люди уже должны быть там.

Они стали прямо напротив нас – боком к небольшому проему, в котором мы стояли. Два мужчины в темной форме – охрана. Высокий человек с нагрудной нашивкой – видимо, начальник, потер переносицу.

–Ладно с этим, где мальчишка? Вы за ним следите?

–Всего несколько минут назад он был в зале

–А сейчас? Кто к нему приставлен?

–Семенов, сэр.

–И где Семенов?

–Мы отправили его на проверку камеры на углу Ново-Пресненской.

Мужчина взвыл.

–Если этот шкет что-нибудь выкинет, я первым делом пристрелю вас, и только потом пойду все расхлебывать! Все видели, что он натворил сегодня на церемонии открытия?

И тут он повернул голову в нашу сторону. На долю секунды мы столкнулись взглядами, и тут волшебным образом сработала реактивная интуиция Рэя: резко подавшись вперёд, он впился в мои губы своими, ещё крепче вжав меня в стену и пряча от мужчин свое неприкрытое лицо. Спохватившись, что и мне стоит внести что-то в ситуацию, я обхватил руками его тонкую бабскую талию. Затылок уперся в стенку лестницы, в ушах затрещало громче.

–Какого..

Охрана стояла в шоке.

Я был в шоке. И только мальчишка усердно пытался параллельно нахлобучить на себя вуаль. Ногти мои проскребли по шелковой ткани розового платья, в мозг от адреналина ударила кровь. Я не хочу, чтобы последним моментом в моей жизни оказался поцелуй с этим нахальным пацаном. Ну все, как только выкрутимся – убью. Точно убью гада. Если выживем. Спасу, а потом убью.

Зрители нашего представления зашевелились. Придя в себя, начальник охраны подлетел к нам и громко кашлянул.

–Я попрошу вас вернуться в зал.

Я оторвался от губ мальчишки и прижал его лицо к своему плечу.

–А? Простите?

Мужчина одернул свой форменный пиджак и ещё раз громко откашлялся.

–Гхм-гхм! В силу своих прямых обязанностей я прошу вас покинуть эту нишу и переместиться в зал, где сейчас проходит мероприятие.

–Сейчас-сейчас,– я перехватил у Рэя вуаль и помог прикрепить её обратно ему на голову. Только затем я перевернул мальчишку к охраннику. Тот якобы стеснительно принялся похихикивать и прикрываться от стоящих перед нами мужчин.

–Простите нас пожалуйста, так неловко получилось…-залепетал он.

–Ну что-ж, малыш, пойдём? – спросил я его.

Тот уцепился в мою руку и вновь разразился своим фирменным пробирающим смехом. Пошатываясь, мы под пристальным взглядом охраны прошли к дверям холла, из-за которых все ещё доносилась оркестровая музыка.

–Напомни мне проблеваться, когда будет возможность,– он демонстративно вытер рот измазанной в креме вуалью,– ну и каков же план дальнейших действий, Петр Николаевич?

Я проигнорировал его высокие знания истории и действительно задумался. Охрана теперь изо всех сил будет сторожить это место, да что там место – изо всех сил они будут сторожить меня, словно кусок радона критической массы: миллиграммом больше – и бум! Лица правительства с иностранными представителями теперь только на фотографиях в рамочках. Я оглядел праздничный холл Акассеи. Изящная мебель на тонких, но устойчивых ножках, кремовые стены. Вообще-то, я не приверженец маленьких деталей и королевски роскошных узоров, но Акассея ещё внутри моей головы начала капризно устанавливать свои правила. Она требовала изящества, грации, раскинувшись в пространстве нежным цветком, балериной, не окончившей своё движение. Холл был полон людей. Вопреки моим ожиданиям, пространство и правда пестрело костюмами, а главное – масками, скрывающими лица. Что-то тревожное зашевелилось внутри меня. Казалось, на самом видном месте находилось то, что бросалось в глаза, но никак не доходило до мозга. На самой поверхности, простое до самых чёртиков.

В стороне ото всех у стены стояла одинокая стройная фигура с бокалом в руке. Ее изящная маска, сплетенная из тонких нитей, изображала черную кошку. Это была Кэсси Клер. Она задумчиво смотрела на происходящее в холле. Я бросил взгляд на охранника возле двери и решительно повел мальчишку в сторону девушки.

–Здравствуйте,– я приблизился к ней, обхватив своего спутника за талию для более удобного маневрирования. Клер заинтересован ним взглядом просканировала мою "спутницу",– знаменательное событие, спешу поздравить вас с тем, что оно, наконец, свершилось.

–Для счастливого человека вы слишком официальны, дорогой Алекс,– прозвенела она. Я почувствовал, как ее ответ уколол меня под лопатку.

–Да, к сожалению, моя маска едва ли скрывает мою личность. Предпочитаете мне хлестать шампанское и танцевать босиком на столе?

–Что же вам мешает? К тому же я вовсе не собиралась заставлять вас снимать ботинки.

–Зря, моя дорогая,– защебетал вдруг мальчишка, хозяйски уцепившись в мою руку,– знали бы вы, какие у Алекса прекрасные пальчики на ногах, особенно мизинчик на правой – благодаря ему я готова простить моему сладкому всякие завалы из носков!

Второй раз за этот вечер он спасает меня и вводит этим в ступор. От стыда я почувствовал, как у меня загорелись кончики ушей.

–Ну что же ты, не надо этого стесняться, это ведь твое прямое преимущество,– Рэй игриво нащупал мое ухо и заправил за него клок волос. Кэсси Клер фыркнула и принялась с интересом рассматривать его уже исподлобья. Казалось, выход мальчишки ее уделал. Это сработало. Показательные выступления закончились, настало время объявить перемирие. Все замолчали. Клер все странно пялилась на мою спутницу.

–Ну,– прервал, наконец, я эту затянувшуюся паузу,– не поделитесь своим впечатлением о нашем мероприятии?

Кэсси Клер сморщила выглядывающий из-под маски нос. Как у всех уверенных в себе людей, он у нее был вздернут вверх.