Изгнанник

Изгнанник и Капитан с большим интересом слушали пламенную речь Ивана. По лицу «афганца» было видно, что пастух открыл ему что-то важное.

– Мне тоже Россию жалко – сказал Капитан – вот скажи, Иван, как, по-твоему, можно ее спасти?

Видимо, пастух думал об этом давно и был рад, что, наконец, представилась возможность выговориться.

– В Библии сказано: плодитесь и размножайтесь – начал он свою речь – Вот мусульмане этот закон соблюдают, а наши бабы делают аборты. Бог Россию и наказывает тем, что чурки сюда едут. Я бы под страхом смертной казни запретил аборты и казнил прилюдно сто женщин и сто врачей, их делающих. Не хочет женщина растить ребенка, пусть отдает его в детский дом. Только надо, что бы интернаты были на попечении РПЦ. Я где-то читал, что у нас в стране делается тринадцать тысяч абортов в день. Это пять миллионов в год. За двадцать лет это сто миллионов детей, которые могли бы вырасти православными христианами. Это честные менты, чиновники, депутаты, это армия без дедовщины, это все, что угодно… а нынешнее общество обречено. Оно вымрет от пьянства и наркотиков. А все от того, что люди не хотят жить с Богом. И всего-то расстрелять сто женщин и сто врачей. К тому же во все времена, когда человека приговаривали к смертной казни, его перед смертью священник исповедовал и причащал, и у любого самого закоренелого преступника была возможность покаяться в грехах, умереть и наследовать Царствие Божие.

– Ну, хорошо – не вытерпел Вадим – а нам, бомжам что делать? Мы должны, по-твоему, спать под забором и молиться за Россию? Почему нам Бог не поможет найти жилье и работу?

– Постарайтесь поменьше пить и молитесь, просите помощи Божьей и постепенно все у вас наладится.

Иван еще долго проповедовал, но Вадим его почти не слушал.

– Если Бог такой хороший и всемогущий, то почему он допускает, что люди, лишенные крова, обречены умирать под забором? И как не пить от такой жизни? – выпалил он, наконец, с обидой.

– И Христу было негде голову преклонить – спокойно ответил пастух.

– Легко ему говорить – думал изгнанник – сам живет в богатом монастыре, в тепле, одет, обут, накормлен и работа – «не бей лежачего» – сидеть в поле, на гитаре тренькать. На наше место бы его – посмотрел бы я, как бы он проповедовал. А парень, все-таки, хороший. Не буду ему это говорить, что б ни портить отношения.

Они снова выпили.

– А ты слишком умный для пастуха – похвалил Ивана Капитан.

– Я же не по призванию пастух – с улыбкой ответил Иван – мое призвание вот – гитара.

– Сыграй нам что-нибудь – попросил Вадим.

Играл Иван хорошо. Он спел несколько очень серьезных песен православного и патриотического характера и специально для Капитана – одну «афганскую». От этих песен на душе у изгнанника стало тепло и светло. Капитан же, вообще, был сильно тронут. Друзья сильно зауважали пастуха.

Зазвенел будильник.

– Мне пора – сказал Иван, вставая – пойду коров собирать.

– Прости нас, Иван – пожимая ему на прощание руку, сказал Капитан – мы сильно в тебе ошибались.

– Дай Бог тебе всего хорошего! – сказал Вадим.

– Да, я на вас не обижаюсь – ответил пастух – вы завтра с утра ко мне в поле приходите. Я вам продуктов принесу.

Он отнес в домик зонт и складной стул, на котором сидел, затем пошел к стаду и, обойдя его, начал погонять коров. Раздался его голос:

– Домой, домой, домой! Колбаса, шире шаг! Сиськина, не отставай!

Коровы не слушались. Пастуху приходилось, спотыкаясь, шагать по пояс в траве к каждой скотине и при помощи кнута гнать ее вперед. Так постепенно он согнал их с пастбища. Стадо остановилось. Одна корова осталась стоять посреди поля. Она громко мычала, но с места не двигалась.

– Пулей!! – заорал Иван.

Корова продолжала стоять на месте. Выругавшись, пастух пошел за ней назад в поле. Подойдя к скотине, он замахнулся кнутом. Корова его опередила. Не дожидаясь удара, она резко рванула с места и, по-смешному прыгая с передних ног на задние, понеслась к стаду. Пастух от злости запустил в нее кнутом.

– И так каждый день – пожаловался он на ходу Вадиму и Капитану.

Улыбаясь, друзья весело и с уважением смотрели вслед этому парню с простым русским именем – Иван.

Глава 10

Давно прошло лето, и наступила осень. В самых первых числах октября территория заброшенного пионерского лагеря была густо завалена мокрыми желтыми осенними листьями, которые вместе с пожухлой травой по утрам покрывались инеем. Дул сильный ветер. Густые серые тучи сливались со скрывающим горизонт туманом. Видимость была всего несколько метров вокруг. Лужи покрывались тонкой кромкой льда.

Работу и жилье Вадим и Капитан так и не нашли, и по-прежнему жили в развалине в заброшенном пионерском лагере, несмотря на то, что октябрьскими ночами спать в «хижине» было холодно. Друзей согревал спирт и, разведенный посреди разрушенного домика, костер. Промышляли они все тем же: «прииски», сдавание цветного металла в приемные пункты, да иногда помогали местным жителям по хозяйству, за что были щедро накормлены и напоены. Друзьям, так же, приходилось ежедневно искать дрова, и они часто клянчили их у местных жителей, с которыми пили или которым помогали. Еще чаще Вадим и Капитан собирали хворост и ветки поваленных деревьев в находящемся неподалеку небольшом лесочке. Сырой хворост складывали на просушку в «хижине» вдоль стен.

Очень часто друзей выручал Иван. Пастух приносил им целые сумки с продуктами и иногда – одежду. Изгнанник и его товарищ частенько приходили к нему в поле, и каждый раз их новый приятель вел с ними духовные беседы и играл на гитаре. Неприязнь к нему сменилась на огромное уважение.

Сегодня друзья, навестив Ивана, получили от него сумку с продуктами и, вдоволь пообщавшись с ним, поспешили в пионерский лагерь, собираясь принять пищу и раздобыть спирта и сигарет.

– Фу, откуда так говном прет!? – возмутился Капитан.

Они вошли в свою «хижину» и в недоумении остановились возле дверного проема. На полу, опершись спиной об стену, неподвижно сидел их давний знакомый – Мирон. Лицо его искажала гримаса боли, ужаса и отчаяния.

– Ну, что, знакомые лица! – с сарказмом проговорил Капитан – Опять тебе плохо?

Старик ничего не ответил. Он, молча, и неподвижно сидел и даже не моргал.

– Напоишь такого водкой опять – добавил Вадим – а он тебя снова обворует.

– А не напоишь – помрет – возразил «афганец» – везет же нам на этого урода!

Мирон не шевелился. Изгнанник пытался его растолкать, но безуспешно. На помощь другу пришел Капитан, который пощупал пульс у старика. Рука была холодная, пульс отсутствовал. Мирон был мертв.

– Вот нам теперь хлопот прибавилось! – огорченно произнес Вадим – Что теперь с ним делать будем?

– Надо скорую вызвать – ответил Капитан.

Что бы вызвать скорую помощь, друзьям пришлось бегать по деревне в надежде попросить у кого-нибудь мобильный телефон.

Врачи приехали только через полтора часа. Изгнаннику и его другу пришлось все это время сидеть возле ворот пионерского лагеря, в ожидании их машины.

Покойного осмотрели – вероятно, смерть от острой сердечной недостаточности в результате сильного похмельного синдрома. У Мирона не было ни паспорта, ни тем более страхового полюса. Фельдшер вызвал «труповозку», после чего скорая уехала прочь.

За трупом приехали только к вечеру. Санитары были не в духе.

– Закопали бы, где-нибудь в лесу своего друга – со злостью сказал один из них – нам бы меньше проблем было.

– Вот ты, когда сдохнешь, тебя и закопаем – разозлился Капитан, с недобрым огоньком посмотрев на него.

Грубиян в ответ промолчал.

Покойного погрузили в машину.

– Куда вы его, хоть, повезете? – полюбопытствовал изгнанник.