Изгнанник

Рядом с домом, в котором жил Ахмед, находился старый заброшенный пионерский лагерь. Его окружал бетонный забор. В лагере было немало сгнивших полуразвалившихся построек. В одну из них друзья притащили телевизор и здесь же расположились на ночлег. Скрытые от посторонних глаз, они чувствовали себя очень даже комфортно, хоть и сильно приуныли, вновь оказавшись на улице.

Шел конец мая. Погода была прекрасной. Вечерело. Солнце уже утратило силу, с которой весь день безжалостно палило.

Капитан и Вадим пили водку и курили, валяясь на небольшой полянке возле своей незамысловатой «хижины». Изгнанник, любуясь, время от времени проплывающими облаками, думал о своей горькой бомжевской доле.

– А все-таки жизнь не так уж плоха – решил он – здесь и сейчас в этот момент я совершенно свободен, ни от кого не зависим, имею выпивку и пищу, хорошего друга и жизнь моя вполне нормальная, спокойная и беззаботная. Работать мне лень, а к своей участи я уже успел привыкнуть. Надо ценить в жизни каждый прекрасный момент, уметь радоваться любой мелочи. А впереди еще целое лето. Вот только сдохну под забором. Поскорее бы только!

Он горько вздохнул.

Выпив, как следует, друзья решили немного прогуляться. Они вышли за ворота из пионерского лагеря.

Навстречу им по неширокой асфальтированной дороге мчалось небольшое перепуганное стадо коров. Оно спасалось бегством от разъяренного пастуха, бегущего вслед за ним. Впереди неслись две белых козы, сзади – три теленка. Пастухом оказался тот самый рабочий из монастыря, который выкидывал в навозную яму картошку. На одном его плече висела коричневая походная сумка. В одной руке рабочий держал гитару в синем клетчатом чехле, в другой – короткий самодельный кнут с, завязанным на конце веревки, узелком. Этим узелком пастух, что есть силы, лупил коров – всех, кто попадался ему под руку.

– Ты что делаешь, сволочь?! – не вытерпел Капитан, когда пастух поравнялся с ним – А еще верующий!

– Не лезь не в свое дело! – не глядя на него, ответил пастух, продолжая преследовать стадо.

– А я сейчас тебя так же отлуплю! – заявил «афганец».

Он был, изрядно выпивши, и жажда справедливости ярко воспылала в его нетрезвом сознании. Недолго думая, Капитан сорвал с куста длинную хворостину. Он быстро оборвал, висевшие на ней листья и кинулся вдогонку за пастухом.

– Стоять! – неистово заорал он.

Пастух остановился. Он даже не положил на землю гитару и приготовился к бою.

Напрасно Вадим пытался удержать своего друга – Капитан лез на рожон. «Афганец» подошел ближе к рабочему и, размахнувшись прутом, собрался его хлестнуть.

Пастух опередил его движение. Метко ударив узелком кнута по кулаку Капитана, он выбил из рук нападавшего прут. Затем, посмотрев на обидчика со сдержанным превосходством, он совершенно спокойно сказал:

Пошел вон отсюда, придурок!

– А ты что, крутой что ли? – рычал Капитан, обиженно потирая кулак.

Пастух, молча, развернулся и быстрым шагом пошел догонять коров. Правда, он больше их не лупил.

Капитана кое-как успокоил Вадим.

Глава 8

После выпитого накануне литра водки утро было тяжелым. У друзей раскалывались головы и ныли желудки. Как всегда, тяжелое похмелье являлось расплатой за бурное веселье. Необходимо было «поправить здоровье». Но тащить на «толкучку» телевизор с похмелья было делом не легким. Вадим и Капитан решили сначала поискать «счастья» на помойке.

Мусорный бункер находился рядом с небольшим, огороженным колючей проволокой пастбищем, на котором вчерашний рабочий пас свое стадо. Пастух был не один. Он стоял посреди поля возле крошечного домика в окружении трех фигур в платках и подрясниках.

Капитан с неприязнью посмотрел на пастуха.

– Хорошо устроился, гад! – с завистью сказал Вадим – Даже в поле у него свой домик имеется.

– Везет козлу! – добавил «афганец».

Друзья обрадовались – в бункере лежал старенький самовар. Тащить его до пункта приема металла было не далеко – до станции, которая находилась возле другого конца поля. Надо было только пронести его по неширокой асфальтированной дороге, проходящей вдоль пастбища.

Пункт был еще закрыт. Пришлось ждать. Капитан куда-то отлучился. Изгнанник, сидя на корточках, курил и жадно вдыхал запах жареного мяса, тянувшегося из, стоящей неподалеку, шашлычной.

Молодая монашка высокая и худая с симпатичным лицом прошла вместе с пастухом мимо Вадима. На бомжа они даже не обратили внимания.

– И зачем такие красивые в монастырь уходят? – подумал изгнанник, похотливо посмотрев ей вслед.

– Из наших коз, наверное, уже шашлык жарят – пошутил пастух, показывая рукой на шашлычную.

Они прошли дальше и вскоре скрылись за поворотом.

Вскоре появился Капитан. Дождавшись открытия пункта, друзья благополучно сдали самовар и, купив в аптеке пузырек спирта, немедленно его распили.

– Ну вот, полегчало малость – облегченно вздохнув, сказал Капитан – пора приниматься за телевизор.

По пути в пионерский лагерь им снова встретился пастух, гнавший своих коров в монастырь. Недовольно покосившись на Капитана, он, молча, прошел мимо.

В разрушенном здании, где жили друзья, они, к своему удивлению, обнаружили двух коз, спокойно стоявших возле телевизора.

– А вот и шашлык! – пошутил Капитан – Что вот только с ними делать?

Изгнанник вспомнил шутку пастуха, сказанную возле шашлычной. Было ясно – это монастырские козы.

– Монастырь грешно обворовывать – сказал Капитан, призадумавшись – коз надо вернуть. Правда, пастух мне этот не нравится.

Поразмышляв с минуту, «афганец» добавил:

– Вот что, Вадим, ты посиди тут, коз покарауль, а я до монастыря дойду, поговорю с этим пастухом – может за них выпить чего-нибудь даст.

Капитан ушел. Изгнанник остался один. Козы спокойно стояли на прежнем месте и с любопытством глазели на сторожа. Сторожить их было не трудно.

Прошло полчаса. Капитан не возвращался. Вадим заскучал. Он выкурил последнюю сигарету и нетерпеливо раскачивался из стороны в сторону. Прошло еще полчаса. Возле ворот послышались чьи-то голоса, затем в «хижину» вошли два сотрудника милиции, пастух и две монашки.

– Пошли в машину! – сказал один из милиционеров.

В машине уже сидел Капитан.

– Будут бить, терпи – шепнул он украдкой – главное – ничего не подписывай, а то поедешь «отдыхать».

– Куда? – не понял Вадим.

– В тюрьму – усмехнулся Капитан, насмешливо глядя на своего наивного друга.

В отделении с бомжами церемониться не стали. Едва монашки его покинули, Вадима и Капитана бросили на пол и тут же сразу несколько человек принялись избивать их ногами. После этого друзьям сунули в руки протокол.

В протоколе было написано о целом ряде краж, «совершенных» Вадимом и Капитаном в деревне. О козах же не было написано ничего. Опера хотели «раскрыть» преступления, и нашли «виновных».

Глядя на Капитана, мужественно переносившего побои, Вадим делал тоже самое. Избиения продолжались еще около часа, после чего обоих друзей посадили в камеру. Ни изгнанник, ни его товарищ ничего не подписали.