Изгнанник

– Бежим! – сказал Капитан, подавая пример.

Вадим и девушка еле поспевали за ним.

Они нашли невысокий забор и, не спеша, перелезли через него. Погони не было.

– Скажи, зачем ты это сделал? – недоуменно спросил Вадим, когда они с Капитаном остались одни – Что ты за человек такой, постоянно ищешь проблемы?

– Я хотел справедливости – ответил его товарищ – ты видел, что этот ублюдок вытворял? Представитель власти!

– А твое какое дело?! Вечно ты лезешь со своей справедливостью! Ну чего ты этим добился?!

– Я спас девушку от побоев и тюрьмы.

– Далась тебе эта девушка! Что нам самим теперь делать? Нас же посадят!

– Далась, не далась, а помочь надо было. Нельзя допускать, что бы среди белого дня вот так вот подло и бесчеловечно избивали безоружных и беззащитных людей.

– Нельзя, говоришь? Да, плевать тебе должно было быть на этих демонстрантов! Какое твое дело, кто кого бьет! Это же надо ненормальным быть – избить омоновца! А если ты его убил?

– Я убил сволочь.

Капитан был спокоен и на все вопросы отвечал немного обиженным тоном.

– Потому что на таких, как он нет другой управы. Это нормально, что ОМОН безнаказанно избивает мирных демонстрантов, а потом тащит их в отделение и сажает в тюрьмы? Ты видел, как она в него плюнула? Вот это смелость! А за этот плевок она сядет, как за сопротивление сотруднику милиции.

– Да какое твое дело?!

– А такое, что это очень хорошие люди в стране. Они борются за другой мир, другую Россию, другой порядок, где нет ни бандитов, не продажных ментов. Я сидел с одним из этих ребят. Очень хороший парень. А общество их не понимает. До них просто дела нет никому. Они такие же, как мы – изгои и никому не нужные.

– О себе надо было думать, а не о других.

– Щенок ты еще, Вадим! И жизнь тебя ничему не научила. Верни тебе сейчас твою жену и квартиру, – ты бы дальше пил водку и смотрел телевизор. И на все тебе было бы плевать. А еще на людей обижаешься, когда сам всюду таких же, как ты равнодушных уродов встречаешь. И очень справедливо, когда таким, как ты разная мразь в жизни попадается.

– За то где ты – там обязательно смерть. Мало тебе роты солдат в Афгане, мало тебе ребят в Воронеже? Теперь еще и омоновца грохнул, а отвечать вместе должны? Я вместе с тобой за твою справедливость отдуваться должен?

– Я поступил, как честный и порядочный человек – гордо ответил Капитан – И, если бы все так, как я поступали, мы бы сейчас в совершенно другой стране жили. А кругом одни уроды! Эх, Россию жалко! Из-за таких, как ты и ваше сраное общество гибнет моя Родина!

– Ну и катись ты, знаешь куда со своей Родиной!

– А за это больше, что бы близко ко мне не подходил!

Капитан круто развернулся и пошел в противоположную сторону. Вадим остался один. Он долго раздумывал над сложившейся ситуацией и понял, что теперь все равно надо уезжать из Москвы. Работа на разгрузке вагонов была потеряна, а вместе с ней и надежды на то, что удастся где-нибудь снять жилье.

– Куда теперь деваться? – горько вздыхал изгнанник – медлить нельзя – на первый попавшийся вокзал, а там на первой же электричке подальше от Москвы. Дальше видно будет.

Вадиму предстояло обустраиваться в новом месте и готовиться к зимовке – самому тяжелому времени для бомжей.

Ближайший вокзал был Белорусский. Изгнанник шел по улице по направлению к нему, мысленно ругая последними словами своего товарища.

– А все же вместе нам было бы легче – думал он, вздыхая – и куда теперь, интересно, пойдет Капитан, где будет укрываться?

– Вадим, подожди! – услышал он знакомый голос.

«Афганец» быстро его догнал.

– Прости, погорячился – сказал он, глядя в глаза – но ты тоже хорош – нечего меня задевать за живое.

Друзья протянули друг другу руки и помирились.

– Ты на вокзал направлялся? – спросил Капитан.

– Да.

– Нельзя туда. Там менты будут всех проверять, попадемся. Нам надо до куда-нибудь в метро доехать, а там в электричку сесть. Пропал бы ты без меня.

Капитан весело посмотрел на Вадима.

Изгнанник ничего не ответил. Его товарищ был прав. Наивность Вадима могла его погубить.

– Скажи, Вадим, почему так? Я всю жизнь боролся за справедливость и всю жизнь страдал. Роту в Афгане спасти хотел – в результате погубил, да и в Афган попал за то, что правду в глаза сказал. Из рабства сбежали, все хорошо было. Ну, нет же! Нашлась сволочь, которая все дело испортила. И какого мне теперь?! Выходит, и тут я опять виноват – не сбежали бы – все бы живы были. Теперь этот омоновец. Но ведь должна же быть справедливость, должна быть! Почему разной мрази всю жизнь все безнаказанно с рук сходит? Ведь если бы люди задумывались о своих поступках, мы бы сейчас все совсем по-другому жили, и вся страна была бы другой. Почему никто не борется за справедливость? Почему каждый только о своей шкуре думает? Почему черные друг за друга стоят, а мы – каждый сам по себе? Где единство между русскими людьми? Где сознание, что мы вместе – мы сила? Почему кругом столько трусости, подлости и равнодушия? Я ненавижу эту быдлу – я ненавижу прохожих на улице. Я им ничего плохого не сделал и всеми презираем. Эх, Россию жалко!

– Что ответить Капитану? – думал Вадим – Да, действительно, была бы справедливость, я бы не стал бомжем. Были бы люди другие, было бы единство между русскими людьми – не было бы ни бандитов, ни продажных ментов и квартира моя была бы цела и в рабстве мы бы не торчали. Эх, если бы, да кабы!

Друзья, дошли до Белорусского вокзала и, не заходя на вокзал, прошли в метро. Улучив подходящий момент, они перелезли через турникет и, быстро смешавшись с толпой, спустились вниз по эскалатору.

– Едем до Беговой – сказал Капитан – а там на электричку сядем.

Глава 6

Зима для друзей прошла относительно благополучно, хоть и были тяжелыми условия жизни и труда. Вадим и Капитан устроились жить и работать на полигоне. Жили в землянке на берегу крошечной узенькой речки. Работа была не замысловатая – вместе с другими бомжами они возились с мусором. Полигон являлся свалкой. Ежедневно туда приезжали газели и грузовые машины, груженные мусором, среди которого находилось немало почти новых хороших или нуждающихся в небольшом ремонте вещей. Эти вещи Вадим и Капитан чинили и отдавали бригадиру. Здесь же друзья находили одежду. Раз в месяц платили зарплату. Работать было холодно. Они согревались спиртом, да вечером, когда темнело, сидя в землянке возле бочки–печки, точно такой же, как в сарае в рабстве у Рашида. Жизнь была скучной, монотонной и однообразной. Зато на свалке друзья чувствовали себя в безопасности, вдобавок здесь прошла зима.

Изгнанник не был в восторге от ежедневного копания в мусоре, хотя успел привыкнуть к этому занятию еще, когда скитался вместе с Леной. Капитану работа тоже не нравилась.

– Где справедливость?! – ворчал он – Бывший боевой офицер, ветеран войны, имеющий несколько специальностей, никому не нужный копается в мусоре! Это все, что дало мне государство! Что за жизнь?!

Вадим не спорил со своим другом, считая, что в их участи Капитан виноват сам. У Чернова было немало знакомых в стране – бывших сослуживцев и сокурсников. Он вполне мог обратиться к ним за помощью и неплохо в жизни устроиться. Но бывший «афганец» жил с чувством вины за погибшую роту и стыдился к ним обращаться.

Изгнанник часто вспоминал Лену. Ее донельзя глупая и нелепая гибель заставляла содрогаться сердце Вадима. Лена вытеснила в его жизни Оксанку, которую он почти не вспоминал – если, только проклиная ее и Сергея – и своей смертью причинила душе изгнанника новые страдания.

Наступила весна. Друзья дождались, когда сойдет снег и разгуляется погода, которая позволит больше не быть прикованными к унизительной и вредной работе на свалке ради жизни в землянке у теплой печки (вдобавок, они напоследок поссорились с бригадиром, который обманывал их, выдавая зарплату) и уехали восвояси. Было достаточно тепло и изгнанник, и Капитан больше не боялись остаться без крова. Для ночлега годились любые лавочки, кусты, лес, а на помойках было все, что угодно, чтобы раздобыть пищу, сигареты и водку. Правда, Вадим и предприимчивый Капитан надеялись найти нормальную работу, а затем снять жилье и теперь, уехав с полигона, сидели в вагоне электрички и ехали в Москву.

Вадим с интересом разглядывал трех панков, сидевших напротив. Капитан угрюмо молчал, думая о чем-то своем.

Электричка остановилась. Послышались хулиганские крики, затем в вагон, толкаясь и наступая друг другу на ноги, влетела толпа скинхедов. Они недолго ходили по вагону, пристально вглядываясь в испуганные лица пассажиров и, наконец, выбрав жертву, остановились. Ей оказался старик кавказской внешности, сидящий недалеко от друзей.

– Зачем в Россию приехал? – строго спросил его один из скинхедов, видимо, главный.

– Я всю жизнь здэсь прожил – ответил старик, испуганно глядя на него.