Мёртвая и Живой

После опыта с кувшином, полным кипяченой смолы, вопросы Ралин не уменьшились. Сначала она интересовалась болезнями и страхом, эпидемиями или мором. Она спрашивала почему люди не выживают если при занозе им вырывать ее вместе с рукой? Почему они не дышат под водой? А почему не парят по небу и умирают в муках? А что такое боль, голод или жажда?

Но позже Ралин стала повторять один и тот же свой вопрос, на который Эрешкигаль не знала ответа: что значит любить, как любят люди?

Ралин, как остальные боги, не умела чувствовать боль. Она была бессмертной – дочерью царицы мертвых и повелителя войны и мора. Души мертвых окружали Ралин с рождения, но ее никогда не интересовала «после», ей было интересно «до».

Как жили души там, на поверхности, пока не были призваны в Иркаллу? Чего хотели, о чем мечтали или боялись? Ралин плохо умела бояться или радоваться. Все было одинаковым. Все было серым. Таким, как мир Иркаллы.

По-своему он был прекрасен. Своды так высоко, что не разглядеть – а что там за всеми этими парящими валунами и пылевыми бурями? Что за пепельными ураганами и сожжёнными в тлен останками душ?

Ралин могла годами возлегать на сером холме и любоваться неумелыми полетами мертвяков, получившими крылья. Ее крылья тоже были серыми, да еще и кривыми. Остальным она говорила, что взъерошенными они остались после опыта со смолой, но Ралин знала – она с такими родилась.

В Иркалле серое – всё. И небо, и пища, и вода, и небо. Которого нет. Но где-то там есть серый купол, за которым яркий смертный мир.

Может быть, боги специально создали его таким прекрасным. Если ты бог – смотрю тысячелетиями в серость. А если смертный – вот тебе сто лет со всеми красками вселенной под ногами.

Ралин прогнала ладошкой серые пылинки, скопившиеся на ее красных прядях.

Она смотрела на парящих выше нее мертвяков, часто брякающих серыми короткими крылышками.

– Жаль, что вы не помните свою жизнь «до».

Много раз она спрашивала мертвяков: что такое счастье, какие у них были мечты и что такое боль, а слезы? Слезы это что?

Но мертвяки помнили лишь свои имена. Заполучив клинописные таблички с крыльями, они парили над Иркаллой, трудясь во благо царицы в ожидании перерождения.

Ралин не нужно было быть богиней, чтобы понять – она следующая царица Иркаллы. Случится это, как только мать передаст ей диадему семи смерчей. Она обещала сделать это на четвертое тысячелетие дочери. И тогда наступит очередь Ралин выслушивать стайки лук с молитвами, диктовать писарям имена вновь прибывших, чтобы те обрели серые крылья и загробный вечный труд на блага Иркаллы.

Но Раллин было мало. Всегда и всего.

Мало бессмертия, мало Иркаллы с дворцами и демоническими землями, мало знаний о смертных. Ралин никогда не ощущала на коже «дождь». Она знала это слово на шумерском, месопатамском, сирийском, кхмерсокм и эблаитском – знала, но не понимала. Что это такое, когда вода идет с неба? И почему это так прекрасно?

На глиняных табличках великой библиотеке она прочитала о цветах, в которое окрашивается небо, и поля, и деревья. О буйстве красок и о чувствах, от которых колотится сердце. Много раз Ралин прикладывала руку к груди, но ничего не происходило.

Тишина.

Ралин даже не была уверена, есть ли у нее сердце?

В Иркалле властвовала серость. Серые своды, серый дворец, серые луки, крылья мертвяков тоже серые, и диадемы царицы с вьющимися смерчами, и ее одеяния из металлической порчи?, и глиняные таблички с именами.

Пыль, которой столетиями питались мертвяки в Иркалле была тоже серой. И с этой серостью другие бы давно смирились, а кто-то возжелал бы быть наследницей трона семи смерчей, но только не Ралин.

Пока она не разберется – что такое чувствовать и жить, на трон она не сядет.

И недавно в серой жизни Ралин кое-что изменилось.

Как у любого подростка, пусть и прожившего не одну тысячу лет, у нее появилась тайна от матери и отцы. Ралин нашла способ покидать Иркаллу так, чтобы никто не заметил.

Ну, как никто… как-то раз ее заметил смертный старик из Эблы, когда она взлетела на крыльях из оазиса. Ралин предупредила его о гибели через сто дней. Она всегда знала, кто и когда уйдет в Иркаллу и надеялась, что старик прислушался к предупреждению.

Она видела, как серое животное упадет ему с неба на голову, переломав кости шеи.

– Ралин! – вбежала на холм Марг – кузина юной царицы, – так и знала, что ты здесь!

– Почему?

– Ты всегда или здесь, или в библиотеке, но там я уже искала.

Марг развалилась в мягкой пыли, рухнув на живот и сгибая за спиной колени. Ее голубые локоны, внутри которых застыли пузырьки с водой, рванули к небу.

– Тебя все ищут.

– Они всегда меня ищут. Тетя Иштар не против, что ты сбегаешь в Иркаллу?

– Нет, – отмахнулась Марг и ее голубые волосы опустились в серую мягкость, – точнее она не знает, что я здесь! Будешь? – протянула Марг ветку винограда, сотканную из серой пыли.

– Он не настоящий.

– Он просто мертвый, – пожала та плечами, – а ты знала, что пыль – это отмершие частички кожи мертвяков? Ты ешь виноград, сделанный из мертвяков!

Ралин закашлялась:

– Я не ем! Богам не нужны вода и пища. Если ты дашь мне настоящий виноград – я ничего не почувствую.

– Откуда ты знаешь? Тебе негде попробовать!

Но Ралин покосилась на кузину столь неоднозначно, что теперь и та подавилась мертвым виноградом:

– Ты что?! Ты… трогала его?!

– Кого… чего? Кого его?

Марг закатила глаза, отбрасывая виноград с холма, где его сразу поймал пролетающий мимо мертвяк.

– Ралин! – тряхнула Марг сестру за плечи, – отвечай! Ты пробовала что-то… живое?

– Он сказал, что принесет плод какого-то граната. Не важно. Забудь!

– Он? Что еще за «он»?! – напряглась Марг, – у тебя что, еще есть какой-нибудь тайный кузен кроме меня?

– Никого у меня нет!

– «Он» – это как он – парень? Ты про парня?

– Тише! – закрыла Ралин рот кузине, подняв над ними серое облако пыли, – демоны ламашту… не дыши… услышат… Моя мать отправила по всей Иркалле отыскать нас.

Похожие на ящериц твари без глаз передвигались в пыльных поток лавируя вокруг мертвяков на перепонках между когтистых лап. Их тонкие языки были покрыты шипами, из которых вырывались новые ветки языков, достающие костный мозг из двухсот с лишним человеческих косточек.

Марг оторвала руку Ралин от своего рта, пробуя отдышаться, когда демон скрылся из вида.