Властитель груш

Дневной свет упал на неё прежде, чем глаза успели отвыкнуть, а гудящая голова – остыть в прохладной червоточине. Приложив руку ко лбу, с прикрытыми глазами, женщина лихорадочно сшивала по кусочкам картину новостей Грушевого Сада. Трефы подняли мятеж? Весь их район заняли садовые ребята? Гёц в цепях дожидается суда?

Что ещё успело тут случиться, пока она таскалась до Вебеля и обратно? Уж не воскрес ли часом кайзер Вюрдерих, чтобы повести всех праведных месков на последнюю войну со всеми, кто не успел принять крест?

Медленно она поплелась вверх по Полёту Кружевницы, одной рукой придерживая меч на боку, а другой – бедную головушку. Так рассеянно гулять рядом с трущобами неблагоразумно, однако людей вокруг вертелось немного, да и те предпочитали её обходить, только завидев оружие, чёрный берет и пёстрый платок на шее.

Поначалу она позволила обогнать себя оглушительно кудахчущей повозке, только выползшей из Южных ворот. Через пару минут ноги незаметно понесли её скорее. Хотя расправа над личными врагами Даголо считалась её почётным долгом, в этот раз Эрна вовсе не горела желанием поскорее выкопать могилу. Одна лишь неясность терзала каждый миг и подгоняла вперёд.

Так, что она почти забыла смотреть по сторонам и держать руку у кошелька. На какое-то время.

Сложно сказать, как долго плёлся за ней долговязый бродяга в убогом латаном плаще, но хвост она бы засекла и в толчее. Мечница остановилась перемолвиться с орущим лоточником, на деле – чтобы мельком разглядеть пилигрима.

Такие благочестивые оборванцы всё тёплое время года шастают между городами Рёйстера и Аргебургом от святыни к святыне. Луиджи Хромой и другие небрезгливые старики дают им приют за пару пфеннигов. Или пару краденых башмаков, не налезших на такого верзилу.

Кажется, шпионы и соглядатаи рядились под пилигримов в Кальваре аж с самого образования Лиги. По теперешним временам это как-то даже немодно.

Приметив симпатичный поворот, женщина с удовольствием нырнула за угол, предвкушая возможность пощупать преследователя за вымя и ненадолго отодвинуть новые заботы. В конце переулка, убедившись, что длинная фигура маячит позади, она повернула вправо и прильнула к холодной стене кирпичного бедняцкого дома.

Измождённая баба чуть постарше неё отвлеклась от стирки и приоткрыла рот, молча глядя на меч. Острие нетерпеливо качнулось – понятливая прачка скрылась за дверью.

У хорошего мечника оружие всегда наготове, обнажить его можно за миг. Предусмотрительный мечник уже держит его в руках и за этот миг может пырнуть хорошего мечника разок-другой. Мудрый же мечник стоит с обнажённым клинком в тени, чтобы в нужный момент выскочить оттуда и выпотрошить обоих идиотов, пока они за клинки хватаются.

Эрне Господь по какой-то причине, для её умишка совершенно непостижимой, дал лишь ножны. Посему уж ей-то не стоило пренебрегать опытом таких заслуженных земных мудрецов, как Йонас Затычный или Хуан Дыродел.

Из свободной руки в угол полетел купленный за пятёрку пирожок из кошки, мышки или ещё кого-то, на чей филей преуспевающий гешефтмахер Гёц Шульц и не взглянул бы. А вот для кого-то из домочадцев рассудительной фрау – целый пир.

Тяжёлые шаги за поворотом участились. «Раз, два, три, четыре…» – сосчитала мечница, беззвучно шевеля губами, сделала молниеносный шажок и направила клинок на горло «пилигрима».

– Ах ты срань Бёльсова!

Рассечённое лицо, открывшееся ей, наполовину заросло жёсткой чёрной шерстью, но вблизи спутать его нельзя ни с чем. Увидеть его она ждала меньше, чем весть о суде над Королём Треф.

Манфред фон Сульт кисло улыбнулся.

– И этим ртом ты целуешь свой меч на ночь?

Оправившись от изумления, женщина приготовилась проткнуть раубриттера, как куропатку. Ему хватило заминки, чтобы почуять запах стали.

– Стой-стой-стой! – он побледнел и попятился, поднимая руки ещё выше. – Я должен что-то тебе сказать, курва бешеная!

– Что у тебя может быть такого, что ценнее для меня, чем твоя башка?

Меч подрагивал в воздухе, готовый вонзиться в плоть. Сульт облизнул губы.

– Я пришёл сдать того, кто мне заказал Кавальеллу.

– Ох, да что ты?

– Представь себе, – сердито буркнул он, гордо задирая подбородок, – я не настолько шибанутый, чтоб без плана со своими убогими на всю баронскую рать вываливаться!

– Говори!

– А ты не заколешь меня, как узнаешь?

– Я тебя кончу сейчас! – прорычала Эрна, делая мягкий маленький шаг вперёд и нажимая на клинок.

Из-под плаща вынужденного пятиться раубриттера остро пахнуло потом и страхом, его глазки забегали, а спина натолкнулась на стену дома напротив.

– Карл Даголо!

В первый миг ей показалось, что Сульт крикнул это, как кричат имя Господа, взывая о пощаде.

– Чего?

– Карл Даголо – это он меня нанял, – спокойнее повторил мужчина, и уголок его рта, кажется, даже осмелился сдвинуться в сторону и вверх.

Когда острие меча пощекотало кожу над кадыком, его губы снова перекосило в ужасе, как и полагалось. Раубриттер попытался отступить ещё дальше – прямо внутрь кладки.

– Я не лгу! – просипел он, запрокидывая голову – теперь просто чтобы не порезаться. – Мы сушили портки в Грисколе, когда герцог выставил без денег. Тут Стефан. Начал задвигать про Кавальеллу, потом предложил обнести закладные лавки Треф перед скачками. И сказал, что уведёт большую часть людей, когда я подам знак!

– Пожар в Вебеле? – глухо проговорила мечница.

Меченая рожа вдруг поплыла перед глазами; она напряжённо моргнула, прикусив губу, чтобы отогнать несвоевременный морок.

– Ага. Это я придумал. Хороший сигнал, не спутаешь. И Стефану было чем отбрехаться.

Сульт осторожно поднёс пальцы к острию меча.

– Уберёшь эту хреновину?

Она молча отступила, опуская оружие к ноге. Всё это дерьмо в её голове смешалось в огромный кипящий водоворот, а сам Большой Морской Бес раскалённым трезубцем размешивал варево и неистово хохотал.

– Неплохое, гхм, известие, а? – раубриттер кашлянул, аккуратно потирая шею.

Женщина вскинула настороженный взгляд, но он стоял смирно и пока не тянулся к тесаку под плащом. Вздохнув, она сама приложилась спиной к прохладному кирпичу и произнесла единственное слово, что вырисовывалось в уме отчётливо:

– Жопа.

– Да-а, всегда больно, когда друг тебе на голову ссыт, – посочувствовал Сульт, пожав плечами, и резко запахнул полы плаща, пряча клинок и добротный бычий колет. – А мой паж, Рукер, в обмен на ливрею наплёл засратому сенешалю герцога, что мне интереснее щипать кальварские караваны с медью, чем отбивать проклятые медные копи.

– Стефан прям так и сказал? Что Карл велел ограбить скачки?

– В конце концов, ага. Я ведь не дятел, – он скорчил рожицу и подмигнул, – мне в прошлый раз дали понять, что Даголо за круп кусать небезопасно. Ты же и дала.

Ишь ты, небезопасно. Может, в самом деле подрезать ему язык, пока дотянуться рукой можно?

– Пойдём со мной в Палаццо. Расскажешь Старику…

– Не-не-не-не! – раубриттер быстро задёргал головой из стороны в сторону, – Дурная ты, что ли? Мне же оттуда дорога только в могилу. Да с вас станется ещё и повесить меня! Не для того я башкой рисковал.