Властитель груш

– Я думал, что бренди… ну…

Валон помахал рукой в воздухе, пока подходящее слово вертелось на языке.

– Ну, надо подержать в бочке, чтобы Святого Юргена насытить. Годик там, или два, или три.

Курт и спивающиеся ветераны переглянулись, затем вокруг стола по кругу поползли снисходительные смешки.

– Целый годик продукт на Святого Юргена переводить? – буркнул курильщик и обнажил в ухмылке жёлтые зубы.

– По-твоему, мы такой хернёй маемся, чтоб поить бойцов, ткачей и докеров? – фыркнул ландскнехт. За его спиной раздались новые смешки, но сам он тут же посерьёзнел, выпрямился, важно закивал: – Ох, ну, да, старик Делюз чего-то там такое говорил… Бочки из-под амморийского вина, закатать в подвал, да чтоб там тепло было, не то Святой Юрген спину застудит, но не шибко тепло, не то он в наш самогон напотеет. Ну так это чтоб вельможам его втридорога загонять. А тут мы продаём по половине гроша за бутылку. Думаешь, за полгроша кто-то будет с пойлом столько мудохаться?

Карл сдержанно присоединился к общему приступу веселья и плеснул себе добавку, поглядывая меж тем за хозяином винокурни. Тот вовсю ухмылялся, но внимательно смотрел в ответ совершенно трезвыми глазами.

– Так вот что ты на складе прячешь? – мимоходом спросил Даголо, поднося стакан ко рту.

– Может, и так. Тебе-то что до моего склада?

Он выдохнул, проглотил ещё одну порцию и зажмурился, слепо запихнув корку хлеба в рот. Не то, чтобы очень требовалось наподдать для храбрости. Просто он старался изо всех сил скрыть от хитрых глазёнок ландскнехта кровный интерес.

– Видишь ли, я уйму времени шпионил за тобой и за твоим складом…

– Ну, это не новость, – спокойно отозвался Курт, складывая руки на груди, и важно кивнул.

– И я шпионил за нашим маленьким другом, который тебя отделал два месяца тому…

– Надо же, и за ним тоже?

– И сегодня я поймал двух шпионов кайзера, с которыми Гёц в дёсны любился у нас за спиной.

Мюнцер продолжал мерно и невозмутимо сопеть. Его собутыльники поставили кубки куда кто мог и обратили к Карлу тусклые желтоватые глаза.

Как он уже знал, бегать старые солдаты горазды не хуже молодых. Интересно, сколько крепости осталось у них в руках?

Курт наконец вздохнул.

– Ну, Гёц у нас тот ещё изврат, все знают.

– Я расколол этих крыс. И они мне всё рассказали о том, что вы с Трефами затеяли.

– Да ну? – переспросил великан, отнимая одну руку от груди, и задумчиво почесал щетинистую щёку.

Прекрасный ответ. Так ведь можно целый разговор от начала до конца провести.

Медленно, чтобы не спровоцировать подобравшихся мюнцерят, Карл подвинул табурет, закинул ногу на ногу и стянул шляпу с головы.

– Я не обвинять тебя пришёл, – медленно произнёс он, обмахивая покрывшееся испариной лицо. – У меня есть предложение получше… Получше, чем вооружить горстку жуликов, старых вояк и трущобных крыс железяками, которые капитан Лодбрех отгрузил вам из Арсенала, и попытаться пришить меня, отца, Стефана, Эрну, Лелоя и всех наших, кто будет праздновать Кавальеллу в Палаццо, и всё только чтоб запихнуть гётцов тощий зад в баронское кресло.

Курт не шелохнулся, пока ему медленно пересказывали детали переворота с нажимом на каждой вехе, выделенной из воплей человека, которого ломали и подпаливали одновременно. Однако этого и не требовалось: волнение остальных людей выдавало главаря с головой. Виновен.

– И что же нам, по-твоему, светит от твоего папаши?

– От него – разве что милостивое прощение…

По лицу Курта пробежала издевательская ухмылка, а в сторонке кто-то и вслух хрюкнул.

– Но мой папаша с нами не навсегда. Когда он с концами передаст мне дела, я смогу воздать всем своим друзьям.

Левая бровь великана поползла вверх.

– Отдать тебе винокурню, например. Вся твоя, от подвала до печных труб, а?

– Ох, как щедро!

Карл тщетно пытался по лицу ландскнехта угадать, издёвка это или искренний возглас.

– А если… ну… Если меня такая сделка не устроит?

– Тогда, видимо, живым я отсюда не уйду, – хладнокровно ответил он, разглядывая пятно от пота на подкладке шляпы. – Хотя не знаю, с хрена ли тебе отказываться? Ты ведь это и потребовал у Шульца, верно? А я предлагаю то же самое, только ты пальцем о палец не ударишь.

Навалившись локтями на стол, Курт с таинственной ухмылкой покачал головой из стороны в сторону.

– Мне нравится, что ты не зассал один придти сюда, чтоб это предложить, – одобрительно прогудел он наконец и кивнул.

Ветераны согласно затрясли затылками вслед за ним.

– Только вот ты покамест не барон, мало ли что пообещать мне можешь…

– Если я не буду слово держать, бароном долго не пробуду.

– А твой папаша нынче буйным таким стал… – продолжал великан, задумчиво почёсывая подбородок. – Ежели мы, допустим, придём сейчас к нему и всё, допустим, расскажем, что он про меня-то скажет? Молодец, Курт, что вовремя одумался, катись отсюда с миром?

– Да, как-то так и скажет, – легко ответил Даголо, переводя взгляд на толстый лоб Мюнцера, и нахлобучил шляпу на макушку. – Что, идём?

Досадно, что одного его слова всё ещё не хватает, чтобы сдвинуть этого бычару с места… Но это ведь Курт. На то, что он тут же побежит на запах винокурни, как послушный телёнок, полагаться не стоило.

Великан с минуту сидел прямо и неторопливо постукивал пальцами по столу. Наконец большая голова наклонилась в знак согласия.

– У-у, клянусь Святым Юргеном, как из бани вышел! – воскликнул Карл уже у ворот.

Он вытер лоб рукавом, откинул волосы с лица и нахлобучил шляпу на затылок. В мюнцеровом притоне не от одних испарений бросало в жар. Хорошо хоть не пришлось живописать, какие страшные вещи учинит старый барон в отместку за единственного сына.

Курт обронил на плечо «нового друга» очередную снисходительную усмешку:

– Позаботься только, чтобы Старик меня не поджарил – и я всегда найду, чем тебя разогреть.

***

К Палаццо Даголо стекались по одному, по двое, по трое крепкие мужички в простеньких дублетах, длинных штанах и тяжёлых башмаках – армия барона. На место тех четырнадцати, что из-за сраной подгадки и кое-чьего упрямства полегли в бойне на скачках, Дачс и Стефан успели подрядить девять новых людей. Полагаться на них, конечно, глупо, но это всё же лишь девять рекрутов на полсотни добрых бойцов, более или менее проверенных.