Властитель груш

– Но ты и не хочешь? – мужчина выделил самую существенную часть.

– Ну, за мной ведь теперь вроде как должок, верно? – неуверенно отозвалась мечница, потирая ладони друг о друга.

Карл упёрся в неё непонимающим взглядом.

– Сульт надо мной, считай, уже меч занёс, когда Гёц его по голове отоварил. Когда мне велели выкинуть этого упыря из города, я не церемонилась. И он бы со мной не стал.

– Ах, ну и герой, – мужчина криво ухмыльнулся. – Так ему из-за прекрасной дамы штакетник проредили?

– Я хрен знаю, что в его проклятой голове творится, но дело так, как я и сказала, – отрезала Эрна, напрочь игнорируя «прекрасную даму». Последнее, по правде говоря, самую малость досадно.

– А твой должок перед отцом? Вы оба столько о нём болтаете, но больше ни словом не обмолвились…

– А тебе больше знать и не надо!

Она дружелюбно похлопала его по плечу. Правда, рука у неё была тяжёлая, а улыбка кислая – не будь они столько знакомы, мог бы и счесть это за невысказанное: «А сюда не суйся, не то вот так же похлопаю по зубам».

– Дело давнее. А такие лишний раз ворошить не стоит. К моим годам поймёшь.

– И какой же должок из этих двух весомее?

Так и подмывало вместо этого спросить: «Это сколько же тебе лет?», но разговор не ради благородного трёпа затевался. Потрепаться можно после, если всё пройдёт гладко.

Правда, брови мечницы так сурово сдвинулись, что о гладкости он тут же и забыл.

– Не надо в моей верности сомневаться, – жёстко предупредила она и ткнула двумя пальцами в начищенную пуговицу на карловой груди.

Жест в духе «сейчас тебя проткнут насквозь» у неё получался гораздо лучше.

– И не думал, – быстро ответил валон с улыбкой, мягко отводя руку.

– Ты всё ещё думаешь, что он заговор какой-то плетёт?

Как ни прискорбно, он только что сам загнал себя в угол. Конечно, он мог прямо просить, предлагать, требовать, как с другими, но… Это же проклятая Эрна, а не мирный скользкий Валет. Над угрозами она посмеётся, да и не хотел он давить на неё – а с другой стороны, она сама же заявила, какие у неё теперь резоны Шульца прикрывать.

Не представляя, может ли он полагаться на старую подругу, не ведая, что за шашни она крутила с отцом в прошлом, помимо воли младший Даголо вынужден был идти на хитрость. Опять. И почему даже с этой женщиной всё в итоге сводится к лукавству?

– Почему он, по-твоему, так радостно бросился на эти скачки, что аж на две недели свалил на Альфи дела и только в Вебеле всё крутился? – наконец выдавил он, ненадолго потупившись и теребя пальцами свободно болтающиеся концы яркого пояса: уж такое тяжкое подозрение, что больших трудов стоило его озвучить.

Мечница впечатлённой не выглядела.

– Ну-у, дай-ка подумать… – она подняла глаза к небу, задумчиво потирая подбородок пальцем. – Может быть… может быть потому, что это он придумал вашу Кавальеллу ещё до медной войнушки? И прям слюной истекал, подсчитывая, сколько с рыцарей снимет?

– Герцог, – веско обронил Карл в ответ на вполне резонное возражение.

– Герцог что?

– Он хотел подобраться к герцогу и заручиться его помощью, чтоб в городе шороху навести. А кто лучше поможет, как не злейший враг Кальвара, который спит и видит, как бы город под свою руку вернуть и наши денежки в свои сундуки направить?

– У-у-у… – Эрна шумно вздохнула, скрещивая руки на груди. – Да даже если так, как бы Гёц к герцогу подобрался? Он же три дня пластом лежал, пока Арлонский всех баб и лошадей в Вебеле обхаживал.

– И ты всё время в головах у него сидела?

– Нет, но…

– Тогда у него предостаточно было времени, чтобы через кого-то с герцогом сговориться. – Валон внимательно следил за брожением желваков под скулами женщины и решил не сбавлять напор: – Стефан говорит, Гёц вовсю раскомандовался, как только глаза открыл, Трефы через его палатку как тараканы бегали. Скажешь, ему примерещилось, когда он горелым амбаром надышался?

Она медленно покачала головой, продолжая хмуриться – только теперь не сердито, а скорее тревожно; взгляд её опустился, брови подрагивали. Судя по отсутствию новых насмешек, зерно сомнения упало куда нужно, хоть она и не клялась тут же бросать всё и бежать расправляться с предателем.

Покосившись в сторону выхода из «Короны» – не развесил ли кто длинные уши? – она с сомнением произнесла:

– Это всё просто твои догадки, так?

– Будь у меня не только догадки, он бы уже на столбе сушился, – буркнул Карл. – Потому мне и нужна твоя помощь.

– Если б он меня в такой заговор посвятил, он бы уже на столбе сушился, – парировала мечница с новой усмешкой – хотя глаза её глядели угрюмо и совсем не добро.

– Так сделай, чтоб посвятил!

– Это как же, скажи на милость?

– Боже, знай я верный способ, уж верно давно бы его назвал!

Мужчина сделал глубокий вдох. Он как-то не ожидал именно в этом месте напороться на стену показного непонимания, какую перед ним, виляя пушистым хвостом, выстраивал проклятый Валет.

– Предложи помощь. Выкради письма подмётные. Кому, как не тебе знать, с какого бока к нему подбираться?

– Это твой отец приказывает?

Взгляд Эрны стал более колючим и настороженным, чем за весь разговор с самого начала. Карл лихорадочно соображал. Она подчиняется отцу беспрекословно, но, возможно, как раз сейчас его именем трясти не стоит?

Тем более, он слишком замешкался с драным ответом, чтобы эта небольшая ложь выглядела убедительно.

– Ну, нет, – он досадливо поморщился, – ты же сама видела: отцу блеск арлонского золота так глаза застилает, что обо всём остальном он и думать забыл.

Жёсткое лицо женщины не двинулось. Быть может, и к лучшему; почему-то казалось, что скажи он «приказ отца» – и вот тогда бы его перекосило.

– Ты слишком много от меня хочешь, – она качнула головой и прильнула обратно к стене. – Я душегубка, а не элитная шлюха-шпионка-очаровывальница. У меня один способ языки развязывать. И чтоб начать его кусочками нарезать, мне нужен повод повесомее.

Карл заставил себя пожать плечами и расслабленно бросить:

– Ну, ладно.

Через открытое окно он хорошо различал крупную фигуру Стефана. Здоровяк приближался к дверям не вполне ровно, но довольно шустро. Да и не будь рядом лишних ушей, говорить всё равно больше не о чем.

– Карл, Эрна!

Стефан посмотрел сперва на Карла, затем – на башмаки Эрны.